Первая любовь — навеки - Хок Гарриет (мир бесплатных книг txt) 📗
Она не стала снимать с себя тональный крем. Сделает это дома, в спокойной обстановке. Только бы поскорее освободиться от эластичного белья. Пэтти надела легкий хлопчатобумажный пуловер, который связала сама, и белые брюки. Прошлась щеткой по волосам, уложила свои принадлежности в прямоугольный косметический чемоданчик и вернулась в ателье.
Фред уже исчез в лаборатории. Над дверью горел красный сигнал, предупреждавший, что входить нельзя.
Уилсон всегда проявлял пленку сразу же после съемки. Несмотря на многолетний профессиональный опыт, ему всякий раз не терпелось узнать, получились ли фотографии такими, какими Фред их задумывал. Трудоголик, он был неутомим в работе и безжалостно гонял свои модели.
По натуре Уилсон был мягким человеком. Но стоило ему взять камеру в руки, и он преображался: сквернословил как извозчик, грубо оскорбляя своих сотрудников. Случалось, доводил их до слез. И все же никто не отрицал одного: в своем деле Фред Уилсон непревзойденный мастер, звезда. В настоящее время он, вероятно, лучший фотограф Лос-Анджелеса.
Услышав сирену патрульного мотоцикла, Джефф взглянул в зеркало заднего вида. Он мгновенно сбросил скорость своего красного «порше» до разрешенной, но это было уже бессмысленно. Полицейский, сидящий на мощном «Харлей-Дэвидсоне», энергично сигналил, требуя немедленно остановиться.
Вздохнув, мужчина притормозил быстрый спортивный автомобиль у обочины. Опустив боковое стекло, он наблюдал, как полицейский, косолапя, приближается к нему. «Кривоногий, — злорадно подумал Джефф. — Вот что бывает, если целыми днями просиживаешь на мотоцикле».
— Вам доводилось слышать об ограничении скорости, мистер? — спросил полицейский без всякого выражения на лице. Щиток шлема он поднял, но темные зеркальные очки не позволяли Джеффу видеть его глаза.
Это была не первая его встреча с полицией. Интересно, с каким типом ему придется иметь дело на сей раз. Когда везет, можно отделаться предупреждением. Но от этого субъекта сразу пахнуло внушительным денежным штрафом. И все же Джефф попытался пошутить.
— Вы ведь знаете, что это за машины, инспектор. Стоит коснуться педали газа, как скорость уже превышена. Это потому, что они сконструированы для немецких автобанов. Я слышал, что там вообще нет ограничения скорости. Здорово, правда? — Джефф засмеялся, но каменное лицо полицейского подсказывало ему, что перед ним вовсе не поклонник дорогих импортных немецких автомобилей. — Ну ладно, — вздохнул он. — Я ехал чуть быстрее, чем положено. На пару километров.
— Ваши документы, пожалуйста. — Явно не идя на контакт, полицейский протянул руку в перчатке.
«Дубина», — подумал Джефф, передавая водительское удостоверение и документы на машину.
— Чем дальше, тем лучше, — произнес полицейский, бросив беглый взгляд на документы. — Водительское удостоверение просрочено на месяц и, кроме того, действительно только для штата Оклахома.
Вообще-то Джеффа Флаунта не просто было вывести из себя, но тут он слегка забеспокоился. Два месяца назад мужчина приехал в Лос-Анджелес, чтобы организовать собственное рекламное агентство на деньги, доставшиеся ему в наследство после смерти деда.
В этой суете он совсем забыл про документы. Это была чистая формальность. Требовалось просто переоформить их в ближайшем пункте по выдаче водительских удостоверений. Досадно, что он это упустил.
Джефф барабанил кончиками пальцев по рулю. Полицейский вытащил из кармана блокнот, чтобы составить уведомление о штрафе.
На противоположной стороне улицы двое мужчин закрепляли плакат на огромном рекламном щите. Из-за своего большого размера плакат был поделен пополам. В этот момент рабочие наклеивали нижнюю часть тела женщины, рекламирующей, по всей вероятности, нижнее белье.
«У этой малышки хорошие ноги», — подумал Джефф.
От приятного созерцания его оторвал полицейский, протянув уведомление о штрафе.
— Заплатите эту сумму в течение восьми дней и переоформите свое водительское удостоверение. — С тем же отсутствующим выражением лица он сунул шариковую ручку в нагрудный карман.
— Да вы мне влепили сто двадцать долларов! — не поверил своим глазам Джефф.
— Если вас это не устраивает, можете обратиться в суд. Но я вам настоятельно не советую этого делать. Здесь, в Калифорнии, судьи не очень-то сочувствуют лихачам. — На прощание полицейский небрежно коснулся двумя пальцами шлема. И хотя лицо его оставалось бесстрастным, Джеффу показалось, что он ухмыляется.
Флаунт проследил взглядом, как мотоцикл влился в поток машин на бульваре Санта-Моника, и включил зажигание. Мотор взревел. Случайно его взгляд снова упал на рекламный плакат.
Джефф остолбенел. «Этого не может быть», — сказал он вполголоса и вышел из машины, чтобы получше рассмотреть фотографию. Он поспешил через дорогу, однако на широкой разделительной полосе пришлось немного постоять. Улучив первую возможность, перебежал на другую сторону.
Теперь он был совершенно уверен. Женщина на фотографии — это Патриция Доусон из Элк-Сити в Оклахоме. Конечно, она выглядела постарше, чем тогда, в средней школе, но черты ее лица не изменились.
«Значит, она добилась своего», — подумал он, усмехнувшись. Джефф несколько раз ходил с Пэтти в кино, время от времени угощал ее кока-колой. Они встречались на вечеринках, танцевали и целовались, когда он провожал ее домой. Но ничего более серьезного из этого не получалось.
Тогда она ему говорила, что когда-нибудь станет знаменитой фотомоделью. Он улыбался, не придавая этому значения. Потом они совсем потеряли друг друга из виду. И вот он стоит перед плакатом, на котором подруга его юности рекламирует белье фирмы «Олé».
«Я с удовольствием снова встретился бы с ней», — подумал мужчина, уже прикидывая, как ее разыскать. Внезапно решившись, он отделил от щита гигантские бумажные полосы, еще влажные от клея, и сложил их. Потребовалось немало усилий, чтобы разместить в машине плакат размером три на четыре метра. Потом еще придется выводить многочисленные клеевые пятна.
Джефф Флаунт снимал в Вествуде неприметный дом, в нем же он устроил свое маленькое бюро. Финансы вполне позволяли ему иметь более представительное помещение в центре города, но это было не в его стиле. Единственное, что свидетельствовало о его благосостоянии, был красный «порше». В остальном Джефф предпочитал не раскрывать карты, не демонстрировать окружающим, что обладает солидным капиталом.
Он взял на работу секретаршу, которая была специалистом в области рекламы и моды. Ее звали Розмари Уолтерс, ей было тридцать шесть лет, и она все еще оставалась настоящей красавицей. Когда-то она сама работала моделью и отлично знала все хитрости и уловки в этой сфере.
— Отодвинь стул в сторону, Розмари. Нам нужно освободить место, — сказал Джефф, входя в бюро со своим клейким трофеем.
— Ты все здесь перепачкаешь, — заворчала она, брезгливо поджав красивые губы. — Что это такое?
— Плакат. Я обнаружил его на бульваре Санта-Моника, — объяснил он, не обращая внимания на ее протесты.
— Надеюсь, что никто не видел, как ты его отдирал, — засмеялась секретарша. — Это подпадает под статью о нанесении материального ущерба. Ты что, ее поклонник?
С помощью Розмари Джеффу удалось с грехом пополам развернуть огромный портрет. Он наполовину свисал со стены, закрывая его письменный стол и часть мягкой мебели. Теперь в бюро нельзя было сделать и шага, не наступив на фотографию.
— Вкус у тебя есть, — похвалила Розмари. — Она прекрасно смотрится, а фигура — просто сногсшибательная.
— Тебе тоже не нужно свою прятать, — вернул он комплимент.
— Пока нет, — ответила она с улыбкой, — но моложе я не становлюсь. Иногда бывает чертовски трудно заставлять себя делать ежедневную гимнастику и отказываться от второго стакана вина.
— А почему ты, собственно, бросила карьеру фотомодели? — спросил Джефф.
Розмари пожала плечами.
