Только во имя любви - Росс Кэтрин (читать хорошую книгу TXT) 📗

— Да, тебе так весело, — с улыбкой сказала она. — Отличный бассейн, правда? Антонио знал, что делает, когда покупал его.

Натан огляделся, словно ожидая, что Антонио выйдет из-за дерева.

— Нет, милый, он еще на работе.

Но скоро будет дома, подумала она и почувствовала себя счастливой. Виктория посмотрела на часы: почти два. Значит, ждать осталось недолго.

Жизнь текла своим чередом с тех пор, как они вернулись из Венеции. Антонио был не очень занят на работе, и они много времени проводили вместе. Дела, накопившиеся за время его отсутствия, потихоньку разрешались, и каждый день он возвращался домой все раньше. Иногда он возвращался, когда Натан спал после обеда, и они наслаждались обществом друг друга. Иногда Антонио вывозил их куда-нибудь. Вчера они ездили в Мальчезине, очаровательную деревушку на берегу озера со средневековым замком. Антонио купил Натану огромное мороженое, и они посидели в кафе на площади. Было очень приятно просто сидеть и смотреть вокруг, только втроем, в тишине сонного жаркого полдня. Вряд ли Виктория когда-нибудь была так счастлива, а Натан обожал Антонио и смотрел на него как на героя. Она знала, что он просто добр к мальчику и не испытывает к нему каких-то особенных чувств, но, глядя, как Антонио терпелив и ласков с ним, она любила его еще сильнее.

Щелкнули ворота, и кто-то захрустел гравием перед домом. Виктория обернулась в надежде, что это Антонио, но это был не он. Пожилой мужчина в легком костюме стоял под деревьями.

— Я ищу Антонио, — пробормотал он с сильным акцентом.

Внезапно она узнала в мужчине отца Антонио. Воспоминания о том ужасном вечере нахлынули на нее. Она поспешно встала:

— Он еще не вернулся с работы.

Люк Кавелли заметил, как она изменилась. Она все еще смотрела чуть подозрительно, но в целом не выглядела напряженной и одета была женственно и изящно. Неудивительно, что все, кто видел ее и ее сына, говорили ему, что она красавица.

Он перевел взгляд на Натана, с неиссякающей энергией шлепавшего по воде ладошками.

— Вашему сыну, похоже, очень весело, — сказал он, улыбаясь.

— Да.

Повисла неловкая пауза. Виктория не знала, что сказать.

— Что ж, простите за беспокойство. — Он вежливо кивнул и развернулся. — Пожалуйста, передайте Антонио, что я заходил.

— Он скоро должен быть, — неожиданно для самой себя сказала Виктория. — Почему бы вам не присесть и не дождаться его?

Мужчина медленно обернулся и посмотрел на нее. Ей показалось, что он откажется, но он согласно наклонил голову:

— Пожалуй. Сегодня жарко, а я уже не так хорошо переношу жару, как в молодости.

Он сел за стол, и Виктория заметила, что он устало выглядит.

— Налить вам чего-нибудь холодного, синьор Кавелли? В холодильнике есть свежевыжатый апельсиновый сок, получается очень вкусно, если смешать с минералкой… — Она пожала плечами. — Мне, во всяком случае, нравится.

Что она болтает? Этот человек, возможно, ненавидит ее, и ему уж точно неинтересно, что она любит пить. К ее удивлению, он улыбнулся:

— Вы очень любезны.

— Отлично. Вы не присмотрите за Натаном?

— Конечно.

Он с интересом посмотрел на мальчика. Он много слышал о нем и о том, как он похож на Антонио. Теперь он сам видел сходство.

Когда Виктория вернулась с подносом, заставленным стаканами и тарелками с бисквитами, она обнаружила, что Натан вылез из воды и показывает отцу Антонио свою коллекцию надувных игрушек. Он совал ему то большое резиновое кольцо, то огромный красный мяч, то желтую утку.

— О нет, Натан, они же мокрые!

Она торопливо поставила поднос на стол, но было поздно: мокрый мяч был решительно втолкнут старику на колени.

— Все в порядке, правда, — рассмеялся Люк, когда она поспешила к нему. — На такой жаре все скоро высохнет.

— Возьми бисквит, Натан, и оставь синьора Кавелли в покое.

— Пожалуйста, зовите меня Люк. — Он взял протянутый стакан и наблюдал, как мальчик устраивается у нее на коленях. — Теперь вы будете вся мокрая.

Она улыбнулась, глядя на свою белую юбку и блузку с коротким рукавом.

— Меня и так уже всю забрызгали.

Люк смотрел, как Натан со счастливым видом жует свой бисквит, заметил, что у него темные глаза и золотистая кожа.

— Чудесный малыш, — сказал он чуть погодя.

— Я тоже так думаю, но я пристрастна.

— Он немного похож на Антонио, — заметил Люк и повернулся к ней. — Это ребенок моего сына?

— Нет. — Щеки Виктории окрасились румянцем. — Нет, он не его.

— Простите, мне не следовало спрашивать. — Он пробормотал что-то по-итальянски себе под нос. — Это было глупо. Антонио ясно сказал, что он не его сын, когда привел вас ко мне. Но он действительно на него похож.

— Просто такие же темные волосы и глаза, вот и все.

Виктория протянула ему тарелку с бисквитами, но он покачал головой.

Ей хотелось сменить тему, поговорить о чем угодно другом, но она ничего не могла придумать, а он смотрел на нее так пристально!

— Я должен извиниться, что был так груб тем вечером, — вдруг сказал Люк.

— Думаю, лучше просто забыть об этом.

Она нервно посмотрела на него. Ей совсем не хотелось говорить об этом, хотелось полностью вычеркнуть то время из жизни и помнить только то, что началось после бала в Венеции.

— Я этого не заслуживаю, — улыбнулся он. — Я был очень зол тогда. Я пообещал Антонио, что отдам ему свою долю в компании, если он обзаведется семьей, имея в виду, что это будет его собственный ребенок, продолжение рода. Но в письме я этого не оговорил.

Слова произвели на Викторию впечатление разорвавшейся бомбы.

— И Антонио обзавелся нами, — без выражения сказала она.

Последний кусочек головоломки встал на место. Ей показалось, что в глубине души она всегда ожидала чего-то подобного. Она вспомнила его слова в тот день, когда он предложил ей выйти за него: «Мне нужна готовая семья на небольшое время без осложнений». Она провела дрожащей рукой по волосам.

Люк перевел усталый взгляд на Натана, спрыгнувшего с колен Виктории, чтобы собрать игрушки.

— Я не должен был срываться на вас, — мягко сказал он. — Просто тем вечером Антонио сказал мне, что не станет заводить собственного ребенка и не позволит мне давить на себя в этом отношении. Я был… в ярости.

— Я понимаю, — хрипло сказала Виктория.

Она не желала понимать, она хотела заткнуть уши, но знала, что это глупо — как и то, что она пыталась не думать о настоящем положении вещей эти несколько недель. Она убаюкала сама себя этим фальшивым чувством уверенности. С каждым словом Люка Кавелли она понимала, насколько безумной была.

— Это глупо, но когда люди говорили мне, что видели вас с моим сыном, видели… Натана, — он посмотрел на ребенка, — во мне просыпалась безумная надежда, что Антонио соврал мне. Но это было всего лишь мое собственное желание.

— Он не стал бы врать о таких важных вещах, — горько сказала Виктория.

Люк кивнул:

— Что ж… Такова жизнь. — Он снова перевел взгляд на Натана. — Мои многочисленные адвокаты негодуют, что я не посоветовался с ними по этому поводу. А у меня для этого… кишка тонка, если честно.

— Адвокаты иногда могут все испортить, — пробормотала Виктория. — Я думаю, вам с Антонио надо откровенно поговорить друг с другом.

— Мудрые слова, но мы, к несчастью, слишком долго враждовали, и в этом, признаю, моя вина. Но когда я говорил, что хочу, чтобы Антонио остепенился, я говорил это искренне. Я старею, и… Антонио не знает, что у меня не все в порядке со здоровьем, а это заставляет провести переоценку жизненных ценностей. Я внимательно посмотрел на свою жизнь, и мне не понравилось то, что я увидел.

— Скажите об этом Антонио, — посоветовала Виктория.

— Слишком поздно. Я не должен был неволить его. Я поступал так, как хотелось мне, не думая ни о чем. Иногда я слишком прямой, слишком упертый.

— В этом вы с сыном похожи, — пробормотала она, и он хмыкнул.

— Только ему об этом не говорите. Мой сын ничего не боится, кроме того, что может стать таким, как я. И я не могу сказать, что осуждаю его за это.