Досадушка (СИ) - "Андрромаха" (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
- Чем уроды-то? Смотри, сколько орлов! На хрен тебе эта «радуга»? Идем с нами, красуля! – незло подначивали ее из толпы. И старика увещевали: - Уйди, отец, а? Не порти нам праздник!
Папарацци, предвкушая наживу, толкались, выбирая лучшие ракурсы. У ментов заработала рация. Их главный минуту что-то слушал, потом пробрался к пикетчикам и потянул к себе девчонку:
- Идите сюда. Для обеспечения вашей безопасности приказано вас проводить… до выяснения...
- Не забирайте их! – щелкая зеркалками, гудели журналисты. – Пикет согласован!
- Расступитесь, пустите, - расталкивал их мент. – Мешаете, ну!?
Пенсионер пошел сам. Девчонка для вида поупиралась, но, напуганная близостью, напором и бойкими подколками плечистых взбудораженных парней, быстро сникла и покорно потопала к полицейскому газику. Рыжий остался один, держа на вытянутых руках оставленный «соратниками» плакат. Менты должны были взять и его, но - не успели. Стена тельняшек сдвинулась. Парня зажали у ларька.
- Какого х### ты сюда приперся? Праздник хочешь засрать? Зачем тебе этот пикет?!
- Я хочу доказать, что я – такой же как вы! Я заслуживаю прав, как все люди! – рыжий беспокойно обводил глазами сужающееся вокруг него кольцо.
- Праааав? – насмешливо пропел Кирилл. – А чем ты их заработал? В армии служил?
Рыжий качнул головой.
- Может, ты наследников оставишь после себя? Нет? Тогда откуда права у тебя?
Среди десантуры были уже «принявшие на грудь». У парня вырвали плакат, несколько рук вцепилось в его пёструю рубаху. Его тянули – кто вправо, кто влево. Он пытался сохранить равновесие и удержать лицо, но побледнел, и в глазах его билась тревога.
- Смотрите, почти не зассал! – засмеялись в толпе. – Чё, петух, страшно?
Кто-то рванул посильней. Рубашка треснула, оголив острое плечо с «медицинской» татушкой – змеей, обвивающей чашу.
- И что на вашем пидорском диалекте эта картинка означает? Ты куда даешь, а?
- Я – врач! – пискнул парень.
Тут передних стали раздвигать сильные руки: на своей коляске пробирался к ларьку Кэп.
- Что ты сказал, сука? – жарко выдохнул он, развернув пидораса к себе. – Враааач?! Ты – гнида, понял?! Ты – ублюдок! Если б ты был врач, ты бы мне операцию сделал. Там, в горах. И я сейчас был бы с ногами! Но когда я кровью истекал, ты здесь ныкался, прикрывшись тем, что у тебя зад дырявый. А мне тебя не хватило. Нет, не тебя! – поправился он, зло сплюнув парню на кроссовок. – Врача настоящего. А не – дырки!
Рыжий пытался отцепить от своего локтя стальные пальцы. Но Кэп сменил хватку, зажав теперь в руке тонкую нервную кисть.
- Не зассал, говорите? Сейчас зассыт! Слышь, ссы в трусы, тогда – отпущу!
- Пальцы! – шептал рыжий, корчась от боли. – Пальцы не ломай! Они мне – для работы!...
Но Кэп озверел:
- «Для рабооооты?» И как ты работаешь? Небось, в мохнатку к бабам лазишь? Ссы в штаны, сказал, или сломаю все десять!
Что силы у него хватит выполнить свою угрозу – было ясно. А вот хватит ли дури? Кто-то из парней пытался унять Кэпа:
- Брось, отпусти! Пусть валит в свою петушатню!
- Не х##! Правильно! Пусть ссыт! – горячились другие.
- Пустите! – уже жалко и униженно просил пикетчик, крупно вздрагивая в неуклюжей позе над подлокотником Кэповой коляски.
- Обоссысь – отпущу! – яростно процедил Кэп. – Чтоб ты не думал, что - такой невъ###нный, один вышел против десанта и всех своей пидорасней «умыл».
Из-за плеч десантуры стал пробираться молчавший до этого мент.
- Пустите! Архаровцы, мать вашу! Неповиновение сотруднику полиции… до пятнадцати суток… Пропустите, ну!? Сейчас подкрепление вызову!
А спины в тельняшках стояли сплошною стеной. Чем кончилось бы дело – неизвестно. Но Ильяс, поняв, что Кэп не отступится, сам шагнул к нему:
- Лёх, пусти! – наклонился он к коляске, называя Кэпа полузабытым настоящим именем. – Не марайся. Им же кровь была проплачена. Он спецОм выёживается, чтобы ты ему увечья нанес. Ему за это премию заплатят.
- Я ему сейчас нанесу! Он со мной вместе будет за грошовой пенсией ходить! Вша поганая!
- Пусти! Пусть уходит! – протиснулся к ним незнакомый майор в таком же, как все, голубом берете и со звякающими на груди орденами. – Товарищ старший лейтенант, отпустите парня. Выполнять!
Кэп оглянулся на майора, невольно вытянулся в струнку и выпустил истерзанные пальцы. Кольцо расступилось, и пидораса вытолкнули в руки полицейскому.
- Довы###&лся, придурок? – матюгнулся тот, хватая парня за локоть. – Давай – в машину. Не спотыкаться, мля! Не вякать!
Уже в дверях газика рыжий оглянулся и вытянул шею: то ли хотел что-то сказать, то ли боялся, что Кэп гонится следом. Включив мигалку, газик сдал назад. Журналисты ломанулись за ним, торопясь сделать последние кадры. Над площадью раздался тонкий визг: это на сцене в последний раз проверяли микрофоны. Начинался торжественный митинг.
Но от участников и зрителей короткой, глупой и почти случайной сцены праздничное настроение ушло. Оживление уступило место досаде. Правда Кэпа - неудобная, неизбывная, больная - напомнила о судьбах других: друзей, командиров, просто сослуживцев. Тех, кому не удалось дождаться помощи в горах. Тех, с кем навсегда прощались перед погрузкой в «таблетку»*. Тех, чьими именами называли заставы и чьи улыбчивые фото в черных рамках висели в Красных уголках.
Час с лишним шел митинг. Выступал пожилой генерал из Москвы. Пухлощекий депутат местной Гордумы вручал ключ от реамобиля Председателю Совета Ветеранов. Студенточки в белых бантах звонко читали стихи. Потом началась «показуха»: рукопашка, десантирование, полоса препятствий. В сквере открыли турнир по арм-рестлингу. К Сереге подошел Ильяс:
- Ты Кэпа не видел? Он будет участвовать?
В прошлом году Кэп выиграл все до одного бои и увез домой красивый серебристый кубок. Они пошли искать его в толпе. Но когда нашли, стало ясно, что этот год останется без наград: Кэп был в стельку пьян.
* * *
Вроде, всё было пучком. Теща уехала. У Варьки вылезло четыре зуба, и наступила передышка. С работой был порядок: Серегина бригада стеклила балконы в элитной новостройке, и на хлеб с маслом - хватало. Но беда пришла, откуда не ждали.
Стоя на стремянке на балконе шестого этажа, Серый штробил стену, когда раздался этот звонок. Напарник Стас принес ему мобилу:
- На! Тебя.
А в трубке рыдала Маринка:
- Сереж, у нас беда! У Вари – ножки!...
- А? Что случилось? Вы – где? – он качнулся и, чтоб не упасть, схватился за арматурину.
- Говорят… она… хромая! – дрожал Маринкин голос.
- Как?! Ты уронила ее?
- Нет. Она так была! – зачастила жена. – Помнишь, в сентябре нам сказали: рентген. А мы еще решили - не нужно. А врач говорит: почти поздно уже!...
В сентябре, и правда, врач на осмотре нашел какие-то проблемы и «прописал» рентген. Но Серега еще с техникума знал, что облучать детей - опасно, и они решили подождать. Потом в поликлинике был карантин. Потом Варя кашляла. На прием Марина с Варькой попали только сегодня. А врачиха, посмотрев ребенка, сразу начала кричать:
- Я вас два месяца назад направляла к ортопеду! У вас дисплазия обоих суставов! Нужно срочно ставить шину, или ребенок будет хромым!
Марина побледнела. Глаза ее наполнились слезами.
- Как – «хромым»!? Не может быть! – всхлипнула она и начала набирать телефон мужа.
После этого звонка работать Серега не смог: тряслись руки. Он отпросился у Стаса и рванул в поликлинику. В набитом людьми коридоре Маринка бросилась ему навстречу:
- Сережа! Сереженька!
Притихшая, напуганная Варька комочком жалась на ее руках.
- Тихо, кисунька! Может, ошиблись еще?! – Серый забрал у жены дочку и саму ее притянул к себе: - Тише, девчонки мои! Всё будет ок!
