Ненормальная (СИ) - "Ольга Анаболик" (мир книг .TXT) 📗
Обрадовался этой мысли, как ребенок. Порылся в памяти своего телефона - не нашел второй номер. Долго не решался, но все-таки набрался наглости и залез в записную книжку Аниной трубки. Сказать, что это было мучение - значит, ничего не сказать. Мало того, что в списке контактов оказалась какая-то чертова прорва номеров, так еще там была масса мужских имен! Всевозможные Паши, Сережи, Леши, Андреи и так далее, и тому подобное. Где-то - полные ФИО, где-то просто имя. Нет, конечно же, Дима не ревновал, но сам факт, что она звонит или отвечает массе людей мужского пола, раздражал до чертиков. Конечно же, это не было ревностью. Он был уверен, что данное чувство ему неведомо и генетикой не заложено.
Ее второй телефон так и назывался "мой Мегафон". Просто и лаконично. Наверняка, во втором был так же забит "мой МТС". Молодец какая. Нашел. Собрался с духом и позвонил. Конечно, со своего, хотя чуть сдуру не ткнул на ее кнопки. Услышал гудки, долго ждал - не ответила. Решил, что , наверное, спит. Ну, или занята и не слышит. Или второй телефон тоже где-то посеяла. Не хотелось даже думать, что подобным же образом. Не верилось в это, и все. Сколько раз набирал в этот день - не запомнил. Перестал считать на десятой попытке. Ближе к вечеру опомнился и понял, что творит: никогда еще Дмитрий Серебряков не звонил столько раз ни одной женщине. Ну, только маме и сестре, когда волновался за них.
Разозлился на себя и на весь мир, на Анну - особенно. Велика честь, столько названивать. Не хочет слышать - сама дура. А если ей ночью что-то не понравилось - капризная дура. Так думать оказалось легче, и напряжение немного отпустило. Вот только аппетит пропал и интерес ушел ко всему в жизни. Какие-то планы строил на эти выходные, куда-то собирался выезжать - и вдруг забыл, куда, с кем и зачем. Потом вспомнил, что именно с ней и друзьями и планировал поехать кататься на лыжах. Вспомнил и снова разозлился. Позвонил всем по очереди парням, но все оказались подозрительно заняты. Похоже, не простили вчерашней выходки в кафе. Но спросить, чем закончился их разговор, удалось ли помириться - никто не рискнул. А удалось ли? Ведь слов прощения он так и не услышал. Хотя, положа руку на сердце, не сильно-то о них вспоминал, особенно в последние часы их общения. Слишком важно было все другое. Или прощения он и добивался, вымаливал - не словами, так делом? Не говоря, а даря наслаждение? Потому и было с ней так, все совсем по-другому, что кроме обычной животной страсти, что-то еще и на душе плескалось? Гоняя по кругу все эти мрачные и непривычные мысли, Дима зарекся вообще вспоминать об Анне. Решил, что от нее одна головная боль и мучения. Обрадовался своей сообразительности и тому, как быстро он все расставил по местам. Все, нет больше места никаким Аннам. Забыли. И счастливый, завалился спать. И почувствовал запах ее духов на подушке. И подумал, что глупо забывать и отказываться от того, что принесло такое наслаждение. И сон как рукой сняло. Так промаялся, травя душу воспоминаниями, почти до утра. Голова разболелась, глаза жгло от недосыпа, а уснуть так и не удавалось. Убедил себя: все от того, что проснулся слишком поздно - сбился режим. К пяти утра не выдержал, налил себе стакан вискаря, выпил одним махом, закусил бутербродом, включил самый скучный канал ни о чем и незаметно вырубился. Чтобы снова увидеть ее. Тогда - то и началась эта пытка снами. Слишком сладкими, чтобы от них отказаться, и слишком горькими при пробуждении.
Следующее утро было еще мучительней: проснулся, пытаясь найти ее рядом. Не нашел и разочарованно застонал. Снова потянулся к телефону, не глядя, набрал уже наизусть знакомые цифры. Сбросила. Значит жива. Почему сбросила? Потому что семь утра воскресенья, и разбудить ее может только пожарная сирена. Или звонок с работы - это у нее святое. Ответственная. Об этом были все предупреждены: не хотите ссориться - по утрам не беспокойте. Иначе несдобровать. Снесет голову. И все, почему-то, поверили, и эксперименты ставить не рискнули. Тогда почему она проснулась и ушла вчера так рано? Что ей так не понравилось? На этой мысли Дмитрий понял, что медленно сходит с ума. И нужно делать что-то, чтобы все мысли вылетели из головы. Поехал в спортзал, совмещенный с бассейном, и гонял себя до потери пульса. До тех пор, пока усталость не заставила свалиться. Это на время помогло, но лишь до момента возвращения домой. Там уже все, казалось, пропиталось ее запахом. Когда успела? Всего-то несколько часов пробыла. Тем более, никогда не замечал, чтобы она усердствовала с духами. Так, что-то еле слышное. Скорее, намек, а не аромат, такой слабый, что невозможно угадать - какой именно. А может быть, это были не духи, а запах ее тела...
Чувствовать этот запах было невыносимо. Слишком многое оживало в памяти. И он ближе к ночи принялся за уборку: перестирал все белье, проветрил все комнаты, пока не замерз, замотался, но понял, что не заснет. Снова вспомнил о вискаре. Мысль о том, что от женщин все беды, уже не казалась банальностью.
Как прожил оставшуюся до Нового Года неделю - плохо понимал и помнил, глушил тоску работой, походами по бабам, по - другому никак не назвать, потому что не помнил ни лиц, ни имен, просто пытался забыться, выпивать зарекся - так недолго и тихим алкоголиком стать. Сам Новый Год тоже проскочил мимо. Встретил дома у сестры, чинно и семейно , и все было хорошо, пока не вспомнил - а с кем, интересно, она встречает? Отправил СМС с поздравлением. Получил "спасибо, и тебя с праздником". И все. Ни одного лишнего слова, а ведь так ждал. И сорвало крышу окончательно. Зачем-то понесло по клубам и кабакам, проснулся в незнакомой квартире, обрадовался почему-то, что одетый - как был в костюме, так и спал. И понял, что больше не тянет ни на кого, кроме одной, пропавшей без вести. Он -то надеялся, что легкая болезнь, что началась так давно, пройдет, когда получит желаемое. А оказалось, что вирус - сильнее, и накрыл его полностью, заразил и тело, и душу. С тоской дожидался окончания длинных праздников, надеясь, что хоть работа поможет отвлечься, а пока снова проводил время с друзьями. Те, очевидно, с Анной продолжали общаться: постоянно пытались рассказать очередную хохму, которую она отмочила. И замолкали на полуслове, вспоминая, что Дмитрий рядом. Его вообще, в последнее время, перестали замечать: он сидел молча, хмуро наблюдая, редко вставляя пару фраз. И не уходил, потому что не хотел оставаться дома один. Жадно прислушивался к обрывкам рассказов, пытаясь узнать хоть что-то о ней, но спрашивать не хотел - боялся выдать себя с головой.
Ломало. Жутко и качественно. Такого он еще никогда не проходил, и не знал, как определить это состояние. И бесило, что она, похоже, живет себе , припеваючи, в монастырь не уходит, общается с людьми, и только одного, почему-то, ни видеть, ни слышать не хочет.
Первый рабочий день показался счастьем: работа отвлекала, забирала все внимание и позволяла почувствовать себя человеком, нормально соображающим. Это казалось спасением, и он начал оставаться допоздна, хотя раньше действовал по принципу: нафиг такая работа, если жить некогда. А сейчас только вокруг бизнеса его жизнь и вертелась.
Так продолжалось еще несколько дней. Пока Сергей не открыл дверь кабинета, практически с ноги. Дмитрий удивленно поднял глаза от документов:
- Ты чего такой взъерошенный?
- Я взъерошенный? Да ты на себя, мляха муха, посмотри! Ты когда, вообще, в зеркало смотрелся? Бриться забываешь или тебе бритву подарить?
- Серег, ты чего завелся, какая муха укусила?
- Это, Димон, не меня, а тебя какая-то муха покусала. Я даже знаю, как зовут и где живет. Могу с тобой поделиться.
Начиная подозревать, о ком идет речь, Дмитрий напрягся:
- Серег, о чем речь вообще? Угомонись и скажи нормально.
Тот вдруг успокоился, вальяжно развалился в том самом памятном кресле и выдал:
- Я вот думаю, что Анька все-таки работает на конкурентов!
