Случайные знакомые - Бучестер Пэт (читать лучшие читаемые книги txt, fb2) 📗

Сильвия положила письмо на столик и села на диван рядом с Джоном, зачарованно наблюдая, как он достал из кармана складной нож. Раскрыв тонкое лезвие, он поднял остро отточенный карандаш, лежащий на сборнике кроссвордов, и, придерживая конверт карандашом, вскрыл его тонким лезвием ножа. Внутри был небольшой лист бумаги. Джон при помощи карандаша вытянул письмо из конверта. Сильвия наклонилась над столом и прочла:

«Куда ты ушла? Тебе не нужно убегать. Я запретил ему проделывать подобные шутки. Он просто хотел немного развлечься и повеселиться. И вовсе не хотел причинить тебе вред...»

Неуклюжие печатные буквы, так же, как и адрес, были написаны карандашом. В конце записки они становились менее угловатыми, будто тот, кто писал, утомился выводить прямые линии.

«Я очень скучаю по тебе. Пожалуйста, вернись».

Письмо было без подписи.

Джон дважды прочитал его. Он даже не попытался положить письмо в конверт.

— У тебя есть пластиковый мешок, куда можно было бы упаковать это?

Сильвия принесла чистый пакет и подала ему.

— Похоже, записка только добавила вопросов.

Джон вложил конверт и письмо в пакет.

— Я передам это Нику, чтобы снять отпечатки пальцев и свериться с картотекой. Но у меня такое ощущение, что у них в картотеке нет этих отпечатков.

— Почему ты так решил?

— Понюхай, — предложил он и поднес мешок. Она склонилась над мешком. И очень удивилась, вдохнув знакомый запах.

— Ореховое масло?

— Скорее всего. Похоже, мы имеем дело с парочкой сорванцов. У тебя есть какие-нибудь предположения? Кто мог придумать себе подобное развлечение?

Она тяжело опустилась на диван.

— Я знакома кое с кем из детей. Но большинство из них просто вежливо здороваются в лифте. Несколько месяцев назад я дружила с мальчиком и девочкой. Они живут на этом же этаже. Иногда они заходили ко мне. Особенно я подружилась с Тиной. Это маленькая тихая девочка лет десяти-одиннадцати. Она всегда смотрит на меня, словно завороженная. У нее огромные голубые глаза. Ее брату лет пятнадцать. Может быть, около шестнадцати. Он покровительствует младшей сестре, — она коротко рассмеялась. — Очень самоуверен. Считает себя достаточно привлекательным, чтобы пользоваться успехом у женщин.

— Он приставал к тебе? — глядя на нее угрюмо и настороженно, Джон нахмурился.

— Я никогда не позволяла ему переходить границу. Похоже, они уже переехали куда-то. Очень давно не видела Тину и Рони. Где-то около месяца или чуть больше.

— Все равно я должен их проверить.

Мысль о том, что Тину будут допрашивать, заставила Сильвию вступиться за девочку.

— Малышка вряд ли сможет вести машину, Джон.

— Я имею в виду не Тину.

— Тогда какая необходимость проверять ее?

— В записке говорится, что он, а может быть, она, запретил кому-то подшучивать над тобой. Все, происходящее здесь, вовсе не подразумевает, что кто-то специально пытается доставить тебе неприятности. Может быть, кое-какие случаи даже не взаимосвязаны. С другой стороны, шестнадцатилетний парень может соблазниться небольшой прогулкой на твоей спортивной машине. Мог ли твой сосед знать, где ты ее паркуешь?

— Не представляю. Но можно предположить, что он видел меня. Я оставляю ее на стоянке буквально в двух кварталах отсюда.

— И с ним тоже следует побеседовать.

— Но, Джон...

— Сильвия, ты просила меня помочь. Каким образом я смогу что-нибудь сделать, если ты не даешь мне свободы действий? Зато все время связываешь мне руки.

— Ты, наверное, прав, — пробормотала она, встала с дивана и пошла к окнам, чтобы раздвинуть шторы. Она собиралась попросить Джона, чтобы он обращался с Тиной как можно мягче. Вспомнив невинные голубые глаза десятилетней девочки, ее стеснительность и скромность, она не знала, сможет ли Джон быть добрым и снисходительным по отношению к ребенку.

Яркий дневной свет хлынул в комнату, черные волосы Сильвии заблестели. Джон усилием воли удержал себя, не двинулся к ней, хоть его неотвратимо влекла страсть. Но у него не было права прикасаться к ней. После событий прошлого вечера он не мог быть уверенным, появится ли это право у него хотя бы когда-нибудь.

Они вернулись в его дом после ужина в ресторане, и Сильвия абсолютно равнодушно пожелала ему спокойной ночи. И отправилась спать. Она вела себя, словно вежливый гость, не более того.

Чтобы избавиться от желания показать, какими должны быть их отношения, Джон принялся разглядывать обстановку квартиры. И заметил, что ее вкус почти не отличается от его собственного. Даже цвета обивки мебели были похожими. Дерево было темным, с обивкой всех оттенков зеленого цвета. Не было ни единого намека на модный холодный хром и стекло, которые он тоже не любил. Не было цветистых викторианских кружев, заставляющих почувствовать себя так, будто вошел в аляповатую лавку.

Диван с изогнутой спинкой и кресла обиты тканью темно-зеленого цвета. Два маленьких круглых стола белого цвета. На столиках одинаковые лампы с фарфоровыми абажурами. Вокруг ламп дюжина фотографий в рамках разных размеров. Большой восточный ковер разостлан на полу. Зеленые растения с крупными листьями заполняли один из углов комнаты.

Возле стены стоял широкий шкаф с застекленными нишами. Джон заинтересованно подошел к шкафу. В одной из ниш стояли фигурки рыцарей — маленькие, не более пяти дюймов высотой, самые большие — чуть выше десяти дюймов. Статуэтки были деревянные, стеклянные, керамические, отлитые из металла. В основном они просто стояли с мечами и копьями в руках. Но были и всадники. Все детали, вплоть до мельчайших, были выполнены очень тщательно.

Увидев, что Джон заинтересовался коллекцией, Сильвия подошла к нему и объяснила:

— Когда мне исполнилось шестнадцать лет, мой брат Майк подарил мне фигурку рыцаря, несущего знамя с напечатанным на нем гербом.

Она открыла дверцу, взяла серебряную статуэтку, почти затерявшуюся в беспорядочном рыцарском строю, и протянула ее Джону, чтобы тот мог получше рассмотреть.

— Майк считает, что у каждой женщины должен быть собственный рыцарь в сверкающих доспехах. Он говорит, что найти рыцаря сейчас довольно трудно. И пока я не найду, брат будет дарить мне на каждый день рождения новую статуэтку.

— Я знаю, сколько тебе лет, Сильвия. Здесь не двенадцать рыцарей, а гораздо больше.

— Я сама дополняла коллекцию. Да и друзья делали подарки.

Он взял фигурку и стал изучать ее.

— Не так-то легко быть рыцарем, по всей видимости. Люди требуют от них слишком много. Они думают, что рыцари в состоянии решить все проблемы и спасти мир. Рыцарей посылали на немыслимые приключения. А иногда и на поединки, в которых невозможно выйти победителем. Но они такие же простые смертные, с достоинствами и недостатками. Они несовершенны, как и все мы. Но окружающие частенько забывают об этом.

— Ты знаешь об этом из собственного опыта? — спросила Сильвия, подумав о том, что он много лет прослужил в полиции.

— Нет, — сказал он с грубоватым и грустным смешком. — Я не слишком хорошо выгляжу в доспехах.

— Но когда-то ты носил форму. Иногда полицейских называют рыцарями в голубом.

— Быть полицейским — совершенно другое дело, — ответил Джон, усмехнувшись. Он поставил статуэтку на полку и осторожно закрыл дверцу. Немного помолчав, он продолжил. — Полицейские — обычные люди, которые стараются честно выполнить работу. Кстати, за свою работу они, как и все люди, получают зарплату. И вовсе не из-за славы или медалей они выполняют свой долг.

— Это очень похоже на то, что ты сказал о рыцарях. Многие мужчины хотят стать рыцарями, чтобы отправиться на поиски приключений или поймать свою мечту. По какой причине ты стал полицейским, Джон?

Джон посмотрел ей в глаза. Сильвия выжидающе смотрела на него. Помедлив, он ответил.

— У меня не было возможности выбрать что-нибудь получше.

Сильвии показалось, что она снова стоит перед закрытой дверью, как это частенько случалось, когда она пыталась хоть что-нибудь выяснить о его прошлом. Может быть, ей отступиться, оставить все, как есть, если он снова начинает огрызаться. Но он сам изменил их отношения, открыто заявив, что хочет ее близости. Но она не хочет отдаваться мужчине, которого почти не знает. Она отступила от него. Не хотелось обвинять его в скрытности, а тем более упрекать. Но и промолчать было невозможно.