Развод. Игра на выживание (СИ) - Коваль Лина (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt, fb2) 📗
Дальнейшее время до вечера проходит в хлопотах. Маше заметно легче, но неожиданно температура поднимается у Вани. В последнее время из-за загруженности я был на редкость хреновым отцом. Пытаюсь это компенсировать помощью Яне в, казалось бы, простых, но выматывающих действиях.
Дина тоже после недавней болезни, а ещё и в новой для неё обстановке плачет и просится к маме. Мы звоним Ане с планшета, она со слезами в глазах долго общается с дочерью.
Затем сообща выполняем все лечебные процедуры, назначенные доктором.
С Яной встречаемся редко, в коридоре, обмениваясь многозначительными взглядами. Как только наша троица наконец-то засыпает на ночь, чувствую себя примерно, как после самых долгих и мучительных переговоров в своей жизни.
Спустившись, натягиваю куртку и замечаю, что Яна замирает на лестнице.
– Поздно уже, может, останешься? – спрашивает робко.
– В качестве кого? – отвечаю вопросом на вопрос, не сводя глаз с её лица.
Она смотрит на меня в упор. Всё понимает, но молчит.
Я готов биться об заклад и поставить всё своё имущество на то, что тоже переживает и сожалеет обо всём, что с нами случилось. Решимость, которую я так отчётливо видел в стенах своей квартиры в ту ночь, немного размылась под проливным дождём из сомнений. Ситуация, произошедшая в ресторане, только разбавила этот коктейль.
– В качестве кого? – повторяю. – Хочешь секса?
– А что, если да? – отвечает еле слышно, складывая руки на груди.
Усмехаюсь, чувствуя на зубах привкус горечи, и тянусь к сигарете.
– Секса в процессе развода у нас больше не будет. И после него тоже, – хватаюсь за ручку. – Только если ты закончишь этот цирк, и мы сядем спокойно разговаривать о том, как всё это наладить, – рассекаю рукой воздух.
– Мы… зашли так далеко, что уже не получится, – хрипло отзывается Яна.
– Получится. Я тебя люблю, так же, как и все эти десять лет. Если моё чувство взаимно, то всё получится, – ещё раз настаиваю, чувствуя себя кем-то вроде побитой собаки.
– Я… не знаю, – растерянно мотает головой и озирается.
Не хочет.
В очередной раз на полной скорости сталкиваюсь с кирпичной стеной. Если Шацкая что-то решила, пойдёт до конца...
Глава 39. Яна.
Даня выходит, а я остаюсь стоять в полном одиночестве и растерянности.
Озираюсь. Снова и снова. Потряхивает.
Стреляю глазами на дверной проём, ведущий в гостиную, на пустую вешалку, коврик на пороге.
Облизываю пересохшие губы.
Будто бы на сломанных шарнирах сползаю, вцепившись рукой в перила. Усаживаюсь на лесенку и обнимаю себя за плечи. Качаюсь из стороны в сторону, сканируя входную дверь.
Он больше не придёт.
Никогда.
И не попросится. И ничего больше не будет. Ни шуток его, ни запаха сигарет, ни докторской колбасы в холодильнике.
Ни-че-го!
Почему-то осознание пришло только сейчас.
Приоткрыв рот, пытаюсь сдержать слёзы и надышаться воздухом, в котором ещё витает запах Соболева. Мозг отчаянно перебирает то, чего с этого момента больше не случится.
Пытаюсь выстроить в ряд все плюсы, но именно сегодня, их как будто бы нет.
Всё, чем я окружила себя в последние месяцы: работа, моя хвалёная самостоятельность… тонна обид, накрытых кружевным покрывалом из гордости… Всё это, как песок протекает сквозь пальцы и растворяется в одной-единственной мысли.
Богдан ушёл навсегда.
Вспоминаю нашу последнюю ночь в квартире. Какое тяжёлое у него тело , когда нависает сверху. И как нежно он меня любил.
Неужели и правда отпустит? Перегнула?
Сама себя обыграла.
Отпустит. Я ведь так уверенно плела ему про манипуляции и поиск себя, а Богдан слушал, внимал, делал выводы. Ни разу не надавил и слова не сказал. А сегодня сдался. Признался, что любит, не услышал того же самого в ответ и… ушёл.
Будет жить дальше. Он сможет, наверное. Сильный, угрюмый вдвшник с несгибаемой волей и чувством собственного достоинства. Всё отдаст и ничего не попросит взамен, будет жить дальше.
А я как же?
Как бегун на длинной дистанции спешу к размытому перед глазами финишу. Не замечая никого вокруг. Даже себя не замечая… Своих чувств, собственных детей, любимого человека. Только вот что там, за финишной рамкой?! Что я буду делать через пять лет, через пятнадцать?
Как я буду без него, в конце концов?
Усмехаюсь.
Да! Как я буду уже завтра?! Может быть, пока не поздно, найти в себе силы нажать на тормоза? Вдруг иногда, чтобы одержать победу, надо просто... остановиться и осмотреться вокруг.
Вскакиваю с места и несусь к выходу. Колени подкашиваются, превращаются в вату, словно в самом жутком сне, когда сдвинуться не можешь, а потом в бездну срываешься и просыпаешься.
Вот и я проснулась, наконец-то. Взрывной волной по телу ужас прокатывается. Сколько я так просидела здесь? Минуту? Десять? Час? Он уже уехал – бьёт понимание по лицу.
Задержав дыхание, толкаю дверь.
Вспышка. Белый свет...
Ёжусь от пронизывающего холода, но упрямо вылетаю босиком на крыльцо.
Первое, что вижу – широкие плечи и небрежный поворот головы.
Преодолев пару ступенек, упираюсь в его спину и охватываю крепкое тело. В нос проникает запах кожи, ступни режет острыми иголками. Шёлковая пижама на ветру словно в ледяную корку превращается, но внутренности так полыхают огнём, что всё это пропускаю.
– Пошли домой, – говорю вмиг охрипшим голосом.
Богдан молчит. Курит, как обычно. Серьёзный, собранный.
– Даня, пойдём, – произношу чуть громче. В отчаянии. Слёзы по щекам. Кровь в венах останавливается.
– Вопрос всё тот же, – произносит он спокойно. – В качестве кого?
– Я не знаю, – мотаю головой, прижимаясь ещё ближе.
Его тело дрожит. То ли от холода, то ли от всего происходящего.
– Я не знаю, – теперь чуть ниже. – Я боюсь.
– Чего?
– Всего. Что не получится… Что не сможем… Что однажды ночью, ты снова уйдёшь, как тогда, – торс под моими ладонями напрягается. – Уйдёшь, а я умру в то же утро. Просто не вынесу, понимаешь? В первый раз была неизвестность, наверное, это и спасло.
Молчит.
– Боюсь, что ты будешь молчать вот так…
– Не буду.
– Что будешь попрекать.
– Не буду.
– Боюсь, что уйдёшь, – повторяю основное. Как дура твержу одно и то же.
– Не уйду.
Богдан ругается, резко разворачивается и загребает мои плечи в объятия. По-хозяйски. Жмусь к тёплой груди, как котёнок, руками под куртку проникаю. Его сердце так бешено бьётся, что начинаю дышать ещё отчаяннее.
– Никогда больше не уйду, – говорит он, упираясь подбородком в макушку. – Прости, Ян. Это самый дурацкий поступок, который не подлежит логике или объяснению, как бы ни размышлял над этим.
Чуть отклоняется.
– Совсем голая вышла.
– Я к тебе спешила. Успела.
Даня без труда подхватывает меня на руки и заходит в дом, закрывая двери на защёлку. Зарываюсь холодным носом в воротник рубашки, ничего не соображая. По телу тепло разливается, сердце сжимается от всего происходящего.
Он остался.
Остался.
Открываю глаза, когда мы оказываемся в спальне. Полумрак. Тёплая постель. Богдан шуршит одеждой, а потом укладывается рядом, накрывая своё тело моим. Скидывает повязку с волос и гладит по голове.
– Почему ты не уехал? – спрашиваю, заслоняя глаза ладонью.
– А хрен его знает. Всю пачку выкурил.
– Тебе надо меньше курить, Дань.
Он хрипло хохочет.
– Что?
– Соскучился по твоей долбёжке.
– Это не долбёжка, – сла́бо улыбаюсь. – Я переживаю за тебя.
– Всё будет хорошо. Хочешь, я совсем брошу? – говорит как-то по-мальчишески. Словно нам снова максимум двадцать.
Тихо смеюсь. Уже и не помню, когда в последний раз так делала.
– Это в тебе адреналин говорит, Соболев. Ты никогда не бросишь.
Несколько ночей я почти не спала, ухаживала за нашими болеющими детьми, но сейчас, лёжа в одной кровати с мужем, с которым мы едва не развелись, мне почему-то совершенно не хочется спать.
