Спасай и женись - Майская Саша (полные книги .TXT) 📗
Лиза выпорхнула из душа веселая, словно птичка, и слава богу, в футболке. Волков уже практически точно знал, что умрет он от полового истощения, причем довольно скоро, потому что на Лизу мог реагировать исключительно одним способом — хватать и тащить в койку.
Сейчас юная соблазнительница уселась за стол, потрясла влажными волосами и поинтересовалась:
— Ты сейчас занят чем-то важным или просто сидишь с дурацким видом?
— Чего? А, нет. Лизавета, в тебе нет ни капли уважения к мужчине, с которым ты спишь.
— Есть, но его все время заглушают здоровые инстинкты и нездоровые желания. Волков, а ты часто будил в женщинах нездоровые желания?
— А что ты считаешь нездоровыми желаниями? Желание заняться любовью?
— Ну… нет, это нормально, пожалуй. Не знаю, просто так говорят. Ладно, ладно, я дура, признаю. Давай опять в вопросы и ответы поиграем?
— Давай, я тебя лучше просто так поцелую?
— Не-ет, так неинтересно. Нужен азарт. Кураж нужен.
— Ладно, давай. Только я тоже буду спрашивать!
— Конечно, Волков! Не знаю, зачем тебе это, ты и так все знаешь, но я играю честно. Начинай.
— Зачем мы идем завтра на ипподром?
— Затем, что я обещала Эдику, люблю лошадей и хочу выйти с тобой в свет. Устраивает?
— Ну, в принципе…
— Теперь моя очередь. Как ты потерял невинность?
— Ух. Так и не вспомнишь…
— Не ври. Ты сказал, что это было за пять лет до моего рождения. И явно наврал, потому что тогда тебе было десять лет.
— Немножко приврал, каюсь. Но не очень много.
— Волков! Ты дитя трущоб и воспитанник улицы? Генерал песчаных карьеров?
Волков усмехнулся.
— Можно и так сказать. Я просто нормальный гарнизонный ребенок. С первого класса предоставленный исключительно себе самому.
— А родители?
— Отец служил в разведроте. Мама умерла, когда мне было три года. Он меня никому не отдал, таскал с собой по всем гарнизонам.
— Жор, прости…
— Ничего страшного. Я маму почти не помню, а отец погиб двадцать лет назад. Я до армии жил у дяди Коли Зайцева, а с его сыном Витькой мы вместе пошли потом и в разведшколу, и в военное училище, и в милицию. И уволились тоже вместе, он чуть позже.
— Погоди… Зайцев Витька — это же Виктор Николаевич?! Твой колдун по технике?
— Точно. Заяц.
— Ничего себе… Так ты себе ребят набирал из сослуживцев?
— Не всех. Остальные помоложе, но почти все из спецназа или разведки.
Лиза задумчиво кивнула, а потом медленно произнесла:
— Надо же, а я как-то никогда не задумывалась… Просто здоровенные мужики, ходят за тобой хвостом, иногда мешаются под ногами. А ты их специально набирал.
— Я их еще и учил, потому что это целая наука. И потом, это такая профессия, в которой от полного доверия к напарнику зависит твоя и, что важнее, чужая жизнь.
— Важнее собственной?
— А как же? Ведь именно в этом профессия и заключается. Заслонить, принять удар на себя. Возможно, погибнуть — но не дать причинить вред тому, кого защищаешь.
— Жор, а давай, ты потом больше не будешь этой профессией заниматься?
— Когда это потом?
— Ну… когда мы с тобой поженимся.
Жора потемнел лицом, встал, отвернулся и молча натянул джинсы. Правда, прямо на голое тело и пуговицу не застегнул, так что вышло еще сексуальнее. Лиза едва не облизнулась, как Барсик при виде сметаны. Волков мрачно произнес:
— Лиз, я не хочу пока к этому разговору возвращаться.
— То есть ты жениться на мне не хочешь? Соблазнил, значит, девушку…
— Лизавета, всыплю!
— Это каждый может. Ты сначала женись!
— Лиз…
— Волков, я знаю, что приличные девушки так себя не ведут. И знаю, что не должна навязываться. Но что же мне делать, если ты вбил себе в голову какие-то дурацкие мысли и никак не хочешь переступить через свои дремучие принципы?
— Нормальные они, никакие не дремучие. Лизка, ну ты сама подумай, ты что, поедешь ко мне в Марьино? В однокомнатную?
— А что я, умру сразу в однокомнатной? Да мне все равно куда, лишь бы с тобой!
— А меня не будет! Я на работу буду ходить. Сутки через трое, а то и вообще каждый день.
— Тогда я ребенка рожу и буду с ним гулять, ждать тебя. А потом мы будем тебя встречать на углу и вместе возвращаться. И мы тебе расскажем, что у нас случилось за день, а ты… ну, ты, как обычно, не расскажешь ничего, зато нас послушаешь. А в отпуск мы поедем в Крым и на Селигер. И на байдарках! И на велосипедах! И собаку заведем!..
Волков вдруг очень отчетливо представил, что так все и есть — Марьино, Лиза с коляской, большая лохматая собака, смеющаяся от радости, что он вернулся домой. Вышло так здорово, что он даже засмеялся и зажмурился. Лиза немедленно прыгнула к нему на колени.
— Волков, ты мне не веришь?
— Верю. Только до этого все еще очень и очень далеко.
— Волков, а ты мне можешь честно сказать, зачем мы сбежали из дома сюда? Что все-таки случилось?
Жора открыл глаза и посмотрел на девушку. Случилось то, маленькая, подумал он, что тебя отдали в качестве приманки родной брат и родной отец. И если ты об этом узнаешь, то уж точно никогда не сможешь их простить, а я этого не хочу. Потому что не хочу, чтобы ты страдала. Именно поэтому я и затеял всю эту игру…
— Волков!!!
— Не ори, я и так тебя слышу. Просто обдумываю ответ.
— Ой, я умру с тобой!
— А ты хочешь вернуться?
— Да не особенно… Здесь мы одни, никто над душой не стоит, но там, с другой стороны, воздух, баба Шура, все остальные… Ты разве не скучаешь по ребятам?
Жора усмехнулся.
— Честно говоря, пока еще не успел соскучиться. Возможно, позже, когда ты мне надоешь.
— Волков! Уволю!
Он стряхнул ее с коленей и пошел в комнату, а с порога бросил:
— Ты учти, прежде чем делать мне предложение, тебе действительно придется меня уволить.
Лесик Оршанский нервно метался по квартире, иногда замирая перед зеркалом и корча в него страшные рожи. Вчера он, как савраска, обегал пол-Москвы, достал подходящий костюм и даже разжился киллерской шапочкой с прорезями. За машиной предстояло ехать сегодня вечером, примерный текст он уже придумал, а окончательно мизансцену разведет, заехав на место завтрашнего, ха-ха, преступления века.
Значит, не перепутать. Невысокая, светлые волосы, зеленые глаза, очень молодая, симпатичная. А спутник ее совсем наоборот, вылитый терминатор, здоровенный, загорелый, нос сломан в двух местах, шрам на щеке, волосы короткие, глаза серые. Блондинку надо хватать и тащить, от терминатора убегать и падать на землю… нет, лучше все-таки убегать!
Соня на кухне со вздохом открыла последнюю банку шпротного паштета и стала представлять, что они с Лесиком будут завтра кушать в ресторане.
Панк оплатил свой заказ и договорился, что перезвонит завтра с ипподрома, чтобы уточнить, в чем будет одета клиентка, то бишь Лиза. Собственно, это просто подстраховка, потому что вряд ли в одиннадцать часов утра из ворот ипподрома толпами повалят парочки, похожие на Лизу с ее Волковым…
Андрей Полянский с остервенением набрал телефон и нетерпеливо выпалил в трубку:
— Здесь Дервиш. Самолет сел?
— Здесь Странник. Рейс перенесли на завтрашнее утро. Но все стороны уже предупреждены.
— Он везет стекляшки?
— Он едет с маленьким металлическим саквояжем. Вероятно, камни там.
— Отлично, Странник. До связи.
— До связи, Дервиш…
Еще из телефонных разговоров.
— Это я. Ты готов?
— Я давно готов.
— Темно-синий фургон. Они будут разгружать товар, так что не спеши и не психуй.
— Я уже давно не психую, друг мой. С тех самых пор, как принял решение. Просто нет смысла психовать. Если проиграю — меня не будет. Если выиграю…
— Что ж, пожалуй ты прав. Просто я предпочитаю исключительно второй вариант. Всегда.
— На то ты и везунчик. Или как там тебя…
