Потерянный рай - Гарднер Ронда (мир книг txt) 📗
— Молодец, старина, — спокойно сказал Джошуа, погладил темноволосую голову и пошел в коридор, видимо, решив, что его тревога за Джейми не должна передаваться сыновьям. Когда Харрингтон поднимался по лестнице, его шаги были уверенными, но неторопливыми.
— Джейми не очень хорошо себя чувствует, — вежливо объяснил Томми, обращаясь к Клеменси. — Папа собирается ехать в больницу присматривать за ним. Вы будете присматривать за мной, — продолжил он на случай, если до Клеменси еще не дошло. — А я собираюсь присматривать за… Сейчас покажу. — Он на цыпочках подошел к закрытой двери кухни, обернулся и поманил Клеменси.
Она пошла за ним, приготовившись продемонстрировать соответствующее случаю удивление, но притворяться не пришлось. Ее удивление и радость были совершенно искренними. На кухне появились два новых обитателя. У серо-белой кошки был такой вид, словно она живет здесь несколько лет. Она сидела под столом, уютно обернув лапы хвостом, и не спускала зорких глаз со спящего котенка.
— Хороший сюрприз, правда? — Увидев ее реакцию, Томми довольно улыбнулся.
— Очень хороший, — кивнула она и напрягла слух, услышав какой-то шум в коридоре. Должно быть, приехала «скорая».
Томми опустился на колени и залез под стол. Было видно, что ему до смерти хочется разбудить котенка. Но вместо этого мальчик присел на корточки и стал серьезно рассматривать взрослую кошку.
— Привет, — серьезно поздоровался он, но вдруг умолк и поднял голову, тоже услышав чужие шаги. Томми поднялся, неуверенно посмотрел на Клеменси, и вдруг его маленькое личико скривилось.
— Все в порядке, милый. — Клеменси наклонилась, взяла мальчика на руки и крепко прижала к себе.
— Я хочу поехать с папой и Джейми, — всхлипнул Томми. По его щекам полились слезы.
— Знаю, милый, — нежно ответила она и с мальчиком на руках пошла к стулу. Томми не возражал. Наоборот, зарылся лицом в ее плечо и обнял за шею.
Клеменси посадила его к себе на колени и забормотала что-то успокаивающее, но тут дверь открылась, и на кухню вошел Джошуа.
— Как он? — быстро спросила Клеменси.
— Сгорает от нетерпения покататься на «скорой помощи».
Она не поверила ему ни на секунду, поняв, что эти слова предназначены для того, чтобы успокоить Томми. Потемневшие глаза Джошуа говорили о том, что Джейми по-прежнему очень больно.
— Хочешь попрощаться с Джейми? — Тон был нарочито спокойным, но Джошуа выдали желваки, проступившие на скулах в тот момент, когда он посмотрел на своего заплаканного сынишку.
— Нет. — Томми снова зарылся лицом в плечо Клеменси.
Харрингтон не стал ни убеждать его, ни уговаривать. Просто сделал шаг вперед.
— В больнице сделают так, что Джейми станет легче, — мягко сказал он и взъерошил сыну волосы.
Томми не ответил ни слова, но Клеменси ощутила, что он слегка расслабился.
— Клеменси, будьте как дома. — На мгновение синие глаза встретились с серыми, а затем Джошуа шагнул к двери. — Я не прощаюсь.
— Папа! — Томми поднял голову и взволнованно спросил: — Ты взял Хеджи?
— Хеджи с Джейми, — успокоил его Харрингтон.
Лицо мальчика слегка прояснилось. Он посмотрел вслед уходящему отцу, напрягся, когда через несколько мгновений хлопнула входная дверь, а затем снова прижался к Клеменси.
Котенок открыл глаза, потянулся, идеально подражая матери, совершил пружинистую пробежку по кухне, а затем начал осторожно красться к паре маленький сандалий.
Томми с восхищением следил за котенком, но не делал попытки высвободиться из уютных объятий Клеменси.
— Пора спать, — мягко сказала она, увидев, что синие глаза мальчика затуманила дремота.
Он сонно кивнул, сполз на пол, сунул ладошку в руку Клеменси и повел гостью наверх, в детскую, которую делил с братом. Должно быть, они впервые в жизни будут спать врозь, подумала Клеменси, когда мальчик шмыгнул в кровать.
— Рассказать вам сказку? — преодолевая дремоту, спросил он.
Вот тебе и раз! А она думала, что должно быть наоборот.
— Да, пожалуйста, — сказала Клеменси, садясь на кровать.
— В некотором царстве, в некотором государстве, — в лучших традициях начал он, — жила-была улитка… — Тут Томми зевнул. — И гусеница. — Глаза мальчика закрылись. — Они были друзьями. И вот однажды… — Что случилось с друзьями, навек осталось тайной, потому что Томми тут же уснул без задних ног.
Клеменси бережно укрыла его, ласково поцеловала в нежную щечку, подошла к окну и задернула шторы. Оставив дверь слегка приоткрытой, она тихо спустилась по лестнице.
Сварив себе кофе, она взяла чашку, вышла в коридор, миновала плотно закрытую дверь, за которой, судя по всему, располагался кабинет Джошуа, запретная территория для его сыновей, и направилась в просторную, хорошо меблированную гостиную, где сильно чувствовалось присутствие близнецов.
Вдоль плинтуса в армейском порядке маршировала колонна разных домашних животных. На столе у подоконника, ожидая восхищенного наблюдателя, лежала полностью собранная деревянная головоломка. В углу ютилась какая-то незавершенная конструкция из пустых пакетов и листов картона.
Клеменси поставила чашку на низкий столик у кожаного дивана и пошла по ковру, привлеченная фотографиями в рамках, стоявшими на одной из книжных полок. Пляж. Два маленьких мальчика в майках и панамках. Один из них с увлечением копает песок синей лопаткой. Второй сосредоточенно разглядывает лежащую на ладони раковину, видимо, надеясь, что ее обитатель находится внутри и вот-вот выберется наружу.
Клеменси улыбнулась. Оказывается, различать близнецов было совсем не так трудно, как она думала.
На более торжественной фотографии Томми и Джейми были запечатлены рядом с любящими дедушкой и бабушкой. Сходство представительного седовласого мужчины с сыном бросалось в глаза. Она словно увидела Джошуа через тридцать лет. Морщинки вокруг синих глаз и твердого рта делали знакомое лицо еще более неотразимым.
Ее взгляд упал на следующую фотографию. Близнецы в одинаковых ковбойских шляпах задувают свечи на праздничном торте. Восемь свеч — по четыре на каждого… Она вздрогнула, взяла фотографию и поднесла к глазам. На заднем плане стояла молодая темноволосая женщина и улыбалась фотографу. Анна.
Осторожно поставив фотографию на место, Клеменси вернулась, сбросила туфли и вытянулась на диване. Как видно, фотография была сделана в лондонском доме, где Анна была желанной гостьей. Присутствие этой женщины на дне рождения близнецов — сугубо семейном празднике — говорило, что Джошуа связывает с ней не просто знакомство.
Глаза Клеменси потемнели. Откуда взялись тяжесть в груди и сосущая боль в животе? Она думала, что решение Джошуа поддерживать с ней сугубо платонические отношения вызвано нежеланием иметь дело со всеми женщинами. Как видно, она ошиблась.
Она протянула руку и взяла чашку. Похоже, Анна жила где-то поблизости. А вдруг решение Джошуа переехать в Дорсет было вызвано желанием быть ближе не к родителям, а к Анне?
Она решительно отогнала непрошеные мысли, выпила кофе, спустила ноги на пол, подошла к телевизору и включила его, убавив звук, чтобы услышать Томми, если тот проснется.
Она следила за двигавшимися на экране фигурами, но когда начались титры, поняла, что не имеет ни малейшего понятия ни о героях, ни о сюжете только что закончившегося фильма. Выключив телевизор, Клеменси вышла из комнаты и тихо поднялась наверх взглянуть на Томми.
Он по-прежнему крепко спал, не проявляя признаков беспокойства и мирно закинув руки за голову. Клеменси посмотрела на него с улыбкой. Черты мальчика едва сформировались, но в маленьком подбородке уже чувствовалась решительность.
Она подняла голову, посмотрела на пустующую кровать в другом углу комнаты и почувствовала, что у нее сжалось сердце.
«Он такой маленький», — эхом отдались в мозгу хриплые слова Джошуа. Что бы она сейчас ни чувствовала, ее переживания не шли ни в какое сравнение со страданиями Джошуа. Ее сочувствие Джейми было тем инстинктивным сочувствием, которое она испытывала бы к любому ребенку, для Джошуа же он был горячо любимым сыном.
