Перевоспитать охламона (СИ) - Кофф Натализа (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
-Я? Да ни разу не было!
-Василий Павлович, - еще тише проговорила Груня, - Правда, неудобно перед парнями.
-Прости, но на них пялиться я не буду, - хмыкнул Васька и как-то незаметно для Груньки коснулся ее ладони пальцем, проведя по внутренней стороне, - Когда, говоришь, бабушка пироги печет?
-Вы, Василий Павлович, просто невозможный тип! – сокрушенно проговорила Груня и отошла от столика.
А Васька, улыбаясь, следил за ее фигуркой. Нет, вот так сидеть и глядеть на нее издали, конечно, хорошо, но не помешало бы придумать, как утащить ее в кабинет. Хотя, была бы воля Баси, он бы и прилюдно поцеловал ее. Ему-то скрывать нечего, наоборот, хотелось показать всем и каждому, девчонка эта – его.
Пигалица, словно прочитала его мысли, обернулась и недовольно прищурилась. Что ж, вздохнул Васька, пусть работает, если хочет. Тем более и у него скопилось несколько срочных и неотложных дел, по которым не помешало бы сделать пару звонков.
Как только Барин скрылся в кабинете, Груне вмиг стало легче дышать. Пару раз она относила младшему хозяину чай с пирогом. И торчала там по тридцать-сорок минут. Не по своей воле, естественно. Василий просто не выпускал ее, шутя и дурачась. А поскольку парня в таком настроении она еще ни разу не видела, то не особо торопилась выбраться из «заточения».
Когда ресторан был закрыт, и Груня вместе с сотрудниками вышла из здания, то сразу же наткнулась на припаркованный черный Мерседес. Парни неожиданно исчезли, а Груня, вздыхая и понимая, что вся конспирация улетела к чертям, села в машину с тонированными стеклами.
-Привет! – улыбнулся водитель, - Как работа?
-Привет! – изогнула Грунька бровь, - Неплохо. Шеф, правда, со странностями. Приставучий. А в остальном все замечательно.
-Это который? – черное авто медленно тронулось с места, - Старший или младший?
-Младший, - хмыкнула Груня, наблюдая за водителем, - Старший – просто замечательный человек. А вот его единственный сын – невоспитанный и упрямый хам.
-Че сразу упрямый? – насупился Васька, - Нормальный я.
-Вась, - вздохнула Груня, - Я ведь просила, чтобы в ресторане не узнали. А ты как ребенок.
-Зайчонок, - вздохнул Васька, предполагая, что подобный разговор рано или поздно должен состояться, - Это мой ресторан. И мне плевать, кто и о чем чешет языком.
-А мне не плевать! – возразила Груня.
Во время разговора Василий уже успел преодолеть практически весь путь до дома Груни. И, включив сигнал поворота, съезжал с дороги во дворы.
- Я не могу так, когда все кругом смеются надо мной и шушукаются, - возмущалась девчонка.
-Да насрать, - вздохнул Васька.
-А мне нет! – тряхнула головой Груня, - Не мог бы ты вести себя иначе в зале в мою смену?
-Как? – Васька заглушил двигатель и барабанил пальцами по рулю, вот не нравился ему затеянный пигалицей разговор, напрягал.
-К примеру, не требовать, чтобы я обслуживала твой столик, и в кабинет ужин и обед чтобы относили парни, - предложила Груня.
-Зайчонок, не пори чушь, - хмыкнул Васька, - Ты слишком заморочилась на эту тему.
-По-другому я не умею, - отвернулась Груня к боковому окну и скрестила руки на груди, - Уж простите, Василий Павлович, я такая, какая есть.
-Угу, - вздохнул Васька, проводя ладонью по лицу, понимая, что пигалица слишком уж завелась на ровном месте.
-Мне вообще начинает казаться, что все это неправильно, - уже тише прошептала Груня, - Ошибка все.
-Чё? – вскинул голову Василий, - Ты сейчас о чем?
-Обо всем, - пояснила Груня, - Мне кажется, я не очень подхожу вам. Вернее, вообще не подхожу.
-Чет я не догоняю, - сознался Васька, сквозь прищур глаз глядяна девчонку.
-Я не знаю… я совсем запуталась, - призналась Груня, - И я устала. Мне пора идти.
-О, как, - хмыкнул Васька, чувствуя, как внутри растет гнев и отрицание происходящего, - Беги, раз уж пора.
Васька не предпринял попыток ее удержать. Только смотрел, как пигалица идет от машины к подъезду, как хрупкие девчоночьи плечи опустились и голова поникла. Долго Василий Павлович терпеть не смог. Выскочил из машины, догнал пигалицу и рванул на себя.
-Ты меня когда-нибудь доведешь до дурки, - отчаянно прорычал Барин, схватив девчонку за плечи и встряхнув разок, - Никакая не ошибка. Поняла?
Груня старательно прятала глаза, мутные от появившихся в них слез. А руки сами собой легли на плечи парня. Хотелось прижаться к его горячему и надежному телу, но не рискнула. Ведь привыкнет. Что делать потом будет-то?
Но Васька и сам уже все решил. Сам прижал девчонку ближе, заставляя уткнуться носом в шею.
-Запуталась – распутаем, - тихо говорил Васька, - дел-то на копейку.
Груня выдохнула, из груди вырвался тихий нервный смешок.
-Мне нужно время, - наконец, призналась девчонка, - Самую капельку.
-Понял, не дурак, - пробормотал Василий, - Эту неделю, так и быть. Но с понедельника прятаться я не буду.
-Две недели, - настояла Груня.
-Неделю, - не сдавал позиции Барин, - Но обещаю обедать только в кабинете. И постараюсь не пялиться. Только сразу скажу, это очень тяжко. Ты у меня такая красавица.
В ответ Груня захихикала. Вот что с ним делать, с этим Барином?
Вернуться в машину пигалица отказалась, как и поехать куда-нибудь. Идти к девчонке в гости среди ночи и тревожить бабушку – Васька не рискнул. Поэтому постояв в темноте в обнимку, Васька отправил девочку домой. Но прежде, чем она скрылась в глубине подъезда, вынул с заднего сиденья длинный тубус.
-Вот, Ваня передал, - тубус перекочевал в руки Груне.
-Марк? – переспросила девчонка с ожиданием в голосе.
-Ну, - хмыкнул Васька.
Груня поторопилась открыть тубус. Черно-белый холст приятно холодил кончики пальцев. И Груня поняла, что по-детски счастливо улыбается.
-Беги, пока не простыла, - проворчал Васька и на прощание коротко поцеловал пигалицу жарким поцелуем.
Груня торопливо скрылась в подъезде, оглянувшись уже в дверях. Васька дождался, когда в окнах третьего этажа загорится свет, и уже потом только медленно уехал.
***
Оказавшись в комнате, жадно прилипнув к окну и провожая взглядом скрывающиеся в темноте улицы красные огоньки Мерседеса, Грунька вздохнула.
Еще утром, казалось бы, девчонка нашла выход из сложившейся ситуации. И даже написала заявление об уходе. Но Василий отказал ей в весьма категоричной форме. И домой подвез, и вновь целовал, да так, что мысли до сих пор путались.
Отойдя от окошка, и сев на кровать, уже привычно нырнула рукой под подушку, Грунька вынула небольшую светло-розовую книжку, в которой между страницами она хранила все дорогие ее сердцу фотографии. На первом развороте были вклеены фотокарточки родителей, погибших вскоре после ее рождения. На втором – тетушка Нюра и бабушка – два самых дорогих и самых близких человека, вырастивших ее, две сильные и несгибаемые женщины.
Дальше шли фотографии дома, друзей, подруг, одноклассников, одногруппников. Груня вздохнула, перелистывая самодельный альбом ее памяти. Дотянулась до рюкзака и вынула небольшой конверт из его недр. В конверте были распечатаны новые фотографии, которые девчонка собиралась вклеить в памятный альбом. О том, где Груня разместит новые кадры своей жизни, долго думать не пришлось. Разворот, одна сторона которого удерживала плотную обложку, а вторая начинала альбом, пустовал. Не было надписей и рисунков. Но Грунька поняла, что именно с этой страницы она хотела бы вспоминать свою жизнь, возвращаясь к ней, когда грустно.
Вооружившись клеем, Груня тщательно смазала оборотную сторону фотографии и аккуратно прогладила ладошкой по внешней стороне. Улыбка появилась на лице девушки, когда глаза замерли на мужественном лице, на скрытой в глубине карих глаз улыбке, на коротком ежике темных волос, на крепких и властных руках, прикосновение которых она отчетливо помнила. Помнила и то, как гулко стучало ее сердце, когда незнакомец щелкнул ее камерой, поймав в объектив пару: парень обнимал девушку и смотрел на нее с мягкой улыбкой и их губы вот-вот сольются в нежном поцелуе.
