Рождественский подарок для хорошего мальчика (СИ) - Дунявская Дуня (книги бесплатно без TXT) 📗
На улице стояли вполне себе миленькие плюс шесть. Самое то. Кто-то, конечно, стал бы нудеть, что исключительно снег и прочие радости зимы создают настоящее рождественское настроение, но Томас, не задумываясь, послал бы этого кого-то в жопу. Ну, или на хуй — в принципе, ему и так и так нравилось. Кому нужен этот мороз? Тепло, удобно, отопление в спальне не надо на максимум выкручивать — красота! Ещё бы не было такого ветра, пригибающего к земле высокую сухую траву, сплошным ковром покрывающую окружающие дюны. При особо сильных порывах даже машину покачивало, а шум волн оказался слышен и с закрытыми окнами. Хорошо хоть Томасу хватило мозгов не соблазниться коттеджем с видом на море: при таком урагане там только задубеть, несмотря ни на какие камины, а потом зашлифовать это дело инфарктом при виде счёта за электричество. Решив отложить любование красотами на потом, он поднял воротник куртки и поспешил юркнуть в машину. Сначала дела.
***
В тележку приземлился стандартный датский набор: красная салями, сыр, паштет, йогурт, куча всяких лакричных конфет-жевательных мармеладов-шоколадок, варенье, шоколадные мюсли… Хлеб купит завтра утром во время пробежки, основные продукты сначала подъест из тех, что привёз с собой. О! За угольными брикетами он заехал в первый подвернувшийся супермаркет ещё по дороге в Данию, а вот дрова нужны, и лучше сразу пару сеток. Но это не здесь.
Уже на пути к парковке его взгляд упал на ёлки, кучей сваленные у магазина. Красивые такие, большие и колючие ёлки. Томас невольно притормозил и покосился на сочно-зелёные ветви. В принципе, до Рождества ещё оставалось несколько дней… Да и на кой ему вообще дерево в гостиной? Не украшать же его. Нет, у него будет настоящее суровое мужское Рождество: никакой лишней растительности, жаркóе и пиво. О да! Большой сочный кусок мяса без всяких изысков! Томас сглотнул слюну и вдохнул насыщенный густой воздух, пахнущий рыбой, даже несмотря на сдувающий всё и вся ветер, после чего тряхнул головой, приводя в порядок мысли: до Рождества ещё пять дней. Рано об этом мечтать.
Открыв багажник, он забросил туда покупки и огляделся. На улице, как и всегда, не было ни души: слишком маленький городок. Даже в приветливо открытых магазинах продавцы одиноко курсировали по торговым залам, от безделья поправляя и без того идеально развешанную одежду. Сразу за парковкой начинался залив с покачивающимися судами и неспокойным морем: из-за крупной хаотичной ряби вода смачно шлёпала по бетону низкого ограждения, нет-нет да и разливаясь на сером асфальте; ветряки крутили лопасти просто с огромной скоростью; а чаек, вопреки обыкновению, вообще не было видно. Нажав кнопку брелока и дождавшись, пока машина моргнёт фарами на прощание, Томас пошёл обратно: если память его не подвела, тут была шикарная пекарня. Не мог же он уехать без зелёной марципановой лягушки и той вкусной хрени с шоколадом и пудингом.
Когда Томас припарковался возле дома, ещё даже не начинало темнеть, поэтому, побросав продукты в холодильник, он снова запер дверь и направился к морю. Крутую дюну, заросшую высокой грязно-жёлтой травой, разрезала широкая прямая тропинка, покрытая светлым, разве что не белым песком и уходящая почти вертикально вверх. Всё-таки крайне удачное расположение: оставалось только вскарабкаться по склону, ступая по деревянным перекладинам верёвочной лестницы, брошенной прямо на землю, спуститься с другой стороны, а там уже начиналась широкая длинная коса пляжа. Как и положено, Томас вдумчиво повтыкал у воды, старательно следя за тем, чтобы не замочить ноги в накатывающих на берег волнах, пособирал камушки, попялился в небо и, посчитав обязательную программу выполненной, пошёл обратно, снова чуть было не оказавшись сдутым на вершине.
Дома он включил сауну, поиграл в бейсбол на Wii, почитал, поторчал на форуме, перед сном душевно подрочил на не особо, может, качественное, но очень горячее хоум видео двух сладких мальчиков, а ночью крепко заснул под мерный шум моря и скрип деревянных перекрытий. Так и тянулась эта жвачка: утром Томас бегал, а заодно покупал свежий хлеб; вернувшись, качал пресс, принимал душ, забрасывал дрова в камин, завтракал, читал-играл-ел-кóдил-спал-дрочил-ходил к морю и пару раз выезжал в город. За день до Рождества, когда пришло время готовиться к запланированному настоящему мужскому празднику, он увидел в магазине небольшую ужасно пошлую фигурку в виде покрытой снегом ёлки, вокруг которой, как вокруг шеста, обвилась почти полностью раздетая блондинистая девица со здоровыми голыми сиськами и не менее здоровой, такой же голой задницей. Похмыкав и поудивлявшись, что кто-то покупает такое уродство, Томас положил фигурку себе в тележку. Теперь и у него, как у взрослого, будет рождественская ёлка.
Праздник прошёл уютно: за мясом, пивом, новым сериалом и общением с Рудольфией, той самой сиськастой тёткой. Чтобы ей было не так обидно, Томас даже поставил под ёлку стопку пива. Вообще, они довольно быстро нашли общий язык, и уже через пару часов ему стало немного стыдно за то, что назвал её уродливой. Нет, ну прикольная же тётка оказалась: молчит, улыбается и сиськами не сильно светит — только жопой. А жопы Томас любил. Пусть мужские, но тем не менее.
Так он Рождество и провёл: от души наелся, поговорил с матерью и даже открыл подарок, которой положил для себя рядом с ёлкой, — новый асусовский трансформер. А когда всё надоело, оделся и пошёл к морю. Луна надрывалась как сумасшедшая, заливая всё вокруг холодным белым светом, настолько ярким, что Томас смог спокойно спуститься к воде, ни разу не споткнувшись. Пожалуй, этой ночью он впервые получал настоящее удовольствие от прогулки, и даже не стихающий ураганный ветер скорее добавлял пикантности, чем по-настоящему мешал. Томас стоял на пляже, слушал беснующиеся волны, бездумно таращился на то и дело мелькающие вдалеке огни маяков, искал знакомые созвездия — в общем, вёл себя как нелепое дитё, а не как взрослый тридцатипятилетний дядька. Отличное Рождество!
Следующий день снова прошёл в ленивом ничегонеделании, а вот стервозная сучка-суббота положила конец его беспроблемному одинокому отпуску. Утро не стало особо выдающимся: бег-хлеб-пресс-камин-душ-кофе. Пока убирал после завтрака, равнодушно посмотрел на суету, организованную съезжающими соседями — ну да, стандартный срок аренды с субботы до субботы, это он тут на две недели. Только во второй половине дня Томас оторвал, наконец, зад от дивана, а себя — от ноутбука, чтобы съездить в город: во-первых, холодильник совсем опустел, а во-вторых, ну сколько можно? Он бегал, более-менее следил за питанием и режимом сна, поэтому сегодня решил побыть плохим мальчиком. Картошка фри и огромный шницель, обжаренный в большом количестве масла. И зелёная марципановая лягушка на десерт! О да, очень плохим мальчиком.
Уже направляясь к кассе, он замер, словно споткнувшись. Спиной к нему, так, что можно было оценить только разворот плеч, уверенную осанку и светлые волосы, убранные в короткий хвост, стоял высокий мужчина, даже немного выше, наверное, самого Томаса. А вот рядом топтался и что-то ему серьёзно выговаривал Йенс. Стильная куртка, блестящие глаза, немного манерные жесты — как будто и не прошёл год с их последней встречи. Чёртов предатель. Первым побуждением Томаса стало желание развернуться и уйти на другую кассу, но он гордо задрал подбородок и мужественно покатил тележку вперёд. Вот ещё! У кого-то гланды зачесались, а ему — мечись.
Встав за парочкой, он начал выгружать продукты на ленту, а закончив, взглянул на Йенса, рассматривающего его с удивлением и заметной досадой. Конечно же, Томас не мог упустить такого шанса!
— Привет, Йенс.
— Томас, — неохотно кивнул тот.
Этот обмен любезностями заставил спутника Йенса обернуться. Как ни странно, Томас его узнал. В смысле, если видишь кого-то раз в жизни, да ещё и вечность назад, то обычно такой человек быстро стирается из памяти. Однако это, видимо, не относится к ситуации, когда твой бойфренд отсасывает у него на твоих же собственных глазах. Откровенно говоря, на той вечеринке Томаса мало интересовала внешность мужика, с которым ему изменял Йенс, но теперь не обратить на неё внимание было сложно, и результат осмотра совсем не добавил хорошего настроения. С таким он бы и сам себе изменил. Лет тридцать пять, твёрдый подбородок, слегка асимметричные брови, придающие взгляду несколько саркастическое выражение, внимательные серые глаза, немного кривая улыбка. Вау. Ну, Йенс, удачливый говнюк!
