Трофей победителя (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка" (библиотека электронных книг .txt) 📗
— Мне обязательно идти к леди Вайлирии?
Лорд Мартом улыбнулся, застегивая пуговицы бардового котарди.
— Не ходи, если не хочешь, — просто ответил он.
Легкость придавала смелости, и я спросила:
— Что с леди Вайлирией?
Руки лорда Мартома застыли, но он быстро очнулся и сказал:
— Ее прокляли, все об этом знают.
— Я слышала разговор с леди Мартом.
— Ты ничего не слышала, — резко сказал он и посмотрел на меня.
Разгадка была близка, прямо под носом, и я не стерпела:
— Слышала.
Лорд Мартом улыбнулся и покачал головой.
— Откуда столько любопытства?
— Мне хочется понять, что происходит вокруг. Вы свободны, а я могу лишь наблюдать.
— Свободен? — он сел на кровать и погладил мое колено, не как ночью, а с простой лаской, которая ничего не требовала. — Мне приходится терпеть в своем замке взбалмошного лакрийца и угождать ему. Мой сын творит глупости и грозит разрушить все, что я построил. Разве это свобода?
Лорд Мартом опустил глаза, и улыбка стала грустной.
— Разве вы не хотите стать лордом-хранителем и Лакра? — удивилась я. Он ведь захватил его для арданириата и казалось, что у них с Вайлиром одно желание.
— Нет, — он покачал головой, — мы боролись за мир, искореняли междоусобицы, которые любили феодалы. Возможно, будь я моложе, то схватил бы меч, но теперь я хочу только процветания арданириата. Вторжение в Лакр посеет хаос.
Слова текли ровно. Ни подавляемой злобы, ни сомнения в глазах — одно умиротворение. Лорд Мартом и впрямь ценил то, что построили с его помощью. Приходилось признать, что арданириат был лучше феодализма, хоть иногда меня охватывала необъяснимая ярость.
***
Галеры скользили по озеру, увозя павлина и надежды. У меня была поддержка лакрийских воинов и близость завоевания, а теперь осталась ложь чародея и скрытый враг. Кому он служил? Чего хотел добиться? Ничего не ясно. Он и впрямь отравился, а его мальчишки ничего не знали и просто выполняли мелкие поручения. Духи глумились, или кто-то проклял — не могло все рухнуть так внезапно. По крайней мере, скоро к нам приплывут две тысячи лакрийских стражников и можно будет начать сначала.
Отец позвал меня в Зоркую башню. Он сидел за столом и писал, движения казались легкими, лицо — умиротворенным. Отъезд павлина всем пошел на пользу — он дико выводил улыбочками и намеками.
— Ты хорошо потрудился, Вайлир, — отец посмотрел на меня, — хоть и наговорил лишнего.
Я обомлел. Отец признался, что доволен? Детская радость закралась в сердце и пришлось потрудиться, чтобы сдержать глупую улыбку.
— Но что ты задумал на самом деле?
Он прищурился, словно точно все знал, и во мне вспыхнуло пламя. Снова недоверие, да сколько можно?!
— Ты никогда не доверял мне.
— Не без оснований, — уже резко сказал он. — Мне сообщили, что никто не видел чародея.
Отец отложил перо и посмотрел на меня внимательно, словно тоже видел бледно-желтое магическое пламя, которое проглотило тушу чародея.
— Откуда мне знать, — я с трудом смотрел прямо — взгляд отца душил.
— Откуда? — он поднял брови. — Это ведь ты шушукался с ним по ночам в коридорах.
— Я справлялся о Вайлирии.
— Правда?
Его глаза стали холодными, как при взгляде на простого стражника.
— Когда мне было это делать? Я все время с воинами, забочусь о безопасности нашего замка. Мне нужно было явиться к Вайлирии ночью, или поговорить с Фалейн?
Отец нахмурился и глянул в окно, за которым наконец сияло солнце.
— Чародей пропал, Вайлир, — задумчиво сказал он, — этому должна быть причина.
— Он мог уехать на родину.
— Мог, — отец повернулся так резко, словно ловя тень обмана в моем лице, — все может быть. Но это очень странно. Я боюсь, что ты совершишь ошибку.
Он поднялся и медленно направился ко мне, словно давая время передумать. Не верил, как всегда.
— Ошибку? — прыснул я. — Почему ты не позволяешь мне? Почему отдал Лакр, что получил за него?
— Нам не нужен Лакр, — отрывисто произнес отец, словно вбивая слова в мою голову, — пойми ты наконец. Мы боролись за мир, чтобы искоренить феодализм, чтобы королевство стало единым. Если ты вторгнешься в Лакр, то начнешь междоусобные войны, с которыми мы боролись.
— Лакр наш…
— Наплевать! — крикнул отец и резко смягчился. Он подошел и положил руку мне на плечо. — Ты будешь лордом Жемчужного пути, зачем тебе войны?
— Ты знаешь зачем, — прошипел я. — Ради Вайлирии.
Этого не стоило говорить — отцу было слишком тяжело. Он нахмурился, словно от боли, глаза посерели, но огонь все требовал:
— Ты переложил на нее мое проклятье, ты отдал мне ее жизнь, и я не проведу ее в тишине, боясь сделать что-то.
Хотелось услышать ответ, но он только сжимал мое плечо. Зря я заговорил: ему пришлось сделать это, пришлось переложить проклятье на свою дочь. Как и следовало ожидать, кто-то из врагов проклял меня, старшего сына, наследника. Проклятье не снималось, но его можно было передать кровным родственникам. Не отцу же, главе рода, и не матери, которая могла родить еще сыновей — осталась только Вайлирия. Мы все мучились от этого, но род не мог остаться без наследника, и теперь я проживал жизнь своей сестры, я украл ее.
Отец впивался в мое плечо и медленно говорил:
— Ради Вайлирии ты не имеешь права на ошибки. Ты должен стать лордом Жемчужного пути, должен охранять мир в арданириате и исполнить свой долг перед королевством. Вайлирия хотела бы этого. Если ты пойдешь войной на наш арданириат, то обесценишь все жизни, которые мы отняли во имя него.
Некогда тихий голос уже грохотал в комнате, заполнял ее и входил в меня с каждым вздохом. Возможно, отец и прав, но какая честь в безвольном молчании? Лакр наш, мы умирали, мы убивали ради него. Отец чуял эти мысли, сдвигал брови и раздувал ноздри, словно готовился ударить меня, но вместо этого притянул к себе.
— Ты молод, Вайлир, — шептал он, прижимаясь своим лбом к моему, — ты горяч, это мешает тебе видеть истину.
Он размяк, не хотел войн и искал оправдание.
— Я не позволю тебе все погубить, слышишь, — шептал он, — не позволю. Ты должен стать лучшим лордом, чем я, должен славить наш род и Жемчужный путь. Кроме тебя никого не осталось. Вайлирия хотела бы этого, если бы знала.
***
Поначалу я обрадовалась, что могла не выходить из комнаты и не встречаться с Вайлиром. Но спустя часы пришла скука: леди Вайлирия навсегда отвратила меня от книг, вышивание осталось у нее, оставалось только погружаться в раздумья.
Прекрасная ночь закончилась и пришлось вспомнить, что меня ласкал враг. Мы оставались ими, пусть и не испытывали ненависти. Еще хотелось понять, кто я для лорда Мартома: он так самозабвенно обнимал меня, неужели это без чувств? Было странно думать, что гордый хозяин замка проникся к скромной пленнице. Любопытно, как занимались этим с гулящими женщинами? Увы, мне неоткуда было узнать такие мелочи. К сомнениям добавлялась необходимость понять, отразиться ли на мне пропажа чародея, и все это сидя здесь. Ужас.
Когда заходящее солнце окрасило небо в золотой цвет, я стала готовиться к приходу лорда Мартома. Хотелось выглядеть получше, но платья соответствовали скромному содержанию. Натягивая очередной невзрачный наряд, я вспомнила, что привлекало в лорде Мартоме: гордая осанка, прямой взгляд, изящные движения рук. Ох уж эта ямочка между ключицами, все не давала покоя, было особенно приятно выглядывать ее под складками одежды. Вот, мне нужен не красивый наряд, а манящий. Выбор пал на белое нижнее платье, как ночная сорочка — интимная вещь, сверху — красная туника с завышенной талией, при ходьбе она обволакивала талию и бедра.
Пощипывая щеки перед зеркалом, я так и чувствовала дух отца. Он витал рядом и видел, какое удовольствие мне это доставляло. Стало стыдно; лорд Мартом погубил нас, и теплым чувствам не было оправдания, но и бороться с ними не получалось. Они были нужны, помогали терпеть и давали силы. Любимый враг… почему бы и нет?
