Обратно и туда (СИ) - Щукина Анна (читать полную версию книги txt) 📗
Андрею, вдруг, захотелось выдернуть из руки девушки и выкинуть подальше, этот неуместный предмет, безжалостно разрывающий канву чувственного танца, рождённого естеством страстной исполнительницы только ради одного единственного мужчины во всём мире, только для него, Андрея.
Струящаяся материя, словно тонкая плёнка морской воды, которая обволакивает тело, выпрыгивающего из неё дельфина, сопровождала гибкий стан феи, послушно следуя за её движениями. Андрей поймал себя на том, что пытается рассмотреть сквозь полупрозрачную ткань, есть ли на девушке трусики.
– Всё! Надо уезжать, – Андрей решительно встал с уютного лежака.
Девушка, сделав очередное фуэте, вдруг оказалась совсем рядом. Она нежно, но настойчиво налегла на мужчину всем небольшим весом, своего пахнущего морем и жасмином тела. Этого трепещущего веса хватило, чтобы Андрей потерял равновесие и плюхнулся обратно на свой лежак. Фея, смеясь, приземлилась рядом. В её вытянутой правой руке вспыхнул огонёк, она сфотографировала их обоих.
– Смотри, как здорово получилось, – засмеялась немного запыхавшаяся то ли Патрисия, то ли Фатима и протянула картинку Андрею.
Яркий свет вспышки ещё больше обнажил юную грудь девушки, а на заднем плане Андрей увидел свое раскрасневшееся от созерцания волнующего танца лицо с распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Снимок запечатлев движение, вышел немного смазанным, но это только придало изображению таинственности.
– Ой, нет, смазался, – выхватив смартфон из руки Андрея, девушка сфотографировала их ещё раз.
– Ну, всё. Отдавай, я сотру всё это к чёртовой матери и такси вызову, – решительно сказал Андрей.
– Подожди, там мои котики. Я того чёрного догнала, а там в камнях их штук двадцать, и совсем маленькие есть. Такие милашки…
Андрей посмотрел на Патрисию подозрительно и подумал о том, что животные дикие и наверняка блохастые все.
– Я их не трогала руками, что ты! Я их просто сфотографировала. Они супер получились.
– Ты что, мысли мои читаешь?
– Фея я или кто… – улыбнулась Патрисия.
– Или кто… – подтвердил Андрей.
– Давай я котиков себе отправлю, а потом сотрёшь всё, что захочешь? Ладно?
– Ладно, только котов, – согласился Андрей в аппарате стояла испанская симка, – а две последние сразу сотри.
– На, сам отправляй и стирай, а то я запуталась уже, – девушка вернула устройство Андрею.
Едва Андрей приступил к отправке изображений перепуганных фотовспышкой котов по адресу, указанному Патрисией, из темноты возник Хорхе, захмелевший и довольный, как собственной персоной, так и всем миром вокруг.
– Привет, фея. Слушай, чемпион, вот ключи от моего тарантаса. Доедешь, бросишь его у гостиницы, ключи на рецепшене оставишь. Я потом как-нибудь заберу. А меня другие феи на волшебной колеснице до их воздушного замка домчат, и чудеса будут показывать, я надеюсь… – сообщил немного заплетающимся языком Хорхе. Он бросил ключи на столик, а в свободную руку Андрея вложил стакан с выпивкой, чокнулся со стаканом Андрея своим.
– А тебе удачи и всего… там… как надо. Созвонимся, чемпион. – Хорхе отхлебнул напиток и, пританцовывая, удалился. Андрей тоже выпил ядрёный коктейль из стакана, принесенного приятелем. Поставил почти пустой стакан на столик, рядом с ключами от машины.
– Блин, что это? – спиртное сразу ударило в голову.
– Ммм, хорошая вещь, – фея допила содержимое Андреева стакана. – Только за руль сразу не стоит, немного в себя прийти надо.
*****
Наутро в голове Андрея повисла тошная похмельная тяжесть, но она была вполне терпимой. Прошлым вечером выпито было не много. Коктейль только этот мерзкий в конце всё испортил. К тому же болели, наверное, все существующие в организме мышцы, как после самой интенсивной тренировки.
– Пришёл, блин, в себя… в неё… с ней. Но как же так… – тяжесть на душе была во сто крат сильнее, физической боли. В первый раз изменил свой Веточке. Вообще, конечно, раньше изменял, другим, всяким, со всякими. Но Веточке, невесте, почти уже жене на всю оставшуюся жизнь… и ведь, не хотел. Не планировал. Наоборот, чётко себе сказал: «Всё, кончено с этим!» Не ей или ещё кому-то, а сам себе сказал. И не сдержал слова, данного себе же самому. Не смог.
– Да кто бы смог? Если он не импотент или не голубой. Да с такой…, даже импотент бы смог, и голубой бы решил, наверное, «оскоромиться». Патрисия эта или как там её. Она же… – даже сквозь головную боль при мысли о вчерашней фее, Андрей почувствовал возбуждение. Оно загнало боль куда-то глубоко в затылок и принялось рисовать мужчине образ танцующей на пляже гибкой девушки. Потом переключилось на то феерическое, непередаваемое словами действо, которое происходило в старом микроавтобусе Хорхе, как будто специально предназначенном для этого рода утех. Хотя, зная Хорхе, почему «как будто…»?
Тело девушки, со всеми её интимными подробностями и самыми скрытыми особенностями было точно по каким-то мистическим лекалам скроено так, чтобы во всех деталях подходить телу Андрея, неимоверная гибкость девушки делала возможной любую, даже самую невероятную позицию. К тому же алкоголь снял многие преграды и помог проявиться такой изобретательности и изощрённости фантазии, о существовании у себя которой даже сам Андрей до этой ночи не догадывался.
Да это просто форс-мажор был. Такой соблазн никому не превозмочь и не преодолеть. Да и стоило ли превозмогать? Это же и на реальность-то не похоже, словно во сне всё произошло. А на утро проснулся, умылся и забыл сон, сиюминутное какое-то ощущение вспорхнуло в душе и всё. Забылось навсегда. Душевная рана Андрея постепенно начала затягиваться. Воспалённую совесть незаметно, исподволь, начал охлаждать живительный компресс самооправдания.
*****
Вета сидела в спальне и таращилась в погасший экран своего ноутбука, который примостился на узком туалетном столике. Ещё полчаса назад у девушки был длинный список дел, которые надо было успеть переделать сегодня вечером. Завтра с самого утра должна была начаться вереница торжественных ритуалов и свадебных забав.
Но начнётся ль? Всего полчаса назад в этом не было никаких сомнений, а потом… Полчаса назад Вета решила разместить пару новых фотографии на своей страничке в социальной сети. На первом снимке красовалась иссиня-чёрная сорока с ярким белым пузом. Она пыталась вытащить конфету в блестящей обертке из вазочки, оставленной на столе в беседке. На втором – сама улыбающаяся розовощёкая Вета в пушистой шапке с большим помпоном собирала упавшие с деревьев яблоки в большую плетеную корзину. Оба снимка были сделаны на даче, за день до командировки Андрея в Испанию. Оба – на его смартфон.
Теперь Вета сидела, забыв о намеченных делах, зелёная косметическая маска засохла на её лице и начала растрескиваться. На щеках зелёное покрытие было размочено и кое-где стёрто двумя бороздками, проделанными слезинками, стремящимися вниз, под воздействием силы тяжести.
Другого сорта тяжесть, с почти непереносимой силой, сжала грудную клетку девушки, затруднив её дыхание, а в висках застучал, как набат колокола, пульс.
– Как он мог, перед свадьбой. Да ещё фотографию сохранил… Знаю я, когда у него такое вот лицо бывает. Я-то уж точно знаю. Что же это такое? Как же так можно…
Не в силах дальше переносить страдания в одиночестве, девушка набрала номер сестры, которая была старше Веты на десять лет. Женщина спокойно выслушала размытую рыданиями и сопением проблему девушки.
– А что он говорит? – спросила сестра.
– Я не спрашивала. Я боюсь, понимаешь, если он… если он… скажет, то будет как с Мишкой. Я не прощу, я просто не смогу простить такое, – Вету трясло, зеленоватая капелька упала с кончика носа.
– Чтобы как с Михаилом не хотелось бы, конечно. Знаешь, в институте ещё, один препод говорил, что один раз – случайность, а два раза – уже система. Елизавета, такая система твоя, матримониальная, нам всем дорого обходится. Я не о деньгах говорю, конечно, хотя… Надо заканчивать, сестрёнка, от женихов сбегать на свадьбах. Тоже мне Джулия Робертс. Моё мнение, если тебе интересно, конечно, так вот моё мнение: это недоразумение какое-то. Ну, мало ли кто с кем сфотографировался. У тебя, по-моему, фотка есть, где ты с тюленем целуешься, это же не значит, что ты…
