Забудь о прошлом - Айзекс Мэхелия (книги бесплатно без .txt) 📗
Джоан сумела лишь кивком выразить свое согласие. Пусть идет, решила она. А еще лучше, пусть возвращается в Бирмингем. Он способен принести им только боль.
Ей показалось, что Филип достал что-то из кармана куртки и бросил на стол, но она не была в этом уверена. Крис плакал уже по-настоящему, и думать о чем-то другом в этот момент Джоан не могла. Как же она сможет утешить сына после ухода отца?
Только когда звук мощного мотора растаял в ночи, Джоан разглядела, что оставил Филип. Посреди соснового стола лежала пачка банкнот. Вот что он извлек из кармана куртки; вот что он извлек из ее беспомощной попытки защитить себя.
Крис выбежал из дома вслед за отцом, но Джоан понимала, что нет смысла следовать его примеру. Филип уехал, а деньги – Бог знает, сколько их там, – останутся у нее до тех пор, пока она не найдет возможности вернуть их.
Филип стоял у окна своего номера в «Приюте друидов» – чем меньше деревенька, тем громче в ней названия! – и смотрел, как первые лучи утреннего солнца появляются из-за горизонта.
Главная улица Санфилда была совершенно пуста в этот час. Было еще слишком рано отправляться за покупками в Дивайзиз или Солсбери, и даже самые ранние пташки – молочники – не начали свой ежеутренний обход.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы Филипа очень интересовала жизнь деревушки. Он вообще не стоял бы здесь сейчас, если бы не Крис. Филип презирал себя за то, что сдался на мольбы мальчика. Он не понимал, что заставило его пообещать сыну Джоан не уезжать в Бирмингем немедленно. Теперь же Филип твердо решил, что, когда проснется хозяин, он, оплатив счет, уедет. Остаться здесь означает еще больше осложнить и без того тяжелую ситуацию.
Джоан не желает видеть его. Она ясно дала это понять. Возможно, она обзавелась новыми друзьями. Филип внутренне напрягся. Или возобновила отношения со старыми. А что касается так смутившего Джоан заявления Криса о том, что мать еще не разобрала застеленную для него постель, то это произошло скорее по недосмотру, чем преднамеренно.
Так почему же он не торопится сказать ей, что подает на развод? Ведь именно этого он хочет, именно этого ждет от него Лори. И то, что он тянет, совсем не облегчает его задачу.
Наверное, беда в том, что последние события заставили его по-новому взглянуть на Лори, И хотя он по-прежнему желал обрести свободу, Филип вовсе не был уверен, что хочет жениться на женщине, в которой так мало сочувствия к невинному ребенку. А Крис – невинный ребенок. Если не нечто большее, вынужден был признать Филип. Сможет ли он причинить ему боль?
Но это неизбежно, возразил себе Филип. О, Джоан чертовски умна, этого у нее не отнимешь. Она, должно быть, предвидела, что он будет чувствовать, ближе познакомившись с мальчиком, как трудно будет отделить реальность от вымысла. Крис искренне верит, что Филип его отец. Что бы он ни делал, как бы часто ни пытался это отрицать, мальчик никогда не поверит обратному.
Филип поежился. Он был в одних шелковых трусах и теперь, решив, что пора уже принять душ и начать день, стал отворачиваться от окна. Но неожиданно его взгляд привлекло какое-то движение в дальнем конце улицы. Черный «ниссан» спустился с холма, свернул во двор гостиницы, и ошеломленный Филип услышал знакомый скрежет тормозов, когда машина резко затормозила у дверей паба.
Ему ни к чему было смотреть на номер, чтобы понять: это его машина. Вернее, машина, которую он одолжил Джоан. Вот только он не мог понять, что она здесь делает.
Осмотревшись вокруг, Филип решил, что нужно одеться. Он сомневался, что Джоан в такую рань решила нанести визит владельцу гостиницы, и совсем не хотел, чтобы его снова застали без рубашки.
Но Филип только успел вытащить майку из рюкзака, когда в дверь робко постучали. Решив, что ему нечего стыдиться, он поспешил открыть.
Как он и ожидал, на пороге стояла Джоан, и румянец на ее щеках стал еще ярче, когда она заметила, что грудь и ноги мужа обнажены.
– О, – едва ли не разочарованно протянула она, – ты уже встал.
Филип склонил голову набок.
– А ты на это не рассчитывала? – спросил он, а затем разглядел то, что она сжимала в руке. Пачку банкнот, которую он оставил на столе, уходя вчера вечером. Неужели Джоан собиралась подсунуть деньги ему под дверь? – Ты надеялась на то, что я еще сплю?
Джоан вздохнула и протянула ему пачку.
– Не имеет значения, – натянуто произнесла она. – Это, кажется, твое. – И попыталась всунуть ему в руку деньги, но безуспешно. – Пожалуйста, возьми их.
Филип отрицательно мотнул головой.
– Нет. Я оставил их тебе.
– Да, я понимаю. – Джоан на миг поджала губы. – Но, что бы ты обо мне ни думал, я никогда не была содержанкой и не собираюсь ею становиться. Да, конечно, ты помогаешь нам сейчас – во всяком случае, моей матери, – однако это не имеет никакого отношения ко мне. Денег, которые ты даешь на Криса, вполне достаточно.
Филип начинал злиться.
– Я даю деньги тебе, а не Крису, – сердито произнес он. – И ты это знаешь.
– Все равно. – Джоан помахала банкнотами перед его лицом. – В любом случае, я их не возьму.
Филип на мгновение стиснул зубы.
– Может, мы поговорим об этом, когда ты войдешь? – сказал он, почувствовав, как из коридора потянуло холодом, и сообразив, что их может услышать кто угодно. – Если только ты не хочешь, чтобы вся деревня узнала о наших делах.
Джоан покачала головой.
– Просто возьми эти деньги, – устало произнесла она, и Филип понял, что она измучена не меньше его.
Как и он, Джоан, видимо, не сомкнула ночью глаз, и на ней по-прежнему были тот же голубой свитер и черные брюки, что и накануне вечером. То, что цвет свитера удивительно подходит к ее глазам, он тоже отметил накануне. Но теперь эти глаза были мрачными и встревоженными, и Филип снова не мог не почувствовать своей ответственности за нее.
Филип протянул руку. Он заранее знал, что Джоан неверно истолкует его жест, решив, что он соглашается взять деньги. Но вместо этого он схватил ее за запястье и дернул на себя. Потеряв равновесие, Джоан споткнулась о порог и упала бы, если бы Филип не подхватил ее.
Это было ошибкой. И какой ошибкой! – думал Филип, глядя в испуганные синие глаза и чувствуя, как бешено пульсирует кровь в жилах. Он захлопнул дверь, толкнув ее плечом, и попытался взять себя в руки, но одно лишь то, что Джоан так близко, вызывало в нем нестерпимое желание.
Ее тело было таким мягким, таким женственным, что его собственное в ответ переполнилось невыразимыми ощущениями, а душа – эмоциями. Рука Филипа привычно легла на изгиб ее бедра и привлекла к себе, к свидетельству своей мужественности, своего желания.
– Пожалуйста… не надо, – задыхаясь, произнесла Джоан, но Филип едва ли услышал ее.
Он оказался во власти инстинктов, древних, как само время, и неукротимое желание приникнуть к этим чувственным губам и ощутить языком язык Джоан охватило его. Он знал, каково это на вкус, какое головокружительное чувство рождает исследование этих влажных глубин. Воспоминаниям невозможно было противиться, от них нельзя было отмахнуться.
Свободной рукой обхватив ее шею сзади, Филип обвел большим пальцем контур ее губ. Потемневшими от предвкушения глазами он видел, что Джоан полна решимости сопротивляться, но здравый смысл, казалось, покинул его, как и всякая сдержанность.
Ее волосы свободно падали на плечи, и Филип зарылся пальцами в их черный мягкий шелк.
– Ты хочешь этого, – низким голосом произнес он. – Хочешь так же, как и я. Поэтому ты и пришла сюда. Потому что знала, что это случится.
– Ты с ума сошел…
– Неужели? – Филип теснее прижал ее к себе, чувствуя, как возбуждение становится нестерпимым. – Почему ты не признаешь очевидного? Или это слишком задевает твои чувства?
– Я только принесла деньги, – упорствовала Джоан, поднимая руки, словно бы с намерением оттолкнуть его. Но, казалось, против собственной воли ее ладони легли на покрытую шелковистой порослью грудь мужа, и банкноты незамеченными упали к ее ногам.
