Близко к сердцу - Хэсли Одри (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Может быть, ты и права… — прошептал он, роясь в кармане в поисках бумажника, когда такси подъехало к дому.
Продолжения не последовало, и Эстелл выскользнула из машины с намерением как можно скорее пробраться в свою комнату, но вдруг обнаружила, что у нее нет ключей.
— Пожалуйста, не убегай… Эстелл! — проговорил он, открывая дверь.
— В чем дело? — спросила она устало. — Я не хочу говорить на эту тему! Неужели ты не понимаешь, что все может кончиться заявлениями, о которых мы оба, возможно, потом пожалеем!
— Человек, в которого ты была влюблена, — продолжал он решительно, не обращая внимания на ее слова, — он был до или после меня?
— Стивен, пожалуйста! Чего ты добиваешься? — Человек, которого она любила… Недоброе предчувствие кольнуло ее. Сейчас что-то разъяснится…
— Эстелл, для меня это имеет значение!
— Он был… до тебя.
Она вздрогнула, когда он, протянув руку, мягко дотронулся до ее лица, но не протестовала, задумавшись, почему она солгала.
— Эстелл, почему ты всегда вздрагиваешь, когда я прикасаюсь к тебе? — спросил он грустно.
— Потому что я боюсь, — вырвалось у нее. Боюсь потому, что никого не любила ни до него, ни после, с новой силой поняла Эстелл. Если она и любила кого-нибудь, то только его.
— Меня или себя? — спросил он. — Или мужчин вообще?
— Стивен, этот разговор ни к чему не приведет!
— Твое нежелание отвечать свидетельствует о том, что ты недооцениваешь мужскую гордость, — сухо заметил он.
— Мужскую гордость?
— Мужчины обычно беснуются, не впадая в неистовство, присущее отвергнутой женщине, — медлительно протянул он. — Но я бы сказал, что отвергнутая женщина гораздо менее опасна, чем мужчина с уязвленной гордостью!
Слова застряли у Эстелл в горле: ее разрывали на части многочисленные «если», «но» и «может быть» и, что хуже всего, в ней крепла убежденность, что она любит его, в то время как он просто обеспокоен своим мужским имиджем!
— Боже мой, что с тобой?
— Поразительно, сколь многого могут добиться мужчины при помощи их священного и неприкосновенного самолюбия! — воскликнула она с отвращением. — Уверена, что, если тщательно изучить причины войн, то каждый раз с содроганием можно обнаружить среди них драгоценное мужское самолюбие!
— Думаю, нам следует обсудить это за стаканчиком вина, — с кривой улыбкой проговорил Стивен и, взяв у нее пальто, повесил вместе со своим на вешалку. — Мне не хочется заканчивать разговор мужчиной, из-за священного самолюбия которого вот-вот разгорится война между мной и тобой!
Она вдруг с удивлением обнаружила, что идет следом за ним в гостиную.
— Что бы ты хотела выпить? — спросил он.
— Какой-нибудь ликер. А вообще мне все равно. — Ей не следует ничего пить, убеждала она себя, она должна немедленно отправиться в свою комнату… А еще лучше было бы ей вовсе никогда не приезжать в Ирландию.
— Темно-голубая ночь… — невнятно пробормотал он, передавая ей бокал, но говорил так тихо, что Эстелл не была уверена, что правильно расслышала. — Это подчеркивает твою красоту!
— Неужели действительно подчеркивает? — медленно переспросила она, пытаясь понять, чего он хочет добиться такой оскорбительно-грубой лестью.
— Еще кое-что ставит меня в тупик, когда я думаю о тебе, Эстелл, — заявил он, растягиваясь на софе неподалеку от ее кресла. — Твоя реакция, когда тебе говорят, что ты красивая!
— Если я красива, то в каких выражениях ты опишешь Морин Райт?
— О Боже! — вздохнул он, улыбаясь. — Я имею дело с ревнивой женщиной! — Эстелл бросила на него притворно-грозный взгляд, стараясь не вникать в смысл его шутливого замечания. — Но я все же отвечу на твой вопрос, — продолжал он. — Я бы сказал, что Морин не более чем очень привлекательная женщина. Ты довольна?
— Вполне! — в тон ему ответила она, потом устало добавила: — Стивен, не думаешь ли ты, что нам пора бросить эти глупые игры? Скоро мы разъедемся по домам и сможем забыть, что когда-то встречались.
— И это все, чего ты хочешь?! Тешить себя мыслью о том, что мы никогда не встречались? — раздраженно спросил он. — Эстелл, неужели ты не видишь, что делаешь со мной? Меня не оставляет мысль, что, сам того не ведая, я совершил какое-то ужасное преступление против тебя, но…
— Да ничего ты не совершал! — с трудом проговорила она, пораженная тем, что это пришло ему в голову. — Стивен, я… — Она остановилась, и ее ошеломленность немедленно переросла в раздражение. — Соберись с мыслями! Всего несколько минут назад ты вступил на тропу войны, потрясая своим попранным самолюбием!
— Я мог бы привести еще полдюжины убедительных аргументов, доказывающих, что ты несправедлива по отношению ко мне, — резко возразил он. — А что касается твоей филиппики по поводу двойных стандартов, то кто я такой, чтобы судить, почему другие выбирают тот или иной путь в жизни? — Эстелл опустила голову. — Я находился в довольно взвинченном состоянии, когда встретил тебя три года назад… Но мне показалось, что и твое состояние в ту ночь было не лучше. Или я сам это придумал?
— Нет, — ответила она севшим голосом. — Так и было. — Какой смысл в том, чтобы отрицать это?!
— Мне удалось справиться с моим состоянием, — спокойно продолжил он, — но ты, похоже, не смогла, иначе не подпрыгивала бы всякий раз, когда мы касаемся этой темы. — Он отпил из своего бокала. — Эстелл, ты стыдишься того, что произошло между нами?
— Мне… мне было стыдно какое-то время, — ответила она, застигнутая врасплох.
— Какое-то время? — скептически переспросил он. — Ты считаешь, что изменила ему?
— Вовсе нет! — И ее охватила дрожь отвращения, когда в голове внезапно возник образ Алекса. — Никому я не изменяла! Почему ты не хочешь оставить все как есть? Что случилось — то случилось!
— И то, что ты исчезла, не сказав ни слова, — это тоже просто случилось?
— Это твоя проблема! — резко парировала она, в возбуждении расплескав вино из своего бокала. — Представить только — я набралась наглости и ускользнула из твоей постели, даже не поблагодарив тебя! Какой удар по самолюбию!
Она не заметила его движения, но в следующий миг он был уже рядом и протянул ей носовой платок, чтобы она промокнула залитое вином платье. Лицо его при этом ничего не выражало.
— Да, это моя проблема, — протянул он. — А какие проблемы у тебя, Эстелл? — С возгласом нетерпения он отобрал у нее бокал и поставил на маленький столик возле кресла, затем сам вытер перед ее платья. — По крайней мере, у девушки, которая разделила со мной мое однодневное приключение, нахальства была самая малость, — осуждающе заметил он. — Мне кажется, она бы расстроилась, увидев, во что превратилась!
— Возможно, она выросла и решила, что однодневные приключения ни к чему не приведут! — дерзко возразила Эстелл, и голова ее пошла кругом, когда она вдруг представила, как отнеслась бы ее мать к образу, который она так легкомысленно нарисовала.
— Поэтому теперь ты вползаешь в раковину «жеманной скромницы» всякий раз, когда мужчина прикасается к тебе, пытаясь сохранить верность человеку, которого больше нет в твоей жизни?
— Да! — По крайней мере, ее бедная мать скорее предпочла бы такую модель поведения для единственной дочери, нежели образ хищной мстительницы, шныряющей по ночам по улицам, подумала Эстелл.
— Но почему? — спросил он, рывком поднимая ее на ноги и полуобнимая. — Судя по твоим сумасшедшим рассуждениям, ты уже изменила ему, — прошептал он хриплым голосом, прижимая ее к себе, — а мыслями все еще с ним…
— Да-да… Ты абсолютно прав, — прошептала Эстелл сквозь плотно стиснутые зубы, когда он зарылся лицом в ее волосы.
Борясь с подступающим опьянением, Эстелл ругала себя за внезапные слезы, хлынувшие у нее в лаборатории и позволившие Стивену утвердиться в предположении, что она верна какому-то давно покинутому любовнику.
Неожиданно охватила паника: она вдруг почувствовала, что не в силах противиться непреодолимому желанию не просто прижаться к нему, а почувствовать силу его тела, которая, как когда-то, вновь вливается в нее.
