Дефиле с револьвером: Влюбиться по гамбургскому счету - Буха Карин (книги без регистрации TXT) 📗
— Как ты можешь быть такой рассудительной? Стоит мне только представить себе, как ты там лежишь, — в ночной рубашке, щеки раскраснелись от прерванного сна… О, как я хочу в Баден-Баден!
Я рассмеялась. Чертов Марсель. Он невыносим. Но вынести его можно только таким — до чрезвычайности галантным.
— Интересно, с чего ты взял, что я сплю в ночной рубашке? — рассмеялась я. — И потом…
— Но, Мелани, — живо перебил он меня, — не разрушай мои мечты. Тебе подходят только кружева или что-то шелковое, безумно дорогое. Не исключено, когда-нибудь у меня и будет возможность это проверить.
Я решила, что пора бы и сменить тему разговора:
— Марсель, хватит заговаривать мне зубы! Если ты сию же минуту не скажешь мне, зачем звонишь, я брошу трубку и сразу же усну.
— Ну! Сложности со Стивенсом. Исход переговоров неясен. Утром он хочет вернуться в Нью-Йорк. Вот и все!
Ух ты! Это серьезно… Стивенс — наш лучший клиент. Он не должен сорваться с крючка ни в коем случае.
— И я должна срочно мчаться в Париж и снова впрягаться в работу?
— Да, это так, любимая. Только ты сможешь справиться со Стивенсом. Твой самолет вылетает через три часа из Штутгарта. Билет забронирован. В Орли я тебя встречу. Подробности при встрече.
— А если Стивенс улетит раньше, чем прилечу я?
— Ах да…
Мне показалось, что я вижу мальчишескую ухмылку.
— Ты плохо знаешь старого Марселя, Мелли. Естественно, я не спускаю глаз с нашей золотой рыбки. Мы уже бог знает сколько времени на Монмартре. Выступают Моника и Лорран. Тут просто столпотворение, наш обожаемый Стивенс забыл про свое плохое настроение. Но о переговорах и речи быть не может, — ну, ты понимаешь, да? Итак, я тебя жду. До скорой встречи!
— Хорошо, я приеду, — пообещала я. — До свидания, Марсель.
Так, прекрасно! Мои планы на отпуск накрылись медным тазом. Мне, конечно, очень жаль, но я не буду убиваться по этому поводу. Это точно. Раз дела зовут, я должна ехать. Именно так я решила. Это, если подумать, даже очень хорошо. Я обожаю свою работу. Я человек мира, как и моя мать. И мне нравится все это — путешествия, встречи, стиль и мода.
Тиканье часов напомнило мне о том, что времени у меня не так уж и много. Самолет вылетает в шесть часов. Мне нужно еще собраться. Час я потрачу на дорогу до Штутгарта. Ехать ли на своей машине? Нет, на такси будет удобнее. К тому же расходы будут списаны как командировочные. Заметано!
Я позвонила ночному портье:
— К половине пятого мне нужно такси до Штутгарта.
— Вы покидаете нас? Подготовить вам счет?
— Нет, я хотела бы оставить номер за собой. Я вернусь самое позднее через два дня.
Ну вот, теперь действительно уже пора вставать.
Ванная в моем номере была отделена от спальни небольшим коридором, из него еще одна дверь вела в комнату. Напротив входной двери висело большое зеркало. Я прошла мимо него и непроизвольно остановилась.
«В кружевах ты выглядела бы очаровательно», — кажется, так сказал Марсель. Я действительно была в кружевной ночной сорочке. Прелестная вещица! Я купила ее не так давно в Генте. Яблочно-зеленая, она великолепно подходила к моим светлым волосам, которые сейчас в притушенном свете лампы выглядели серебряными.
Но внезапно моя самодовольная улыбка сменилась напряженной маской. В зеркале отражалась не только я, там отражалась еще и входная дверь. И тут — нет, я действительно не ошиблась, — дверная ручка слегка повернулась. Она вращалась долго и беззвучно и, наконец, застопорилась. Через мгновение она снова повернулась — уже в противоположную сторону. Казалось, она двигается сама по себе или с другой стороны двери, как в плохом кино, стоит призрак. Я глубоко вдохнула. Снова поворот. Медленно и совершенно беззвучно ручка двери опустилась.
Я еще никогда не была так напугана. Я вся была во власти совершенно ужасного чувства. Кто-то хотел проникнуть в мой номер. В три часа ночи! Это не было случайностью. Если бы это, к примеру, был пьянчуга, который ошибся дверью, все не происходило бы в такой тишине. Да и что от меня может быть нужно пьянчуге? Оставалась единственная версия — это вор, который промышляет в номерах дорогих отелей.
Все эти мысли пронеслись в моей голове в мгновение ока, а тем временем за дверью, в двух метрах от меня, кто-то стоял. Мне чудилось, что я слышу сдерживаемое дыхание — или это была лишь игра моего воображения?
Я напряженно смотрела на дверную ручку. Она больше не шевелилась.
Я на цыпочках подошла к двери и наклонилась к замочной скважине, стараясь двигаться бесшумно. Коридор был ярко освещен и казался совершенно пустым.
Я вдруг с ужасом подумала: а что было бы, если бы я забыла запереть дверь или если бы я спала? И чего хотели от меня с той стороны? И главное — кто это был?
Немного успокоившись, я повернула ключ в замке и распахнула дверь.
Коридор был действительно пуст.
Однако справа у стены, там, где коридор поворачивал, я увидела чью-то тень, которая тут же исчезла. Где-то далеко хлопнула дверь. Стояла такая тишина, что я не могла этого не услышать.
Я не стала бы придавать слишком большого значения ночному инциденту. Прежде всего, я была не слишком уверена, вправду ли видела тень, которая пропала в той части отеля, где, как я знала, живет мадам Тоски. Но все происшествие показалось мне необычайно странным и удивительным. Почему взломщик решил ворваться именно ко мне?
Я пришла к выводу, что не стоит исключать возможность шпионажа в пользу другого модного дома. У меня не было привычки возить с собой эскизы и планы будущей коллекции, но вор мог не знать об этом. Мадам Торски интересовалась моей работой. Но я была не в состоянии представить, что она может пойти на кражу эскизов с целью совершения незаконной сделки.
Как ни парадоксально, версия о промышленном шпионаже мне показалась наиболее достоверной, и я успокоилась.
Обретенное спокойствие меня даже удивило. Правда, в тот момент, когда тень — или привидение — исчезло за углом, я кинулась было к телефону, чтобы позвонить в полицию, но тут мой взгляд упал на часы. Я бросила трубку обратно на рычаг. Не было времени ни для разговора по телефону, ни для сидения в полиции и дачи показаний. Скоро позвонит портье, и нужно будет ехать в аэропорт. А я еще даже не одета! И я бросилась укладывать багаж.
Два дня спустя я летела обратно в Баден-Баден. Мое настроение было поистине солнечным. Я смотрела в иллюминатор на серебряную ленту Рейна, а вдали уже вырастали горы Шварцвальда. Склоны, покрытые лесом, были темными, почти черными. Среди этой черноты выделялись ярко-зеленые кляксы лугов и мирные деревеньки. Было бы преступлением уткнуться в книгу и не видеть этого ярко-синего, без единого облачка, неба и пестрого ландшафта.
Я отложила газету и вытянула ноги. В самолете было так спокойно после безумных дней, проведенных в Париже. Встреча со Стивенсом, переговоры с кутюрье, звонки в Рим, Мадрид, договоры с поставщиками и, наконец, снова Стивенс, — я была выжата как лимон. Но контракт был подписан!
Наша фирма никогда не скупилась на гонорары, но когда я взглянула на чек, выписанный мне за проведенные переговоры, то невольно подумала, что бухгалтер что-то напутала с нулями.
Счастье переполняло меня.
Когда наконец такси остановилось возле моего отеля в Баден-Бадене, я ощутила дополнительный прилив счастья от мысли, что мой отпуск продолжается. Увижу ли я Тилля Клаузена? Все же он произвел на меня большое впечатление. Мысли о нем не оставляли меня и в Париже. Уезжая, я успела черкнуть ему пару строк и попросила портье передать послание.
Я подошла к регистратуре и с замиранием сердца спросила, есть ли что-нибудь для меня? И уже протянула руку, чтобы взять письмо от Тилля.
— Для вас ничего нет, фрау фон Берг.
— Этого не может быть! Я же оставляла вам письмо и должен быть ответ.
Может быть, портье что-то перепутал?
