Третий лишний - Лэннинг Салли (читаемые книги читать TXT) 📗
Крис вежливо поинтересовалась:
— Как у тебя дела?
— Последние четыре недели тянулись целую вечность, — отозвался Гарольд и сразу перешел к делу:
— Ты беременна?
— Да.
В трубке снова воцарилось напряженное молчание.
— И сообщать об этом мне ты, конечно, не собиралась.
— Я сама только сегодня узнала.
— Понятно. И когда у тебя срок?
— После Рождества.
— Как ты себя чувствуешь?
В данный момент — так, словно иду ко дну, подумала она, а вслух произнесла:
— Прекрасно.
— Такой ответ все равно что чистый лист бумаги — ни о чем не говорит.
— А ты как себя чувствуешь, Гарольд?
— Так, словно меня рвут на части. Зря я вообще согласился лечь с тобой в постель. Такого дурака свалял!
И за этого грубияна, по мнению Вив, она должна выйти замуж!
— Ну, сейчас уже ничего не изменишь, — отозвалась Крис. И поспешно прибавила:
— Обещаю, что дам тебе знать, когда родится ребенок.
— И это все? — во вкрадчивой интонации Гарольда прозвучала скрытая угроза.
— Кажется, мы ведь так договорились.
— Ну и бесчувственная же ты! — сквозь зубы
Прошипел он.
— Гарольд, я не собираюсь ругаться с тобой по телефону! Если ты не в состоянии сказать ничего позитивного, давай на этом закончим.
— Закончим?! — воскликнул он на том конце провода. — Ошибаешься, это только начало! В трубке раздался щелчок, и связь прервалась.
— Ох! — воскликнула она, в сердцах швыряя трубку на рычаг. — Я буду счастлива, если никогда больше тебя не увижу!
Схватив со стола пачку салфеток, ибо во второй раз за день из ее глаз потоком хлынули слезы, Крис отправилась в спальню.
На следующий день она сообщила Тому о своей беременности — все равно он рано или поздно узнает, ведь они видятся каждый день.
У Тома отвисла челюсть.
— Ты это серьезно? А я и не знал, что ты с кем-то встречаешься.
— Я и не встречаюсь. Я собираюсь стать матерью-одиночкой, а тебе рассказываю только потому, что скоро не смогу таскать тяжести.
— Ну разумеется, — тут же откликнулся Том, испуганно глядя на Крис, словно она вот-вот родит на его глазах. — Кстати, в тот день, когда ты была так расстроена, — это из-за того парня?
Одним из достоинств Тома, делавших его бесценным сотрудником, была редкая память на всякие мелочи.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал имя отца ребенка, — заявила Крис.
— Но это же несправедливо — что он все свалил на тебя одну!
— Меня это вполне устраивает, Том. Тома это не убедило.
— Ты собираешься продолжать вести дела?
— Ну конечно. До декабря еще далеко…
— Ну ты все-таки побереги себя, — с сомнением в голосе заметил Том.
— Хорошо, — отозвалась Крис, а про себя отметила, что не нашлось пока ни одного человека, кто бы просто порадовался за нее без всяких «но». Всех пугали слова «мать-одиночка».
Шли дни, весна сменилась летом, Вивьен с Филиппом изо всех сил старались поддержать Крис, а Том не позволял ей брать в руки ничего тяжелее цветочного горшка и вообще обращался с ней, как с хрустальной вазой.
От Гарольда не было никаких вестей, и Крис убеждала себя в том, что это к лучшему. Однако он слишком часто снился ей, и это мешало сохранять душевное равновесие. Нередко, просыпаясь по ночам, она невольно мечтала, чтобы он оказался рядом, сжигаемая страстным желанием, Крис наивно полагала, что с беременностью всякое физическое желание пропадает, но вскоре поняла, что это не так.
Еще одной неприятностью оказалась так называемая утренняя тошнота, которая, вопреки своему названию, накатывала на нее после обеда. Крис старалась все встречи назначать на утро, а днем заниматься дизайном и заказами, не выходя из квартиры.
Поэтому в доме некой миссис Мелани Смиттер в начале июня Крис оказалась в половине двенадцатого дня. Домик миссис Смиттер был небольшим, но очень милым, а вот сад почти отсутствовал — постройку окружала заросшая сорняками лужайка.
У женщины, открывшей дверь, были проницательные серые глаза, и по лицу было видно, что она с характером. Корона пушистых седых волос придавала ей удивительно утонченный вид.
— Пройдемте прямо в сад, хорошо? — предложила хозяйка. — Хотя он едва ли заслуживает такого громкого названия. — Дама вздохнула. — Напоминает мне кладбище в ожидании первого обитателя. А поскольку сама я пока еще не собираюсь отправляться на тот свет, вот и решила придать ему хоть какой-то вид. Мой дорогой муж был страстным садоводом, и когда он умер, я так по нему тосковала, что у меня просто не хватило душевных сил сажать что-то, кроме фиалок. Но мне кажется, он хотел бы, чтобы у меня был сад. Надеюсь, вы возьмете все заботы на себя, дорогая.
— Я вам спроектирую и посажу, а за ежемесячную плату буду помогать вам за ним ухаживать.
— Вот и чудесно! Завтра у меня день рождения, так что как раз вовремя… Лучшего подарка я себе и пожелать не могу.
— Что ж, отлично, — улыбнулась Крис — Расскажите, пожалуйста, каким был ваш прежний сад.
Рассказ был живой, пронизанный трогательными воспоминаниями, иной раз забавными, иной раз вызывавшими чуть ли не слезы на глазах у Крис. Это неожиданно сблизило их с миссис Смиттер.
Она достала из машины — на грузовике сегодня уехал Том — моток оранжевой ленты и разложила ее на земле, намечая клумбы. Затем принялась втыкать в траву палочки там, где следовало посадить небольшие деревца и кусты.
Неожиданно миссис Смиттер подняла голову от этих разметок.
— Кажется, звонят в дверь. Я сейчас вернусь, дорогая. Наверное, это почтальон — я жду посылку из Нью-Йорка.
Крис осталась в саду, продолжая размечать посадки и делая пометки в записной книжке. Она как раз прикидывала, сколько тени будут давать деревья, когда из дома раздались голоса — хрипловатый мужской смешивался с мягкими тонами старой дамы.
— Я так рада видеть тебя, милый. Какой приятный сюрприз ко дню рождения. Я, кстати, тоже решила сделать себе подарок и привести в порядок сад.
— Вот и отлично! Давно пора.
Крис в ужасе замерла — она узнала этот голос. Он принадлежал Гарольду. Но ведь это невозможно: Гарольд в Нью-Йорке.
Крис буквально приросла к месту, сердце ее бешено заколотилось. В следующую секунду миссис Смиттер вышла из дома, и Крис сделала отчаянную попытку придать своему лицу некое подобие выражения вежливого интереса.
— Как раз сегодня, — говорила миссис Смиттер, — я пригласила чудесного специалиста… Гарольд, это Крис Робинс она дизайнер по садам и паркам. Крис, познакомьтесь — это мой сын Гарольд Фарбер.
«Мой сын Гарольд Фарбер»… Чувствуя себя стоящей на краю разверстой пропасти, Крис хрипло пробормотала:
— Как поживаете, мистер Фарбер? Гарольд стоял позади матери, бледный от ярости — ярости столь бешеной, что Крис невольно попятилась. Зачем нечеловеческим усилием воли ему удалось справиться с собой, и он произнес почти спокойно:
— Рад познакомиться.
Миссис Смиттер радостно сообщила;
— В следующий раз, когда приедешь, ты этот сад не узнаешь. Ты не можешь себе представить, какие у Крис замечательные идеи.
Крис внутренне застонала — надо же было Мелани так удачно выбрать слова. Гарольд саркастически отозвался:
— Вот уж действительно не представляю.
Мать с недоумением посмотрела на сына через плечо, затем перевела взгляд на молодую женщину, застывшую под молодой березкой.
— Вы что, знакомы? — спросила она.
— Нет! — воскликнула Крис.
— Откуда нам знать друг друга! — резко отозвался Гарольд.
Крис добавила, балансируя на грани между правдой и ложью:
— В первую минуту ваш сын напомнил мне человека, которого я когда-то знала, миссис Смиттер, и знала довольно хорошо.
— Ах вот как! — Мелани повернулась к сыну. — Расскажите, пожалуйста, Гарольду о ваших планах. Я с удовольствием послушаю еще раз.
Запинаясь и двигаясь скованно, как марионетка, Крис принялась описывать кустарники и мхи, которые сделают сад красивым и одновременно
