Еще один шанс (СИ) - Липкан Елена Сергеевна (книги полностью .txt) 📗
– Доброе утро, – с улыбкой произнес он, когда они поравнялись, но Маша лишь смогла кивнуть, отведя глаза.
Как только двери здания, в котором находился офис, закрылись, Маша прибавила шагу и, завернув за угол, побежала, словно за ней гнались.
Она вовсе не убегала, просто ей жизненно необходимо было оказаться быстрее дома, так как грудь разрывалась от рыданий. Она бежала, пока не почувствовала, что задыхается, а в боку нестерпимо болит. Она поймала машину, и уже через пять минут была в квартире. Как только дверь за ней закрылась, девушка сползла на пол и дала волю слезам.
Маша никогда не думала, что может столько плакать, но слёзы текли нескончаемым ручьем, не останавливаясь. Видимо, их запас в теле Мышкиной был огромен. Каким-то образом она доползла до кровати и, закутавшись в простыню, как в кокон, продолжала рыдать, пока обессиленная не уснула.
Швецова открыла глаза и посмотрела на часы – начало девятого. Она снова зажмурилась, желая немного продлить сон, но вдруг вскочила, побежала в ванну и стала лихорадочно умываясь.
«Опаздываю! Проспала! Как же я забыла завести будильник?»
Маша стала лихорадочно чистить зубы.
«Макс меня прибьет за опоздание», – подумала она, зная, как он не любит непунктуальных людей, но вдруг щетка выпала из рук и девушка горько усмехнулась.
– Вот же, глупая, совсем забыла, я же безработная.
Швецова прополоскала рот и снова забралась в постель. Она старалась убедить себя, что теперь сможет спать сколько угодно, внушая себе, что все прекрасно. Но это не подействовало, и Маша начала впадать в депрессию.
Она провалялась на диване до самого вечера, пересматривая старые фильмы, которых у Мышкиной нашлась целая коллекция. Кроме того, съела целую упаковку мороженого, впервые не заботясь о калориях. Как ни страшно было себе признаться, но она утратила стимул быть красивой.
Зачем следить за фигурой, когда она, вероятно, сядет в тюрьму, где сможет худеть сколько угодно.
Швецова всхлипнула и шумно высморкалась, но уже не из жалости к себе, а потому, что всегда, когда смотрела этот фильм, рыдала над сентиментальным хеппи-эндом.
Как ни странно, но ей удалось отвлечься, ведь уже долгое время она не могла вот так беззаботно смотреть телевизор. Постоянно находились неотложные дела: сначала учёба, затем работа. А сейчас она осознала, что из-за работы, которая занимала все её время, она не имела даже короткой передышки и поняла, как сильно устала.
Может и хорошо, что меня уволили, – попыталась убедить себя Швецова, но поняв, что самовнушение не помогает, призналась себе: Кого я пытаюсь обмануть?
Это было жалкой попыткой поверить в то, что все прекрасно, когда на самом деле все хуже некуда.
Маша обречённо вздохнула. Интересно, зачем ей был дан второй шанс? Вряд ли для того, чтобы полжизни провести за решёткой. Когда она начала вспоминать всё, что слышала об ужасах тюремной жизни, в дверь позвонили. Она была благодарна нежданному гостю, отвлекшему её от неприятных мыслей. Фантазия уже чуть было не привела её на электрический стул. Не боясь быть ограбленной каким-нибудь негодяем, который, возможно, стоял за дверью, она беспечно распахнула её и поняла, что лучше б это был грабитель. Швецова захлопнула дверь прямо перед носом Макса Тетерева, ощущая такой прилив злости и гнева на него, что побоялась быть привлечённой за убийство, а не за кражу информации.
В дверь тихо постучали. Немного поколебавшись, она снова открыла её и сердито уставилась на Максима, который махал белым платком над головой, признавая свое поражение. Девушка скрестила руки и свирепо посмотрела на него.
– Можно мне войти? – осторожно спросил Тетерев-младший. Маша колебалась, – я пришёл молить о прощении.
Немного подумав, она все же позволила ему войти, но дальше порога не пустила.
– Что тебе нужно? – напрямик спросила Маша.
– Ты не пригласишь меня войти?
Девушка насупилась. Тем временем Макс запустил руку в шевелюру, поскольку сильно волновался. Маше это понравилось.
– Понимаю, – огорчённо произнёс он, – Виолетта, извини, что не поверил тебе. Нам удалось узнать правду. Тебя действительно подставили.
– Кто? Мила?
– Нет, – Макс вздохнул, – её отец. Не смог простить, что ты ударила его дочь. Он поступил безрассудно, подговорив поставщиков пойти на эту аферу, пообещав им более выгодные условия. Они должны были сделать вид, что хотят разорвать с нами договора, а через некоторое время сообщить, что их дезинформировали, и что все остается в силе. Лобков сделал все, чтобы подозрение о передаче информации пало на тебя.
В душе Маша почувствовала огромное облегчение, ведь теперь она не сядет в тюрьму.
– Как тебе удалось узнать правду?
– Пришлось надавить кое на кого, – сказал он.
– Так ты все же поверил в мою невиновность? – спросила она с надеждой, но Макс виновато отвел взгляд.
– Не я.
– Но ведь больше некому, – удивилась она.
– Оказывается, у тебя есть защитник, – ответил Макс, немного расслабившись. – Я тоже был в замешательстве, когда Леонид, узнав о случившимся, рассердился, но не на тебя, а на меня. Он так орал, что я даже перепугался. Странно, но он изначально не сомневался в твоей невиновности, хотя все доказательства были против тебя. Он поехал к нашему самому крупному поставщику, – Макс усмехнулся. – Поверь, он умеет убеждать, поэтому бедняга раскололся и сразу выдал Лобкова, а тот не стал ничего скрывать, выложив все как есть. Поэтому, Виолетта, возвращайся!
Швецова была в замешательстве, к тому же, гордость не позволяла так просто все забыть.
– Я не думаю, что это возможно! – она действительно так считала, вспомнив, сколько слез пролила за два дня.
– Виолетта…
– Я не вернусь! – решительно сказала она и заметила искреннее огорчение на лице Макса.
– Хотя бы подумай об этом. И ещё раз извини.
Маша открыла дверь, давая понять, что не передумает. Тетерев-младший действительно симпатизировал Мышкиной и в душе очень жалел, что все так сложилось. У него не было лучшей помощницы, чем она, и уходя, он все же на что-то надеялся.
После ухода Максима Маша ещё долго не могла прийти в себя, обдумывая все, что он ей рассказал. Родительская любовь бывает сумасшедшей, и она не винила Лобкова, даже если он зашёл настолько далеко.
Но почему Лёня поверил в неё, когда больше никто не верил? Этот вопрос волновал так сильно, что она помчалась к нему. Первой преградой оказался охранник в доме Тетерева, который, конечно же, спросил: кто она и к кому. Ей ничего не оставалось, как сказать правду и с замиранием сердца ждать, впустит ли Леонид Виолетту Мышкину.
