Обладать Кори (ЛП) - Блэк Марис (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
И если она начнет и дальше выходить из-под контроля, мне придется уехать на время, чтобы все как следует обдумать. От наследства и инвестиций у меня достаточно денег, чтобы уйти с работы и поселиться на каком-нибудь тропическом острове, если захочу. Глазеть на женщин в бикини, выпивать до полубессознательного состояния хоть каждый день, танцевать меренге…
Из задумчивости меня выводит голос Майка, и я внимательно слушаю, как он по рации повторяет слова Кори:
– Пожилой мужчина, с ХОБЛ, поступил с одышкой и болью в груди. Введен нитроглицерин и три литра кислорода через назальную иглу. Сатурация девяносто шесть процентов. Расчетное время прибытия пять минут.
– Кажется, там все не слишком плохо, – говорит Джули.
– Согласен. Похоже на обострение ХОБЛ и стенокардию. Иди вызови пульмонолога, чтобы взял анализы на газы в крови, и чтобы в лаборатории были готовы заняться кардиоферментами.
Я рад, что нам не предстоит заниматься экстренной реанимацией, но мое сердце ускоряет ритм при мысли, что я скоро увижу Кори, особенно после того как ошарашил Бланш – и самого себя.
К тому времени, как в дверях появляется бригада скорой, я уже на взводе – и не по поводу предстоящей неотложной помощи, а от старого доброго сексуального напряжения. Когда замечаю Кори, меня поражает шквал собственных эмоций. Рассказ о своей личной жизни, да еще и в таких откровенных деталях, оказал на меня серьезное влияние, и все, чего я хочу прямо сейчас, – это обнять его и сказать, что он мой мужчина.
Мой мужчина.
Мне жаль беднягу, лежащего на носилках. Не думаю, что он в смертельной опасности, но это не означает, что я не могу выделить ему каждую секунду своего внимания.
Оставив Майка одного толкать носилки, Кори подходит ко мне.
– Бен, с ним вроде все неплохо. Боль в груди уменьшилась, но одышка все еще есть. Сатурация колеблется в районе девяноста шести.
Когда я узнаю пациента, мне становится тут же понятно, в чем дело.
– Мистер Бейкер, – зову я исхудавшего мужчину, когда его переложили на койку, – вы снова подняли себе слишком высокий уровень кислорода?
– Я пытался покосить траву, доктор Харди. И сильно устал.
– И на сколько вы поставили свой кислородный баллон? – громко спрашиваю я, поскольку он плохо слышит. – На какой цифре?
Быстро и тяжело дыша, он какое-то время вспоминает. Его выдохи слишком долгие, даже для него, а губы стали узкими, как ленточки.
– М-м… на шесть, кажется. Нельзя было так делать?
Со смехом я прикладываю стетоскоп к его груди и слушаю треск, присущий всем больным эмфиземой легких.
– Мистер Бейкер, я все время вам говорю: даже если у вас одышка, нельзя так повышать уровень кислорода, ясно? Три единицы – это максимум. Когда вы вдыхаете слишком много кислорода, то повышается и уровень углекислого газа. Помните, я говорил вам об этом?
– Да, док.
– И поэтому вы так себя чувствуете. В следующий раз при одышке вызовите нас, но не повышайте кислород.
Глаза мистера стали влажными от эмоций, а горло сдавило, когда он отвечает:
– Я просто хотел оказаться здесь, доктор Харди. Я знал, что вы все сделаете хорошо. Когда мне становится страшно, мне нужно вас увидеть. И тогда я успокаиваюсь, потому что знаю: вы обо мне позаботитесь.
Его слова тяжестью ложатся мне на плечи. Почему люди думают, будто я могу волшебным образом обо всех позаботиться? Я всего лишь слабый человек, запутавшийся в собственных проблемах. Не понимаю, что такого они видят во мне.
– Спасибо, мистер Бейкер, – я осторожно хлопаю его по спине. – Рад, что вы так уверены во мне. Но я не волшебник. Просто делаю все возможное.
Он смотрит на меня затуманенными пожелтевшими глазами.
– Вы заботливый. Это большая разница.
С другой стороны к мистеру Бейкеру подходит Кори.
– Вы правы. Доктор Харди очень заботливый, но не любит в этом признаваться.
– О да, – мистер Бейкер смеется так сильно, что хрипит. – Моя жена всегда называет его доктор Бесчувственный, хотя мы оба знаем, что у него доброе сердце.
– Почему люди думают, что я жесткий, холодный и так далее?
– Потому что вы никогда не улыбаетесь, – раздается дрожащий женский голос с порога. Это миссис Бейкер, наконец добравшаяся до своего мужа. Она медленно направляется к нам, опираясь на трость левой рукой, поскольку вся ее левая сторона все еще слабая после инсульта год назад. – Вы всегда выглядите таким хмурым… и таким требовательным. Но на это никто не покупается. По крайней мере, никто из ваших пациентов. Другие врачи без конца льстят и угодничают, общаясь с больными. Если меня хватит еще один удар, а на дежурстве будет кто-то из них, я пошлю за вами. Не хочу, чтобы мной занимался кто-либо еще.
Кори подбегает помочь миниатюрной женщине дойти до кровати ее мужа.
– Вот, пожалуйста, мэм. С вашим мужем все будет в порядке. Он в надежных руках, как вы только что точно заметили.
Он улыбается своей сногсшибательной улыбкой, и не знаю, как у миссис Бейкер, но мое сердце начинает грохотать, как боевой барабан. Ничего не могу с собой поделать – хочу, чтобы его улыбка была адресована мне. С момента приезда Опоссума он сегодня едва взглянул на меня.
– Кори! – из коридора зовет его Майк. – Ты идешь отдыхать, дружище?
Я не могу скрыть собственное отвращение.
– Дружище? После одного дня вы уже такие друзья?
Кори закатывает глаза.
– Конечно, нет, Бен. Я почти не обращал на него внимания.
Суетящиеся медсестры и лаборанты оттесняют нас в сторону. Я смотрю на миссис Бейкер, которая наблюдает за нами с нескрываемым интересом.
– Мистер и миссис Бейкер, извините нас… Кори, я могу поговорить с тобой вон там? – я показываю в дальний угол, где почти нет суеты.
– Конечно. Что случилось?
В этом углу мы частично скрыты занавеской, но все-таки видны, поэтому приходится говорить намеками.
– Как дела? Как… ты?
– Нормально. Мы же вроде совсем недавно виделись. С тех пор ничего нового.
Так отстраненно. Он уже покончил со мной?
– Ты разговаривал с Элли? Что она думает обо всем этом?
Кори наклоняется так близко, что я чувствую запах его геля для душа, и мое сознание затопляет образами его, принимающего душ у меня дома.
– При чем здесь это, Бен? Не думаю, что тебя всерьез волнует мнение Элли.
От его близости я так взволнован, что не могу дышать или даже просто посмотреть ему в глаза. В штанах оживился член, и я чувствую себя настолько взвинченным, что думаю, мне надо уйти домой, якобы нехорошо себя почувствовав. Потому что в таком состоянии я вряд ли смогу нормально работать.
Кори наклоняется еще ниже, прижав губы к моему уху, и от его низкого, звучащего так интимно, голоса все мое тело начинает гудеть от желания.
– Детка, ты нервничаешь, как перепуганный котенок. В чем дело?
Я всхлипываю.
– Кори, я хочу… – но слова не формулируются.
Куснув мою мочку уха, он выпрямляется и отходит на шаг.
– Встретимся в ординаторской через пять минут.
И как ни в чем не бывало возвращается к Бейкерам.
– Выздоравливайте, мистер Бейкер. Было приятно познакомиться с вами, миссис Бейкер. Мне сейчас пора, но позже я вас еще навещу, – он легонько хлопает мужчину по слабой и покрытой старческими пятнами руке.
Все не сводят с него глаз, когда он выходит с устремившимся вслед за ним Майком. Этот парень бесит меня даже больше, чем я готов признать.
Когда я возвращаюсь к пациенту, пульмонолог и лаборант заканчивают работу и уходят в лабораторию делать анализы. И сейчас тут остались только я и Бейкеры.
– Как вы себя чувствуете, мистер Бейкер? – я снова прослушиваю его грудь, и он дергается от прикосновения холодного стетоскопа к коже.
– Я буду чувствовать себя гораздо лучше, если вы уберете от меня эту холодную пакость, – его слова резкие, но он смеется, а его жена шлепает его по плечу.
– Перестань, Джордж… Не обращайте на него внимания, доктор Харди. Чем лучше ему дышится, тем более раздражительным он становится. Так что можете счесть его манеры за признак улучшения.
