Каприз Фортуны - Уилфер Хеди (книги серии онлайн TXT) 📗
Что ж, решила Мануэлла, если это война, то я не собираюсь просить пощады или молить о перемирии!
Джералд обхватил ладонью ее грудь, и Мануэлла застонала громче. Потом вытянула край его футболки и прикоснулась ладонью к теплой коже. О, блаженство сближения! Он ответил тем же и принялся гладить ее живот с нетерпением и все возрастающей страстью.
Каким-то чудом им удалось добраться до дверей его номера незамеченными другими гостями, и они чуть не ввалились внутрь и принялись лихорадочно сбрасывать одежду, с трудом отрываясь друг от друга.
Затем Джералд подхватил ее на руки, поднес к большому столу и посадил, продолжая ласкать пальцами твердые соски сквозь тонкую ткань лифчика, потом нашел застежку, швырнул на пол кружевной лоскуток и припал жадным ртом к чуду ее груди. Мануэлла изо всех сил обхватила его ногами и прижалась, приветствуя первый сильный удар, когда он вошел в нее. Она стонала не переставая, упиваясь его сильными, властными, требовательными движениями, пока не закричала, достигнув вершины страсти.
Они кончили одновременно, быстро и яростно, и замерли, сотрясаясь в конвульсиях взаимного оргазма.
Постепенно жар отступил, кровавый туман вожделения рассеялся. Мануэлла пришла в себя и подумала, что же такое она натворила. Потом попыталась освободиться, но Джералд прижал ее к себе еще крепче и сказал:
— Нет. Я хочу, чтобы ты была здесь, со мной, Мануэлла. В моих объятиях. Один только Господь знает, как я мечтал о тебе каждую проклятую ночь, что провел вдали от тебя…
Она молча смотрела на него, ощущая нарастающий ритм биения сердца, хотела приказать, чтобы оно успокоилось. Но потом поняла, что Джералд боится, боится взять на себя обязательства, по которым оно томится.
— И еще я хочу, чтобы ты была со мной в постели, — продолжал он низким, охрипшим голосом. — Не только сейчас, сегодня и завтра, а всегда, каждую ночь! Ты права, Мануэлла, совершенно права, обвиняя меня в том, что я боюсь, — отрывисто произнес Джералд. — Сейчас больше всего я боюсь любить тебя, Мануэлла. Я хочу, чтобы ты заняла свое место в моей жизни навсегда. Конечно, ты не Каролин и никогда ею не была. Я давно это понял. Но когда ты отступила, сказала, что отказываешься принимать участие в сделке, на которую я убил столько времени и сил, я не сдержался. Плюс ко всему я знал, как прореагируют в правлении корпорации те, кто с самого начала протестовали против приобретения «Дома де Вальдерро».
— Наверное, на тебя сильно повлияло то, что случилось с твоим отцом, — тихо заметила Мануэлла.
Она видела по его глазам, что ему хотелось бы избежать обсуждения больной темы, но ей было крайне важно поговорить об этом.
— Очень сильно, — повторила она, подбадривая и поддерживая Джералда, ожидая признания, желая разделить и смягчить его боль.
Мануэлла понимала, что зашла слишком далеко, но не собиралась отступать. Они были близки, очень близки, так, как только могут быть близки два человеческих существа. Она открылась ему как женщина, и теперь пришло время ему проявить себя как мужчине.
— Сильно? — прохрипел Джералд. — Мне было пятнадцать, отец был моим героем. Я благоговел перед ним. Он работал по двенадцать, а то и четырнадцать часов в день, без выходных, праздников, отпусков. Видела бы ты, как он сиял от гордости, когда повез нас с мамой и дедом смотреть дом, который купил для нас! Это значило для него так много! Да что там много, все! То, что он поднял семью на ноги, вырастил сына, помогает отцу, приобрел отличный дом, может обеспечить жене приятную легкую жизнь, купить все, от чего она вынуждена была отказываться, пока он начинал бизнес. Он постоянно говорил мне, что я скоро сменю его, возьму бразды правления в свои руки, но не раньше, чем окончу колледж и посмотрю мир. Он мечтал, чтобы у меня были все возможности, которых сам был лишен. А потом… потом умер Бобби, и Каролин… — Джералд помолчал. — Ты даже не представляешь, каково было видеть, как мой отец, человек гордый и полный достоинства, практически в одну ночь превратился в…
Мануэлла не удержалась и закрыла ему рот ладонью жестом, полным сострадания и понимания.
— Ты, наверное, был очень зол… и очень растерян, — мягко сказала она, а когда он поднял глаза, продолжила: — Ведь ты был ребенком, Джералд, всего лишь мальчиком…
— Пятнадцать — это не мальчик, — сурово ответил он, отводя ее руку от своего лица. — То, что случилось тогда, сделало меня тем человеком, которым я являюсь и по сей день. Человеком, который превыше всего ценит безопасность своего дела. — Он сделал паузу, посмотрел на нее, потом добавил: — А потом вдруг появилась ты, и внезапно все в моей жизни изменилось… То, что произошло между нами, не укладывалось в моем сознании. Поверь, я не планировал этого. К тому же ты была женщиной, с которой меня связывали деловые отношения. Но стоило мне оказаться с тобой наедине, как я лишился способности рассуждать здраво. Все, чего я хочу, что мне нужно, — это ты, Мануэлла! Неужели ты не понимаешь этого? — с мукой в голосе произнес он. — То, что случилось с нами, сделало меня…
— Уязвимым? — подсказала она.
На мгновение ей показалось, что он не ответит. Этот мужчина, мой мужчина, признала она с дрожью удовольствия, определенно крепкий орешек.
— Ну, если хочешь, можно сказать и так, — неохотно согласился Джералд.
— Тогда почему же ты отверг меня?
Но Мануэлла уже не ждала ответа. Она все прочла в любимых серых глазах. И вспомнила, что лучший способ кого-то чему-то научить, — это показать пример. Если ей хочется услышать о его чувствах, то лучше всего начать с того, что рассказать о своих.
Она глубоко вздохнула и медленно, отчетливо спросила:
— Ты представляешь, что значит для женщины быть отвергнутой? По крайней мере, для меня, вполне конкретной женщины, когда она уже отдала всю себя мужчине, которого любит? Когда уже планировала их совместное будущее, мечтала об их доме, о том, какими будут их дети? И в ответ услышать, что она ошиблась, что он не хочет ее, не разделяет ее чувств?
— Ты… ты думала о нашем будущем? О наших детях? — выговорил Джералд. — Ты представляла себе?.. — Он обнял ее, крепко прижал к себе и прошептал, прижавшись губами к ее губам: — Мы что-нибудь придумаем, Мануэлла. Клянусь тебе! У нас с тобой все получится, вот увидишь!
Но она слегка оттолкнула его и предупредила:
— Только не думай, что я изменю свое мнение по поводу патента или работы с искусственными материалами.
Джералд провел подушечкой большого пальца по припухшему от его поцелуев рту.
— Тсс, больше ни слова, Мануэлла. Нам есть что сказать друг другу иными способами — руками, губами, всем телом! — сладострастно произнес он, ощутив, как она нежно лизнула языком его палец.
Завтра… Завтра он расскажет ей о встрече с месье Морешалем и мадам Зельдонни, о том, что планирует провести через совет директоров идею о создании новой коллекции с использованием как искусственных, так и натуральных камней, о том, что был на крупнейшей в мире фабрике по производству искусственных бриллиантов, смотрел новейшие образцы, даже купил некоторые, чтобы показать ведущим ювелирам Европы… Но все это будет завтра, а сейчас у него на уме совсем другие вещи…
Мануэлла приоткрыла губы, погрузила нежный язык в глубины его рта и застонала от наслаждения, когда Джералд провел пальцем по напрягшемуся в ожидании новых ласк соску…
— Да, Виктория, я сказала ему, что готова продать свою долю «Дома де Вальдерро», — терпеливо повторила Мануэлла.
Она только что вернулась в свой номер в отеле, проведя вместе с Джералдом всю ночь. Ее тело блаженно болело, полное удовлетворения и сладостных воспоминаний о долгих часах любви.
Он проводил ее до дверей, но заходить не стал, сказав, что у него важная встреча, и попросил, чтобы она с вещами перебралась к нему в номер к его возвращению.
— Нам надо еще столько всего обговорить, — нежно шепнул он, целуя ее на прощание, — что я не хочу терять ни одной драгоценной секунды.
