Виражи любви - Беннетт Глория (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Рейчел Бевис в это время летела по шоссе на своем новом «ниссане» и думала о деле Коллинза. Бедная Глэдис! Разумеется, она не убивала мужа, и Рейчел ее вытащит. Но эта милая интеллигентная женщина сейчас сидит в тюрьме, ее не выпустили под залог и она может сломаться, начав на себя наговаривать в состоянии нервного срыва. Надо поддержать ее. Собственно, Рейчел для этого и едет. Эти журналисты приедут как-то некстати. Она не любила давать интервью в начале дела. Хотя ребята и уверяли ее, что спрашивать будут только о личном. Да и о личном говорить пока не стоит. Что она скажет? Вот уже третий год она живет с мужем в разных городах. Видятся только по праздникам. И надо всем доказывать, что у них все замечательно, просто временно так сложились обстоятельства… Все дело в том, что муж Рейчел был писателем. Когда-то в юности он написал неплохую книгу, но она не стала бестселлером и о ней быстро забыли все, кроме самого Карла и его родственников. Правда, она есть во всех университетских библиотеках. А один из его рассказов был напечатан в «Нью-Йоркере», но с тех пор прошло десять лет. Карл нигде не работал, он что-то писал время от времени – делал наброски к новой книге. Работа шла медленно, и у него начались нервные срывы. А для сохранения популярности он постоянно должен был присутствовать на каких-то тусовках, заводить знакомства, которые ни к чему не приводили. И однажды он решил, что надо покорять Голливуд. Эта идея осенила его во время очередного выписывания чеков на ежемесячные расходы. Надо было решать – или ехать отдыхать всей семьей на океан, или отправить Дженнифер в Европу с классом для стажировки в немецком и французском. То есть выбрать что-то одно, так как два мероприятия совместить не удавалось.
– Черт, – сказала тогда Рейчел, – я получаю самые высокие гонорары в Вашингтоне, Виргинии и Мэриленде и почему-то не могу себе позволить жить так, как мне хочется! Это все инфляция виновата!
Карл насупился и сказал:
– Это не инфляция. Просто мы живем на одну зарплату. А надо жить на две. Я решил завязать с литературой и…
Честно говоря, Рейчел подумала, Карл скажет, что пойдет преподавать в университет, куда его давно приглашали. Она на секунду почувствовала прилив беспредельного счастья. В ее мозгах молнией сверкнули радужные перспективы: Карл преподает в Джорджтаунском университете, Дженнифер сможет учиться там бесплатно, а Рейчел, облегченно вздохнув, не будет хвататься за все, а начнет тихо и без суеты вести одно-два дела в год и свободное время посвящать семье и самообразованию, будет ходить на концерты с Дженнифер, поступит на курсы мексиканской кухни… Она всегда мечтала научиться хорошо готовить. А может быть, родить еще малыша? Но в тот момент, когда перед ее глазами уже предстала умилительная картина голубого одеяльца и розовой мордочки младенца, Карл закончил начатую фразу:
– …начну писать сценарии для Голливуда. Это действительно большие деньги. Я наконец-то смогу вас обеспечить. Я уже продумал план.
Что за план продумал Карл, Рейчел уже не слушала. Она только с улыбкой кивала, стараясь сдерживать слезы. Нельзя сказать, что Рейчел не верила в талант своего мужа или тяготилась ролью кормилицы семьи. Она просто устала постоянно жить в ожидании чего-то несбыточного. И в глубине души считала, что Карл не такой уж гений, чтобы позволять себе не ходить на работу. Бесспорно, он был очень одарен. Он обладал острой наблюдательностью и отточенным стилем. Каждая его фраза напоминала маленькую икебану из слов и рождала удивительные ассоциации. Но все, что он писал, было несколько легковесно и скучновато. Слишком изысканно и слишком неинтересно для большинства людей. Его герои были насмешливы и эгоистичны, слишком зациклены на себе и окружали себя туманом недосказанности, за которым ничего не чувствовалось. В общем, если бы Карл не был Карлом, ее любимым мужем, ее единственным мужчиной, она примерно бы так охарактеризовала его творчество. Но в случае с Карлом Рейчел говорила себе: я недостаточно подкована, чтобы профессионально рассуждать о литературе. Хотя ей на ум тут же приходили примеры более известных литераторов, которые легко совмещали писание книг с работой в университете, издательстве или на телевидении, содержали свою семью, да и не одну. И это никак не обесценивало их индивидуальности и таланта. Они спокойно выпускали в год по одной книге.
Однако, когда у них с Карлом было все хорошо, эти мысли и сравнения сходили на нет. Когда они с Карлом возвращались вдвоем с какой-нибудь вечеринки или из кинотеатра и медленно шли пешком до машины, а потом ехали по ночной дороге (обычно за рулем сидела трезвая Рейчел), то его возбуждение от проведенного вечера было заразительно острым. Карл всегда блистал в светской беседе, а Рейчел всегда ему соответствовала. Они одинаково воспринимали окружающих, любили одни и те же книги и фильмы. После такого приятного вечера у них был хороший секс. И утром перед работой Рейчел, с легкостью вскочив, готовила завтрак всей семье и напевала, выбирая костюм для работы. Грустные и критические мысли посещали Рейчел, когда у них были ссоры. К сожалению, ссоры случались довольно часто. Самое неприятное в Карле было его странное умение завести Рейчел перед ее ответственным выступлением или событием. Он начинал цепляться к ней, говорить гадости и дело кончалось скандалом и несколькими днями молчания. Поэтому было испорченно не только время подготовки к событию, но и триумф победителя. Каждый раз после блестящей победы в суде Рейчел ожидало напряженное молчание дома. И чем больше звонков с поздравлениями было на их автоответчике, тем дольше не наступало примирение.
– А тебе не кажется, что это элементарная зависть? – вдруг спросила Эмма у Рейчел, когда они за чашкой кофе обсуждали очередной семейный скандал.
– Не думаю… Что ему завидовать? Я же не пишу книги. У нас разные сферы влияния. Просто он так за меня волнуется. Ему кажется, что я недостаточно серьезно готовлюсь к выступлению в суде…
– Послушай, какого черта?! Ты всегда была отличница, энергия у тебя бешеная, за секунду ты можешь собраться с мыслями. Пускай он за себя волнуется, а тебя оставит в покое. Нет, какое счастье, что мы живем с Джимом раздельно! С моим характером быть замужем – значит добровольно обречь себя на пытку.
Рейчел молчала. Даже поссорившись с Карлом, она не могла представить себя одной. Излив душу подруге и вдруг поняв, что она любит мужа, Рейчел стремилась домой. Она подходила к Карлу и, обняв его, шептала:
– Ну хватит дуться, прости меня. Я тебя люблю…
Карл обиженно отвечал на ее поцелуй. Примирение было подписано. Но секса в эту же ночь не происходило. Карл милостиво допускал Рейчел до себя только на другой вечер. Была у него еще одна неприятная черта – он отказывался от секса, если ему чего-то хотелось получить от Рейчел. По разговорам коллег она знала, что так обычно ведут себя женщины. Будучи страстной и любвеобильной, Рейчел никогда добровольно не отказывалась от ночи любви. Если честно, ей хотелось заниматься любовью каждый день, а то и чаще. Так и было, когда они с Карлом поженились. Но после рождения дочери Карл начал капризничать и увиливать – вовсе не потому, что ему это было не нужно. Просто таким образом он диктовал Рейчел свои условия игры. Но влюбленность Рейчел и радость от близости сводила на нет неприятный осадок от подобных манипуляций супруга. А к его главному недостатку – скупости Рейчел и Дженнифер тоже приспособились и даже превратили это в предмет милого подтрунивания. Карлу деньги был нужны постоянно – для рекламы, собственного сайта в Интернете, аренды залов для выступлений и банкетов с возможными критиками и издателями. Он был членом разных элитных клубов, куда ежемесячно нужно было вносить немалую сумму. Но эти, как он говорил, вложения не считались расходами. Расходами считались деньги на отдых, покупку нарядов для жены и дочери, продукты из дорогого магазина, походы в ресторан всей семьей или с кем-то, кроме него. Он ругал Рейчел за то, что она не делает сбережений, но когда сбережения появились – а это были деньги на образование Дженнифер, – то настало время для новых обид и любой разговор начинался со слов: «Ты не могла бы заимообразно дать мне денег со счета Дженнифер, а потом мы доложим…»
