Классовый вопрос - Бэлоу Мэри (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Вот тебе и романтика! Вот тебе и Джейми!
Мириам Севелл, сестра Джейми, понизив голос, заговорщическим тоном упомянула в компании молодых леди, что Реджинальд Мэйсон сейчас дома, и что теперь он стал еще неотразимее, чем прежде. Леди ахнули и захихикали. Каролин Эштон, кузина Аннабель, спросила, кто такой Реджинальд Мэйсон и будет ли он на приеме. Но она задала вопрос в полный голос и леди тут же на нее зашикали. Все знали, что имя Мэйсонов в Оукридж-Парке произносить не полагается. И это все, что было сказано Каролине – в сторону, шепотком и со сдавленным хихиканьем. Но Аннабель, отправившись спать, долго лежала без сна, думая о нем.
Реджи. В течение четырех лет она почти не обращала на него внимание. В детстве они были друзьями, пока однажды ее не изловили достаточно далеко от дома, после чего к ней была приставлена новая, более бдительная молодая няня, заменившая старую. Ту, с пенсией, выплачиваемой papa, отправили на покой в уютный деревенский домик.
Но когда Аннабель и Реджи стали старше, три лета подряд они снова были друзьями. Все эти три года они виделись не слишком часто. Он редко бывал дома, а когда появлялся, то в отъезде бывала она. А так как они никогда заранее не договаривались о встрече, то зачастую им просто случалось разминуться друг с другом, приходя к дубу у реки в разные дни. Но это не имело значения. Они ведь не были закадычными друзьями.
Для него это было неважно. Важным это было для нее. Когда ей было двенадцать, она неистово влюбилась в него, хотя не призналась бы об этом никому на свете. Никому вообще, даже Мириам, своей ближайшей подруге. Люди с удовольствием посмеялись бы над самой мыслью о влюбленной двенадцатилетней девочке. Им доставило бы удовольствие с презрением позабавиться над щенячьей любовью. Но такая любовь могла быть глубокой и неизбывной. Она знала это. Это случилось с нею.
По сути, она так и не разлюбила его, хотя они ни разу не встречались с того лета, когда ей исполнилось четырнадцать, а ему семнадцать. О нет, она не оплакивала его каждый день в течение этих четырех лет. Порой она не вспоминала о нем по многу дней.
Она с нетерпением предвкушала, как будет водить за нос разных денди, когда станет выезжать. Но какой-то уголок ее сердца всегда таял от нежности, когда она думала о нем, или во время редких случайных встреч, когда замечала его в деревне или в церкви, которую он не часто баловал своим присутствием.
Наутро после дня рождения она отправилась на прогулку одна, потому что ей надоело, что mama, papa, тети, дяди и старшие кузены относились к ней, как к ребенку. И потому, что ей не понравился первый в жизни поцелуй и хотелось избежать встречи с Джейми, если бы он, как намеревался, приехал к ним вместе с Мириам. Вернее, она опасалась, что ему-то поцелуй понравился, и он может затеять что-то вроде ухаживания за нею, хотя, у papa, конечно же, было бы что сказать на этот счет. Она отправилась одна, потому что Реджи был дома, а она не видела его и, возможно, не увидит, прежде чем он снова не уедет.
Она брела между деревьями на восток от дома, стараясь не признаваться самой себе, что направляется к реке и к дубу. На самом деле, она приходила сюда довольно часто. Это было ее любимое место, место, где ей становилось легко на душе. Это было место, где она могла лелеять свои немножко грустные мечты.
Увидев дуб, она подошла к нему и приложила руку к древнему стволу. Ей нравилась мысль о том, что дерево, наверное, несколько столетий стояло здесь, на этом самом месте, росло, переносило невзгоды. Она прислонилась лбом к коре и вздохнула. День сегодня был не слишком хорош. Хотя было довольно тепло, небо затянули облака, а сильный порывистый ветер рябил гладь реки.
Она побрела к берегу, встала на колени и стала смотреть в воду. Рыбок сегодня видно не было. Наверное, они нашли уютное местечко, где переждут, пока вода успокоится. Одной рукой она коснулась воды. Не холодная.
Она вспомнила тощего маленького мальчика в панталонах, едва не спадающих с несуществующих бедер. Как шумно он вошел в воду, когда прыгнул с дерева. И улыбнулась своим воспоминаниям.
– Пенни за твои мысли, – произнес низкий мужской голос.
Она потрясенно оглянулась. Он стоял на другом берегу реки и выглядел настолько великолепно, что захватывало дух. На нем были облегающий сюртук, тугие панталоны и сверкающие гессенские сапоги. Его наряд куда более подходил для чаепития в гостиной, чем для прогулок на природе. Его волосы, густые и темные, лежали по-модному небрежно. Хотя, возможно, так вышло случайно, и их просто растрепал ветер. На нем не было шляпы. Скульптурно четкие черты его лица были красивы. Он стал мужчиной. Ему уже должно было исполниться двадцать один.
– На старости лет ты оставил свою привычку нарушать границу? – улыбнулась она.
– Может быть, я к ней вернусь, когда настанет время, – ответил он, – но ни днем ранее. Могу я перебраться на твою сторону?
– Но как? – озадачилась она.
– Выше по течению есть мост, – показал он направо.
– Неужели? – она не знала ни о каком мосте.
– Пойдем и увидишь.
Он усмехнулся и, повернувшись, пошел вдоль своей стороны реки. Она, в ногу с ним, шла по своей стороне.
– Вчера был мой восемнадцатый день рождения, – обронила она, чтобы он не считал, что она все еще ребенок.
– Я знаю, – ответил он. – Ну и как праздник, понравился?
Ах, так он о нем знал? Он, должно быть, единственный молодой человек в округе, которого не пригласили.
– Да.
– И ты получила кучу подарков?
– Да, – снова подтвердила она. – Papa и mama подарили мне бриллиант на серебряной цепочке. Я надену его на мой первый бал, когда следующей весной выеду в свет.
– И ты будешь королевой бала. Но ты была бы ею и без бриллианта. Ты превратилась в прекрасную женщину.
Вот! Вот он, самый драгоценный подарок.
– Спасибо, Реджи. Ты и сам выглядишь не так уж плохо.
Она весело засмеялась, и он вместе с нею.
– Вот здесь, – он показал вперед, и она увидела то, что было вовсе не мостом, а скорее цепью больших, похожих на плоских рыб, камней, уложенных на дно реки и выступающих над поверхностью воды. Они были неким подобием каменной переправы, подумала она, хотя и располагались опасно далеко друг от друга.
– Ты свалишься, – встревожилась она.
– Следи за мной.
Конечно же, он не свалился. Он прыгал с одного камня на другой уверенно и без малейшего колебания. Почти мгновенно он оказался на ее стороне реки, посмотрел на нее сверху вниз и усмехнулся. Он был выше ее, возможно, на три четверти головы, а вовсе не на три фута, как ей казалось, когда она видела его в последний раз. Внезапно он очутился совсем рядом.
– Привет, Анна, – сказал он, словно они только что встретились.
– Привет, Реджи.
Ее сердце зачастило, а в его глазах плескался смех, и она изо всех сил старалась не покраснеть и не выдать свою тайну. Это было бы так унизительно.
– У тебя тоже был день рождения? – спросила она, поворачиваясь в сторону дуба.
– Да, был. В мае. Теперь я достиг совершеннолетия. Однако бриллиант отец мне не подарил. Он подарил мне дом с землями.
– Что? – она повернула голову, чтобы посмотреть на него.
– В Гемпшире. Но на определенных условиях. Юридически он станет моим либо когда мне исполнится тридцать, либо когда я женюсь, смотря, что раньше произойдет. А пока право собственности остается за отцом. Но фактически все это мое.
– Надо же, собственный дом! – поразилась она. – А ты собираешься там жить?
– Я уже там живу. Приехал сюда на пару дней, чтобы разобрать кое-какие свои вещи.
Они вернулись к дубу. Она остановилась и прислонилась к дереву спиной.
– Ох, Реджи, ты все еще растешь.
– И ты. Стоит только посмотреть на тебя.
Он стоял в паре футов от нее и именно этим и занимался – его глаза бродили по ней с головы до ног.
– В конце концов ты выросла, – он улыбнулся своей немного кривоватой, невероятно привлекательной улыбкой.
