Ты моя судьба - Сангер Пола (книги полностью TXT) 📗
Что за мысли? Мейбел нахмурилась. Ни от чего он ее не удержал, и уж конечно не от Хораса. Она раскусила его еще до того, как объявился Джереми.
Ну, может быть, незадолго до того, если говорить честно. Какая разница, когда именно она поняла, что представляет собой Хорас? Она не совершила рокового шага, и это главное. Однако нельзя не согласиться, что появление Джереми помогло ей более дипломатично, если можно так сказать, отклонить предложение Хораса. И неожиданно оживший брак, и мысль об огромных деньгах, которую она вбила ему в голову, все это позволило ей, хоть и косвенно, дать понять Хорасу, как она относится к его предложению. А уж какие он сделает из этого выводы, ее не касается. Слава Богу, что появление Лорин отвлекло его как от Мейбел, так и от мыслей о пожертвовании. Да, кое-какая польза от Джереми, безусловно, была.
Мейбел вежливо аплодировала вместе с залом, пока Хорас, готовясь к выступлению, приспосабливал микрофон и прокашливался, но из его речи не услышала ни слова. Ее взгляд скользил по залу.
Вот он, Джереми, рядом с командой Санди. А где же Лорин? Он же должен был не спускать с нее глаз. А может быть, она наконец отступилась от него и исчезла навсегда?
Шум в зале нарастал с каждой минутой: ребятам явно не терпелось оказаться на свободе.
— Скажу вам по секрету, — почти кричал Хорас, — на следующий год, когда вы снова приедете сюда, чтобы принять участие в олимпиаде, мы будем встречать вас в новом Культурном центре здесь, в студенческом городке.
У Мейбел перехватило дыхание. Почему он решил, что им хватит года, чтобы собрать необходимую сумму? Хорас никак не мог знать о той сделке, что она заключила с Джереми. Должно быть, он истолковал по-своему ее намек и теперь надеялся на получение крупного пожертвования. Но почему он решил, что у Джереми нет никаких мыслей о том, как распорядиться собственными деньгами?
— Так вот, — продолжал Хорас, — скажу вам доверительно, что, благодаря щедрости нового дарителя, мы сможем построить новый Культурный центр, достойный тех, кто будет им пользоваться.
Джереми убьет меня, пронеслось в голове Мейбел.
— Разумеется, пока нет официального решения, я не могу сказать вам, как он будет называться, — вещал Хорас, — но, без сомнения, мы назовем его именем того, кто проявил неслыханную щедрость к нашему университету. И могу вас заверить, — он широко улыбнулся, — это имя вам будет нетрудно запомнить.
Мейбел проследила за его взглядом и заметила, что Хорас смотрит на Лорин Финли. Мейбел не заметила ее раньше, потому что прямо перед ней сидела группа баскетболистов, за которыми ее попросту нельзя было разглядеть.
Он говорит о Культурном центре Финли, догадалась Мейбел. Интересно, Лорин действительно дала такое обещание или Хорас, по своему обыкновению, только думает, что она его дала?
— Ну и чепуха! — фыркнула Джулия Хант, подходя к Мейбел. — Что это за новый Ротшильд объявился в наших краях? Просто не верится, что все наконец кончилось. Не представляю, Мейбел, как вы изо дня в день всем этим занимаетесь. Да еще имея на плечах Круксбери-Хилл.
— Вы напомнили мне, — сказала Мейбел, — что завтра у Хораса деловой ужин, а у меня еще не заказаны ни официанты, ни цветы. И нет никакой музыки.
Джулия Хант сочувственно улыбнулась ей и растворилась в толпе.
Когда Хорас удалился со сцены, Мейбел принялась отключать аппаратуру и укладывать ее в коробки. К ней подошла Санди.
— Мы уезжаем, — сказала девочка. — Можно, я обниму вас? Я хотела сделать это, когда вы награждали нас, но побоялась, что меня неправильно поймут: могли бы подумать, что вы подыгрываете любимчикам.
— Теперь они так не подумают, — сказала Мейбел, обнимая девочку. — Заходи ко мне, если когда-нибудь окажешься в нашем городе.
— Обязательно зайду… Чтобы посмотреть на вашего малыша, — добавила Санди.
За спиной Мейбел послышалось хмыканье. Она обернулась. На ступенях, ведущих на сиену, стояла миссис Коннингтон.
Мейбел обняла Санди и, чувствуя себя настоящей мошенницей, пообещала известить ее о рождении ребенка. Придется написать девочке письмо и рассказать всю правду, сделала она зарубку в памяти. Ведь сказать что-либо в присутствии миссис Коннингтон — все равно, что сделать объявление по местному радио.
Санди ушла. Мейбел вопросительно взглянула на миссис Коннингтон.
— Вы хотите что-то сказать?
— Ребенок! — фыркнула дама. — При сложившихся обстоятельствах, я думаю, вы вряд ли, можете сказать, кто является отцом ребенка. Завлечь Хораса, а потом…
Мейбел не ожидала, что атака последует именно с этой стороны, и потому ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
— Миссис Коннингтон, мне кажется, я вас неправильно поняла. Неужели вы намекаете на то, что у ректора Хораса Блантона недостаточно высокие моральные принципы?
— Конечно, ты поняла миссис Коннингтон неправильно, — вмешался в разговор появившийся будто из воздуха Джереми. — Мы все знаем, что до моральных принципов Хораса не дотянуться с самой высокой лестницы.
Он провел по шее Мейбел костяшками пальцев, и, несмотря на все свои благие намерения — оставаться разумной и холодной, как полагается по условиям игры, — она не смогла сдержать легкой дрожи. Глаза Джереми сузились, он подтолкнул Мейбел вперед и стал осторожно массировать ей плечи.
Но даже это легкое прикосновение вызвало в ней настоящую бурю: приятное тепло заполнило ее тело, но по позвоночнику побежали холодные мурашки. Тепло создавало приятное ощущение комфорта, мурашки пробуждали тревожное ожидание. Она медленно закрыла глаза и открыла их, лишь услышав резкий голос Лорин:
— Вам должно льстить, Джереми, что после стольких лет супружества ваше прикосновение оказывает такое, я бы сказала, электризующее действие. То, как она вздрагивает, когда вы дотрагиваетесь до нее… Хотя, не знай, я всего, я бы сказала, что ей не нравится, как вы с ней обращаетесь. Что было бы ужасно… для вас.
Мейбел, подняв руки, обняла Джереми за шею. Его руки в свою очередь скользнули вниз и замерли на ее животе. Он коснулся губами ее шеи, и Мейбел непроизвольно вздрогнула.
В темных глазах Лорин сверкнуло что-то похожее на злорадство.
Скажи что-нибудь. Быстро! — приказала себе Мейбел.
— Ах, дорогой, вечно ты выбираешь это местечко, — проворковала она и, взглянув на Джереми через плечо, изобразила очаровательную улыбку, хотя, по правде говоря, ей больше всего хотелось бы его обругать.
Если он старается произвести впечатление на Лорин, то почему тогда выбирает самые неподходящие жесты и движения? Мейбел никогда не могла сохранять спокойствие, когда он касался ее самого уязвимого местечка за ухом. Он что, забыл об этом?
Так же, как забыл и многие другие вещи о тебе, Мейбел, подумала она. Его легко понять: больше они для него ничего не значат.
Но раздумывать об этом было не время — вернулся Хорас.
— Вся банда в сборе, — прошептал Джереми на ухо Мейбел и еще крепче прижал к себе.
— Полегче, Джереми, — сказала Мейбел. — Ты выдавишь из меня ребенка, как зубную пасту из тюбика.
— Ребенка? У кого ребенок? — рассеянно спросил Хорас и повернулся к Лорин: — Что вы скажете относительно моего объявления о Культурном центре?
Брови Лорин взлетели вверх.
— Безусловно, такой центр вам необходим. Проводить серьезные мероприятия в этом мрачном старом здании — все равно, что накрывать праздничный стол в туалете. Отвезите меня куда-нибудь поужинать, там мы и обсудим ваши планы.
Хорас окинул присутствующих победоносным взглядом и предложил Лорин руку. Миссис Коннингтон что-то пробормотала себе под нос и, вскинув голову, удалилась.
Мейбел опустилась на пассажирское сиденье и, облегченно вздохнув, проговорила:
— Должна признаться, я очень рада, что не нужно идти пешком. У меня просто не хватило бы на это сил.
— Тогда мы сделаем одну полезную для тебя вещь.
Мейбел закрыла глаза.
— Если ты собираешься везти меня в какой-нибудь бар, выкинь это из головы.
