Страстный призыв - Харри Джейн (читаем книги .txt) 📗
— Тогда-то вы и нарисовали тот автопортрет? — спросила Жанет.
Джейн неловко поставила чашку на блюдце, и серебряная ложечка печально зазвенела о фарфор.
— Это был крик о помощи, но Герберт его не услышал. Незадолго до этого я поняла, что беременна. Он пришел в ярость. Мы собирались в длительное путешествие на восток, но доктора сказали, что мне это противопоказано. Герберт без конца твердил, что я создаю сплошные неудобства, что со мной одна морока, что я глупа и эгоистична...
Жанет искоса взглянула на Эдвина. Он сидел, прикрыв глаза, на скулах ходили желваки, лежащие на коленях руки были сжаты в кулаки. Он явно переживал трагедию мачехи как свою собственную. Должно быть, Джейн — редкая женщина, если чужой ребенок полюбил ее, как родную мать!..
— Потом он переменил тактику, говорил, что доктора серьезно обеспокоены состоянием моего здоровья, физического и морального, что сейчас неподходящее время заводить потомство, что следует отложить это до лучших времен.
— Господи, — в ужасе прошептала Жанет, зажимая рот рукой. — Боже мой!
Джейн, опустив голову, вертела в руках чайную ложечку.
— Наверное, я действительно была дурочкой и не сразу сообразила, к чему он клонит, но, когда поняла, пришла в ужас. Я дождалась, когда Герберт уедет из Лондона, и перебралась к своей старой няне, написав ему, что хочу сменить обстановку и уехать за город — подышать свежим воздухом, и приеду, когда он вернется из путешествия.
— Почему вы тогда не расстались с ним? — спросила Жанет.
Девушку снова затрясло как в лихорадке. Большая теплая ладонь Эдвина легла на ее дрожащую руку.
— Я собиралась просить его о разводе, — вздохнула Джейн. — Но Герберт вернулся совершенно другим человеком! Он был полон радужных планов, устроил в доме детскую комнату, завалил ее игрушками... Когда ты родилась, он, казалось, был просто на верху блаженства. Я даже подумала было, что у нас появился шанс. Но как только мы с тобой приехали домой, все изменилось. Я просила, чтобы рядом со мной была моя старая няня, и Герберт пригласил через одно из агентств патронажную сестру, — губы Джейн искривились, — всю накрахмаленную, педантичную и холодную. Она обращалась ко мне не иначе как «мамаша», и я ее просто возненавидела. Герберт запретил кормить тебя грудью, поскольку это, видите ли, нарушало установленный им распорядок дня и отнимало много времени, а я снова должна была занять место рядом с ним!..
— Почему вы так легко отказались от меня? — хрипло спросила Джоанна.
— Легко? — удивленно отозвалась мать. — Что ты говоришь?! — Она поднялась на ноги. — Ты думаешь, это было легко?
— Не волнуйся! — шагнул к мачехе Эдвин. — Все будет хорошо. Сегодня мы все устали. Я провожу Дженни в ее комнату.
— Эдди, мальчик мой! — Джейн явно стоило усилий говорить спокойно. — Спасибо, что разыскал ее и привез сюда. — Она медленно и как-то удрученно опустилась в кресло.
Когда они поднимались по лестнице, Жанет зло бросила:
— Ты ждешь и моей благодарности?
— Не сейчас, — невозмутимо отозвался Эдвин. — Пока что ты просто в шоке.
— Из-за чего? Я всего-навсего узнала, что мой отец всю жизнь лгал мне, что, если бы он добился своего, я бы никогда не появилась на свет. К тому же моя мать, которую я считала умершей, оказывается, просто бросила меня и в роскоши живет на юге Франции. Не вижу причин для шока!
— Я понимаю, что ты чувствуешь... — медленно начал он.
— Ничего ты не понимаешь! На самом деле я как будто шагнула в Зазеркалье. Я... я не могу здесь оставаться!
— Только на одну ночь! — Эдвин распахнул перед ней дверь в комнату, где стояла широкая старинная кровать с резным деревянным изголовьем и светлым покрывалом, расшитым нежными розами. — Не суди свою мать, пока не выслушаешь все до конца. Позволь ей выговориться и расскажи о себе.
— Скажи, — вскинула подбородок Жанет, — а в какой момент, там, в Кронберри Корнерс, ты догадался, кто я?
— Не сразу, хотя ваше внешнее сходство очень велико. Но когда ты назвала свое имя...
— Да, это была моя ошибка, — презрительно сказала она. — Я ведь могла назваться Дорис или Эстер. — Поколебавшись, девушка продолжила: — И ты рассказал своей мачехе обо всех подвигах, которые совершил ради нее. Обо всех?
— Перестань, — устало отозвался Эдвин.
— Во всяком случае, ты мог бы уже тогда сообщить мне эту душераздирающую новость, не разыгрывая роль обольстителя, — пыталась подбодрить себя злой иронией Джоанна.
— Я хотел обо всем сказать тебе утром, но ты сбежала.
— Так это я во всем виновата? — присвистнула она. — Что ж, извини, что нарушила твои хитроумные планы.
— Нет, это моя вина! Я не имел права на близость с тобой и уже сказал, что очень сожалею об этом.
— Ну уж не больше, чем я! — ответила, крепясь из последних сил, Жанет. — А теперь уходи, дай мне отдохнуть. Мне нужно набраться сил, чтобы выслушать до конца эту семейную легенду.
Эдвин испытующе заглянул ей в глаза, потом сказал:
— Пожалуйста, не заставляй меня проклинать тот день, когда я впервые встретил тебя!..
С этими словами он резко повернулся и вышел. Жанет с минуту стояла неподвижно, потом опустилась на край кровати. Она закрыла лицо руками, и горькие слезы, словно утренняя роса, упали на шелковые розы покрывала.
10
Приняв душ в красивой ванной, отделанной плиткой, имитирующей мозаики Древней Греции, и переодевшись, Жанет почувствовала себя значительно лучше. Но, казалось, ничто не могло снять с ее души тяжесть и тревогу.
Дело было даже не в Эдвине и не в той роли, которую он сыграл в ее жизни. Все ее мысли сейчас были о матери.
Какая ужасная ирония судьбы! Они встретились именно тогда, когда Жанет просто не могла поддерживать отношения с ней дольше нескольких недель.
Джоанна пристально изучала свое тело в большом зеркале, отыскивая предательские изменения. Талия еще была такой же, а вот грудь стала значительно больше. Или ей это только кажется? Так или иначе, беременность не скроешь.
Никто в доме ничего не должен заподозрить, в который раз повторила себе Жанет, застегивая на груди свободное шелковое платье цвета слоновой кости, одновременно простое и очень модное.
Эдвин явно обожает Джейн Беллоуз, эту хрупкую, нервную женщину. Но как она отреагирует на то, что он соблазнил ее давно потерянную дочь?! А ведь предполагалось, что ее встреча с матерью будет счастливой, с кривой улыбкой подумала девушка. Ничего, скоро она исчезнет из их жизни, точно так же, как много лет тому назад это сделала ее мать. У нее просто нет другого выхода. Джейн нужна поддержка Эдвина, вера в него, и Жанет не имеет права лишить ее этого.
Проблема была лишь в том, как найти убедительную причину, чтобы держаться на расстоянии, не причиняя матери новой боли. Что до ее собственного одиночества, она это переживет, с горечью сказала себе Джоанна.
Стены просторной спальни, казалось, смыкались над ней, как в прочитанном в детстве рассказе Эдгара По. Ей не хватало воздуха. Она выскользнула из комнаты и тихо спустилась по лестнице.
Стояла дремотная тишина. Никем не замеченная, Жанет вышла из дома. Перед ней расстилались лужайки парка, вдалеке поблескивала бирюзой вода бассейна. Что-то подсказывало ей, что именно там и собралось все семейство, поэтому она решительно зашагала в противоположную сторону.
Пройдя под увитой плющом аркой, Джоанна оказалась на мощенном булыжником дворе, с трех сторон окруженном старыми каменными постройками. Была здесь и высокая голубятня, над которой трепетали десятки белых крыльев. Жанет замерла, услышав тихое ржание, и тут заметила в распахнутых воротах одной из построек золотистую лошадиную голову. Она просто не могла не подойти к ней.
— Ах ты моя хорошая! — гладила она бархатистую морду, которая тыкалась ей в ладонь в поисках лакомства.
Жанет давно не видела лошадь так близко. Пожалуй, с детства, с внезапной болью подумала она. Маленький пони по кличке Холи был ее неразлучным товарищем во всех играх, пока она не пошла в школу. Ей никогда не забыть страшного удара, с которого начались первые в ее жизни каникулы. Вернувшись домой, девочка обнаружила конюшню пустой.
