Ребенок от подонка (СИ) - Гауф Юлия (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT, FB2) 📗

— Тебе-то откуда знать? – усмехнулся Камиль, и поправил воротник. — Мужика я перед собой не вижу! Идем, Соня.

Мы заехали домой, завезли детей няне, и поехали на учебу. Слова Камиля, сказанные Арсению, я не комментировала, хотя видела в них катастрофическое несоответствие.

На учебе все было ровно. Дедушке постепенно становилось легче, но врачи все еще настаивали на том, чтобы он лежал в больнице из-за риска инсульта.

Клининговую службу все же пришлось вызвать. Ездить, и заниматься уборкой того кошмара, в который превратилась квартира, тогда как на руках двое детей – так себе затея. Я просто собрала важные для себя мелочи, которые уцелели после тушения, а на остальное плюнула.

Главное, что живы. А с вещами… да Бог с ними!

И вот, на четвертый день, в назначенное время мы с Камилем отправились на суд.

— Лаура больше не объявлялась?

— Обиделась она, – пожал Кам плечами, — играет в молчанку. Я позвонил ей, она сбросила, и плевать. Бегать я не буду, извиняться мне не за что.

Кам замолчал, и всю дорогу мы ехали в тишине. Он всегда был не особо приветливым, но в последнее время такой мрачный, что я не узнаю его. С детьми только оттаивает.

Мы вышли из машины, и у дверей суда Камиль остановил меня. Также, как в прошлый раз у дверей клиники.

— Сонь… мы ведь глупость совершаем сейчас.

— Снова будешь говорить, чтобы я призналась в измене? Глупо говорить об одном и том же вместо того, чтобы правду выяснить, – вздохнула я, вспомнив все наши предыдущие разговоры, окончившиеся ничем.

Камиль поморщился, и покачал головой.

— Нет. Сонь, я много думал в последнее время, и… прости меня, ладно?

Я уставилась на парня в немом шоке, даже спросить не могла, за что он прощения просит.

Я ведь мечтала об этом. Чтобы извинился за то, что бросил, что не поверил. Чтобы искренне каялся. И вот, Камиль просит его простить, но он ведь до сих пор мне не верит.

Тогда за что он извиняется?

— Я смотрел на эту Дарину, узнал о ней, и сравнил с тобой. И мать свою тоже. Наверное, есть нормальные женщины, не могут все быть дерьмом, но ты почему-то не выбивала алименты, не угрожала ни мне, ни Руслану, – заговорил Камиль, и я поморщилась при упоминании моего «любовника».

Хотела снова начать спорить, но Камиль продолжил:

— Еще этот гребаный Арсений. Надо будет узнать у него, кстати, его ли Лёва сын, но я не об этом сейчас. Он жил с Дариной, и Лёва первое время с ними жил. Дарина шлюха, конечно, и с ней этот кретин правильно расстался, но он и пацана кинул. И я все думал: а ребенка-то за что? – мы с Камилем отошли от двери подальше, пропуская выходящих из здания суда людей. — А потом понял, что я не так уж далеко от него ушел, и с вами не так уж красиво обошелся. Надо было поговорить, вместе решить, что делать.

— Да, мы должны были поговорить сразу, как ты усомнился.

— Вот за это я и прошу прощения, – Камиль поднес руку к моей щеке так близко, что я чувствовала жар его кожи.

Но он так и не прикоснулся ко мне.

— Простишь?

— Не знаю, – честно ответила я. — Ты обещал всегда быть рядом, но когда случилось самое страшное, я оказалась наедине со своими бедами. Как человека я тебя прощаю, а как того, кого любила, – я тяжело сглотнула, — наверное, нет.

— Вот и у меня та же хрень, Сонь. Как человека я могу тебя понять, я нифига не подарок, и от меня можно было устать. Совершить ошибку, и с другим закрутить для отдушины, для фана. А вот как мужчина я этого простить не могу.

— Я не…

— Я помню, что ты говорила. Ты же не хотела заново обсуждать, была измена, или нет? Вот и не будем, – перебил Камиль, и я махнула рукой.

— И снова ничего, Кам. Мы опять поговорили, и никто никого не простил. Нам вообще стоит разговаривать? – мы вошли в здание суда, и прошли через рамку металлоискателя.

— Поговорим уже после результатов, которые нам огласят, – решил Камиль.

— А что, если результат будет таким же? – спросила я.

— Ты про мою мать? Думаешь, она вездесуща как Мориарти? – усмехнулся Камиль.

— Опустим, что я думаю о Лауре. Ничего хорошего, вот честно, но озвучивать это я не стану. Я сейчас спрашиваю, что ТЫ будешь делать, если снова получишь отрицательный тест на отцовство. Ты действительно нас отпустишь? Меня и мальчишек? – мы свернули в широкий коридор, где на узких скамьях вдоль кабинетов сидели люди. — Ты действительно сможешь вычеркнуть нас из жизни?

Я затаила дыхание. Мне важно услышать ответ, каким бы он ни был. Мне нужно понять, есть ли еще мы, или бороться бессмысленно?!

Но Камиль погрузился в себя. Не ответил. Думает? Не знает, что сказать? Знает, но не хочет ранить?

— И к слову про Лауру, которая по твоим словам не вездесуща, – я произнесла это сквозь зубы, и Камиль взглянул на меня. — Не она ли это? – я кивнула вперед, туда, где под мигающей у двери нужного нам кабинета стояла мать Камиля, и недобро глядела на нас, пока мы приближались.

— Черт. Неужели ты права была? – Кам прошипел это, обращаясь то ли ко мне, то ли к самому себе, мы поравнялись с Лаурой, и Камиль рыкнул: — Мама, а ты что здесь забыла? И, черт возьми, как ты узнала?

— Я же говорила, – выдохнула я, окончательно убедившись, что насчет Лауры я была права.

ГЛАВА 10

КАМИЛЬ

— Я вырастила идиота, – прошипела Лаура.

— Не лезь не в свое дело.

— Это мое дело! Ты позоришь нас всех, и уже давно! Связался с кем попало, и что, стоило оно того? Я как увидела ее, – мать кивнула на Соню, — еще на парковке у ТРЦ, тогда поняла, что она тебя в покое не оставит. Крошечка-хаврошечка, сиротка-погорелица. А ты повелся, как полный кретин. Я знаю, что вы в клинике были.

— А может ты и правда купила результат теста на отцовство? – не сдержался я.

Думал, у Сони паранойя. Я на суд-то этот согласился, потому что увидел в ней искреннее недоумение. Вроде, смотрю на Марика, и не вижу сходства. И родимое пятно это точь-в-точь как у Руса, а потом на Соню гляжу, и не понимаю, как можно так лгать.

Может, сама в свое вранье поверила? Защитная реакция, аутотренинг? Не знаю, но Соня верит в то, что говорит мне. Потому я и согласился на суд. Пусть. Еще один отрицательный результат я перенесу, сюрпризом не станет.

Но теперь я начал сомневаться. Возможно, Соня и не лжет. И мама подкупила лабораторию, хотя непонятно, зачем ей это, если Марк ее внук.

А родимое пятно… бывают и такие совпадения.

— Я увидела Соню в твоей квартире, – отчеканила мать. — Разумеется, я решила все разузнать, связи у меня есть. Про клинику я узнала, а затем и про суд. Думаешь, это тяжело было? Ты же сам знакомых поднимал, чтобы ускорили проведение заседания.

Правда? Неправда?

Черт их разберет – женщин.

— Отговаривать будешь?

— Не позорить семью? – подняла мама бровь. — Вижу, что это бессмысленно. Я договорилась, чтобы вам максимально ускорили весь процесс, и на заседании был минимум людей. Вот только результат получится таким же, как и в клинике. Мы все это знаем.

Сговор с судьей? Нас направят в клинику, где снова подменят результаты? Или я брежу?

— Мама, услышь меня пожалуйста. Ты не будешь вмешиваться ни во что, – четко, чуть ли не по слогам произнес я. — Я скажу один раз, и повторять не стану: узнаю, что ты влезла со взятками в это дело, я полностью оборву общение. И с тобой, и с отцом.

— Я тебя услышала. Идите, – она неприязненно взглянула на Соню, которая этот взгляд проигнорировала.

Все действительно произошло быстро:

— В случае установления отцовства, претендуете ли вы на алименты?

— Не претендую, – ответила Соня.

— По какой причине вы сомневаетесь, что это ваш ребенок? Факт измены был зафиксирован? – строго спросили уже меня.

— Не был, – я взглянул на Соню, и та кивнула, рассказывай, мол, все.

И я рассказал.

— Вы отрицаете это?

— Отрицаю, – в голосе Соне обнадеживающая меня уверенность.