Ложные клятвы - Лихачева Светлана Борисовна (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— А я понимаю, — медленно протянул Дон. — Если, конечно, то, что ты говоришь, соответствует истине.
— Соответствует.
Последовала долгая пауза. Дон упрямо глядел на огонь, не поднимая глаз. Когда же поленья догорели и в беловато-серой золе замерцали алые искры, он обернулся и до странности невыразительным голосом признался:
— После того как ты исчезла, отец обнаружил, что я женился на тебе… сама знаешь почему. И обвинил меня в том, что я, дескать, выжил тебя из дому. А вскоре за тем составил завещание… Кажется, он все еще не терял надежды тебя отыскать.
На глаза Дженнифер навернулись слезы. Мэтью — единственный, кто искренне любил ее, верил в нее, не пытался осудить… Какая же она эгоистка бесчувственная: думала только о себе, носилась со своими обидами, горестями и утратами. Если бы она только навестила старика, когда тот был жив… А теперь слишком поздно!
Видя, как взволнована Дженнифер, Дон накрыл ладонью ее руку. И этот исполненный сочувствия жест стал роковым: сдерживаемые слезы потоком хлынули по щекам.
Дон пробормотал что-то сквозь зубы, вскочил на ноги и привлек ее к себе. И тут все напряжение последних двадцати четырех часов выплеснулось наружу. Дженнифер бурно, взахлеб зарыдала, оплакивая не только Мэтью, но и досадное, гибельное недоразумение, и несбывшееся счастье.
Когда Дженнифер узнала о подлом поступке Дона, внутри нее словно что-то заледенело. А теперь вдруг растаяло — и остановить поток слез не представлялось возможным.
Прижав к груди так нежно, будто и впрямь любит ее, Дон укачивал Дженнифер, как младенца, легонько касаясь губами благоухающих волос. А когда она наконец выплакалась, приподнял мокрое, несчастное лицо, стер слезы большим пальцем и снова привлек ее к себе.
Совершенно измученная, не заглядывая дальше настоящего момента, Дженнифер приняла его утешение, обрела поддержку в его силе. Словно вернулась домой…
Одной рукой успокаивающе поглаживая спину, Дон принялся целовать ее лоб, влажные щеки, закрытые глаза — и наконец припал к устам.
Требовательное прикосновение губ пробудило в Дженнифер страстный отклик, противиться которому не было ни сил, ни желания. Она порывисто обняла его за шею, позабыв обо всем на свете. Когда Дон подхватил ее на руки и понес наверх, в спальню, она даже не пыталась протестовать.
Дженнифер медленно пробуждалась. Безудержное ликование переполняло все ее существо, оплетало сердце и разум золотой паутинкой. Не открывая глаз, она лежала неподвижно, упиваясь ощущением неизбывного счастья, зная, что никогда так не радовалась с тех пор, как Дон…
Дон…
Воспоминания предыдущей ночи нахлынули волной, и у Дженнифер перехватило дыхание. Возлюбленный уложил ее на постель и принялся ласкать нетерпеливо, страстно… Для того чтобы унять разбушевавшееся в них обоих пламя, потребовалась целая ночь.
А затем, на рассвете, Дон разбудил ее поцелуем. На сей раз ласки его были неспешными, утонченными, каждое прикосновение будило в ней небывалый, доселе неизведанный восторг…
Дженнифер задрожала.
— Замерзла?
Серые глаза мгновенно распахнулись.
Дон, опершись на локоть, разглядывал разрумянившееся со сна лицо, черные шелковистые пряди, разметавшиеся по белоснежной подушке.
— Замерзла? — легонько поцеловав ее в нос, переспросил Дон.
— Нет, — чуть слышно вздохнула она.
В полусумраке спальни Дженнифер видела, что волосы его слегка взъерошены, в зеленых глазах затаились золотые искорки, на подбородке темнеет щетина. Она и не надеялась когда-либо увидеть его вот так, поутру, — и сердце ее беспомощно дрогнуло.
Дон осторожно отвел с ее щеки пушистый локон. На лице его отражалась небывалая теплота и нежность.
— Ну как тебе брачная ночь?
Дженнифер вспыхнула от смущения, и Дон ласково осведомился:
— Ты вообще-то сознаешь, что, хотя мы и женаты, впервые проснулись в одной постели?
Его ладонь, ладонь, умеющая быть неумолимо жестокой и мучительно нежной, легла ей на грудь.
— Я мечтал об этом всякую ночь с тех пор, как ты сбежала, — В голосе его послышались горькие нотки. — Пять лет потрачены впустую! А ведь мы могли бы получить от них так много, если бы ты меня не бросила!
Дженнифер стряхнула его руку и села. Ощущение ослепительного, лучезарного счастья исчезло, ушло в никуда, точно вода в песок.
— А что еще мне оставалось, когда я узнала, что ты женился на мне только того ради, чтобы защитить отца?
— Ты так и не сказала, откуда эти сведения, — упрекнул Дон.
— Не хочу возвращаться к навязшей в зубах теме! — Дженнифер нервно сглотнула. — Как я узнала, не имеет ни малейшего значения. Важно только то, что это правда.
— Лишь отчасти. У меня были и другие… мотивы.
— Да, конечно. Вопреки воле и разуму, тебя ко мне влекло… — с грустной усмешкой уточнила она.
— Это не просто чувственное влечение. Ты — точно жар у меня в крови. Так было, так есть. Когда ты сбежала, я надеялся исцелиться, но вскоре убедился, что это невозможно. Недуг только усиливался, если угодно. Мы были женаты и в то же время не женаты… Я знал, что не избавлюсь от этой лихорадки, до тех пор пока ты не станешь мне женой на самом деле, а не только на бумаге.
— Так вот о каком «неоконченном деле» ты упоминал! Ну так теперь ты своего добился. А мне нужна свобода!
— Если ты о признании брака недействительным, боюсь, что теперь уже поздно, — с удовольствием сообщил настоявший на своих правах супруг.
— Значит, развод.
— Ты все еще надеешься выйти замуж за Бэллами? — ледяным голосом спросил Дон.
— Нет.
Он заметно расслабился.
— А когда передумала? До того или после?
— Какая разница! — вспыхнула Дженнифер.
— Очень даже большая.
— Хорошо… До того. — В голосе ее звенело презрение к себе самой. — Ох, ну зачем ты снова вошел в мою жизнь? Я могла бы быть счастлива с Эдвардом.
— Ну и что такого он мог бы тебе дать, чего не в силах я? — скептически осведомился Дон.
— То есть если не считать любви?
— А для тебя любовь так уж важна?
— Да! — объявила она, воинственно выставляя вперед подбородок.
— Сказать, что любишь, нетрудно.
— Для Эдварда это не пустые слова, — убежденно заявила Дженнифер. — Но, что еще важнее, с ним я сохранила бы самоуважение… — И, видя, что Дон стиснул зубы, неумолимо продолжила: — Удивительно, что тебя до сих пор ко мне влечет, учитывая, как низко ты меня ставишь. За пять лет тебе, надо думать, встретилось немало женщин, репутация которых чиста и безупречна.
— К сожалению, ни одна из них мне не нужна.
— Только не говори, что все это время соблюдал целомудрие, — фыркнула она.
— Нисколько, — невозмутимо возразил Дон. — Я просто пытаюсь сказать, что все прочие женщины ровным счетом ничего для меня не значили. У меня перебывало несколько партнерш, но ни одной возлюбленной.
Как ни странно, Дженнифер ни на минуту не усомнилась в его словах. Должно быть, на лице у нее отразились облегчение и радость, потому что Дон тотчас же откликнулся:
— Ты довольна?
— Мне-то что за дело! — тут же ощетинилась Дженнифер.
Указательным пальцем Дон легонько надавил ей на нос.
— Лгунья! Тебе отнюдь не все равно.
Она смущенно отвернулась. Любуясь точеными чертами лица, прелестной бархатной щечкой, темными бровями вразлет, Дон невозмутимо продолжал:
— Трудно поверить, что ты меня и впрямь любишь. Но после того как ты откликнулась на мои ласки нынче ночью, я убедился в одном: тебя снедает тот же лихорадочный жар, что и меня, и пять лет, проведенные врозь, недуга не излечили.
Двумя пальцами он ухватил ее за подбородок и развернул лицом к себе.
— А если так, то предлагаю побыть вместе до тех пор, пока жар не спадет и оба мы не обретем свободу. Тогда я дам тебе развод — быстро, без проблем.
Столь расчетливые слова ранили Дженнифер в самое сердце.
— Ни минуты с тобой не останусь, даже под угрозой смерти! — хрипло воскликнула она, отстраняясь.
