Десять сладких свиданий - Колтер Кара (книга регистрации TXT) 📗
Особенно проколотые мочки!
Софи напомнила себе, что совершенно не знает мужчину, с которым встретилась в ночь сожжения своих планов на будущее.
Это был не тот человек, который много лет назад, в худший день ее жизни, назвал Софи Душистым Горошком хриплым от сострадания голосом.
Брэнд Шеридан был очень молод, когда покинул Шугар-Мейпл-Гроув. А Софи была беспечной девчонкой. К счастью, она еще не знала о том, какие несчастья выпадут на ее долю. Отец и мать Софи погибли, когда ей было восемнадцать лет…
Брэнд, не догадываясь о ее пристрастии к его ушам, поднял с земли очередной клочок бумаги и положил в коробку. Осмотрев двор, он повернулся к Софи.
На этот раз ее внимание переключилось с ушей Брэнда на его глаза, которые приобрели темно-сапфировый оттенок и уподобились глубокому таинственному океану.
Прежде Софи постоянно видела в глазах Брэнда лукавство и веселость; уголки его очень чувственных губ всегда были приподняты в дьявольской усмешке.
Сейчас Брэнд смотрел устало и настороженно. Его взгляд был непроницаемым, словно закрытым каким-то щитом.
А губы были сурово сжаты. Казалось, будто он никогда больше не улыбнется. Проказник-мальчишка, поймавший зловредного соседского сиамского кота и надевший на него детский чепчик перед тем, как отпустить, исчез. Перед Софи стоял воин, готовый к опасностям, неведомым жителям крошечного городка.
Ей хотелось прикоснуться к его губам, словно таким образом она смогла бы почувствовать улыбку, игравшую на этих губах прежде. Ей не терпелось спросить, что же с ним произошло.
К счастью, Софи совладала с эмоциями до того, как выставила себя дурой.
— Спасибо, Брэндон, — сказала она и выхватила коробку из его рук. Поняв, что ведет себя чересчур сухо, она прибавила: — Я упомяну тебя в своем завещании.
«Прекрати, — мысленно приказала она себе. — Прекрати сейчас же!»
Однако на губах Брэнда мелькнула едва заметная улыбка.
— Так ты благодарила меня и раньше, — насмешливо заметил он. — Когда я спасал тебя.
— У меня был дар влипать в истории, — неохотно признала она.
— Помню. Как звали того парня, который преследовал тебя до самого дома после игры в парке Харрисон?
— Не помню, — солгала Софи. — Нед?
— Нелберт. — Она не забыла тот случай.
— Почему он гнался за тобой?
— Не помню.
— Секундочку. Я помню! Ты сказала ему, что он глупее собаки, которая носится за скунсами. — Брэнд хмыкнул. — Верно?
— Я думала, что если скажу это по-японски, то проблем не будет. Оказалось, он все понял по интонации.
Нелберт практически дышал ей в затылок. Софи уже приготовилась распрощаться с жизнью, когда с крыльца своего дома спустился Брэнд. Скрестив руки на груди, он встал на дороге и улыбнулся.
Он ничего не сделал, но ему и не надо было ничего делать. Нелберт замер как вкопанный, а потом скрылся, не посмев хотя бы злобно взглянуть на Софи. С тех пор он не осмеливался даже критиковать ее.
— Японский язык, — протянул Брэнд. — Ты всегда была оригиналкой.
Оригиналка?! Ну, спасибо.
— Итак, что ты делаешь во дворе моего отца в этой… — он внимательно посмотрел на нее, — ночной рубашке?
— Неужели не понятно? Оригинальничаю.
Ага. Зря Софи считала, что ей не за что благодарить судьбу. Если верить Брэнду, на свадебной церемонии ей пришлось бы предстать перед всем городом в платье, похожем на ночную рубашку. Софи беспечно продолжила:
— Я просто собиралась сжечь всякую ерунду. — Она принялась двигаться к дыре в заборе.
Мужчины вроде Брэнда Шеридана сродни наркотикам. Он способен заставить ее позабыть о намерении попрощаться с романтическими фантазиями.
Не хватало еще продолжать в них верить. Такой мужчина, как Брэнд, может заставить Софи Хольцхайм, решившую стать реалисткой, капитулировать и склониться к безволию. А безволие подразумевает грезы о пиратах, покусывании мочек ушей и вечной любви.
— Ты сжигаешь ерунду в… — Он взглянул на часы и нахмурился. — В полночь? — Хмурясь, Брэнд посмотрел на дом. — Мой отец знает, что ты здесь?
— Его нет. — Она сделала еще один шаг к забору. — Он не знает о твоем приезде?
Доктор Шеридан ухаживал за бабушкой Софи, приехавшей из Германии после смерти ее родителей. В своих посланиях Софи заявляла, что у нее все прекрасно. Но бабушка на то и бабушка, чтобы читать между строк и понимать, что дела у внучки идут из рук вон плохо и надо ехать и откармливать девочку шницелями и прочей вкуснятиной.
Отличная готовка бабушки помогла оправиться от горя не только Софи, но и доктору Шеридану, потерявшему жену.
В эти выходные ее бабушка и отец Брэнда отправились на спектакль по пьесе Шекспира в соседний городок и собирались переночевать там.
Софи не интересовало, поселятся они в одном или в разных номерах отеля. Однако она не считала себя вправе посвящать Брэнда в любовные похождения его отца.
— Я предполагал сделать ему сюрприз, — сказал Брэнд.
В его словах слышался подтекст, он произнес их мрачно, и Софи сочла, что ему известно об убранной с каминной полки фотографии.
Запах его тела, подобно дурману, лишал ее решимости, однако не следовало забывать, что этот человек не приехал даже на похороны собственной матери.
— Твой папа вернется домой завтра. — Софи вспомнила, который сейчас час. — Вернее, сегодня. Уже наступило воскресенье.
Ну почему умная, умеющая хорошо выражать свои мысли женщина становится дурой всякий раз, когда открывает рот в его присутствии?
Ведь ей уже не пятнадцать лет.
— Представляю, как он удивится! — громко и весело произнесла она. Налетевший ветер подхватил забытую на земле фотографию, покружил и опустил к ногам Брэнда. Подняв снимок, он выпрямился, осмотрел его и молча вручил Софи.
Это был снимок интерьера каменной часовни. Невеста преклонила колени у алтаря, а ее платье струится вниз по ступеням.
Невеста в одиночестве. Раньше эта фотография казалась Софи очень романтичной и умиротворяющей. В свете новых обстоятельств невеста на снимке выглядела покинутой. Да, следовало аккуратнее подбирать вырезки из журналов.
Смяв фотографию, Софи швырнула ее в коробку.
— Ведь это не ночная рубашка, Душистый Горошек, — неожиданно мягко произнес мужчина с суровыми чертами лица и циничным взглядом.
Именно таким тоном он говорил с ней в ту ночь, когда погибли ее родители.
Софи решила игнорировать его пиратское очарование.
— Нет, — согласилась она и вздернула подбородок. — Это не ночная рубашка.
— В этом ты собираешься выходить замуж? — В его голосе послышались знакомые дразнящие нотки, совсем не подходящие новой внешности Брэнда.
Неужели он совсем не общается с отцом? Разве доктор Шеридан не сообщает сыну городские новости? Слухи, сплетни, рождение детей, свадьбы, разводы — именно этим живут провинциальные городки.
И все же было нечто приятное в общении с единственным человеком, который не косился сочувственно в ее сторону потому, что Грегг предпочел ей другую.
— Я выхожу замуж за Мистерию Ночи, — торжественно проговорила Софи. — Это древняя традиция, восходящая к временам, когда поклонялись богине.
Ну вот, она опять несет чепуху! Брэнд одарил ее мимолетной улыбкой, и темные круги под его глазами исчезли.
— Душистый Горошек, ты всегда была чудачкой.
— Да, знаю, оригиналкой.
— Ты не представляешь, как редко встречаются такие люди! — Его взгляд снова стал грустным.
Софи хотелось посидеть с ним у костра и выслушать его рассказ о знакомых оригиналах. Хотелось рассмешить Брэнда и вновь ощутить его прикосновение…
Брэнд был ее слабостью, а она решила быть сильной и независимой.
— Спокойной ночи, — твердо сказала Софи и наконец полезла через дырку в заборе. Ей стало тошно, когда платье зацепилось за один из прутьев.
Софи замерла, потом подалась вперед и поняла, что оказалась в ловушке. Хотя платье больше ей не нужно, не стоит портить его, чтобы высвободиться.
Что теперь? Если она наклонится и поставит коробку на землю, то, вероятно, порвет платье. Софи покосилась через плечо на Брэнда, надеясь, что он ретировался после прощания. Однако Шеридан стоял на том же месте, скрестив руки на мускулистой груди, и с изумлением наблюдал за Софи.
