Мой босс из ада (СИ) - "Anyuta" (читаем книги бесплатно txt) 📗
— Вы собираетесь тут до утра стоять и любоваться? — вывел меня из оцепенения знакомый голос.
Кажется, я начинаю привыкать к его манере изъясняться.
— Нет, конечно, — зевнула я, — я собираюсь как можно быстрее попасть домой.
Однако с тем, чтобы прямо сейчас отправиться домой, возникли определенные сложности. В нашем огромном здании ночной лифт почемуто никак не предусматривался. Он дремал, не реагируя на нажатие кнопок. А когда мы вышли на лестницу, выяснилось, что и нормальное освещение тоже не предусматривалось. Какие-то тусклые недо-лампочки изо всех сил пытались освещать нам дорогу, однако в силу маломощности получалось у них плохо.
Не думаю, что Глеб Юрьевич устроил свой офис на десятом этаже исключительно ради того чтобы мне насолить. И всё-таки, спускаясь на высоких каблуках по неосвещенной лестнице, я каждую минуту рисковала упасть и сломать шею. И если это входило в его план по издевательствам над секретарями, то план был весьма хорош.
Сам Глеб Юрьевич шел немного впереди — готовый встретить любую опасность, подстерегающую нас в этом жутком месте. Я осторожно ступала следом, цепляясь за перила, мечтая лишь о том, чтобы эти ступени закончились. Вскоре, я сбилась со счету и уже не знала, какой это лестничный пролет.
В окружающей темноте был один несомненный плюс: я не видела, какими недобрыми взглядами сопровождает моё нисхождение босс. Но флюиды недовольства чувствовала отчетливо. Говорить ему ничего было не нужно. Его недовольный голос: «И здесь вы копаетесь! Хоть что-то вы можете делать с нормальной скоростью?» и без того звучал у меня в ушах.
Ступеньки должны быть одинаковыми — в этом я уверена. Да что я — любой это скажет. А вот строители нашего здания наверняка были не в курсе. Потому что очередная ступенька оказалась меньше предыдущей, и произошло то, что должно было произойти: я споткнулась и полетела вниз. К счастью, не на пол, а прямо на Глеба Юрьевича.
Это я сейчас сказала: к счастью? Нет, конечно же, не к счастью. Лучше бы я брякнулась на бетонный пол и даже что-нибудь себе сломала! Что-нибудь не жизненно важное, например, ногу. Это обеспечило бы мне счастливые два месяца на больничной койке, а не в этом жутком офисе. Но увы. Я с размаху ткнулась в широкие плечи своего босса. Как он умудрился меня поймать, почему мы не покатились кубарем — дальше и дальше до самого низа, я не знаю. Я вообще очень быстро перестала понимать, что происходит. Это было как-то странно: кромешная тьма, сильные руки, чужое дыхание у меня на щеке и терпкий запах парфюма… Я застыла на несколько мгновений растерявшись. Хотя, возможно, этих мгновений было чуть больше, чем несколько…
— Вы целы? — нарушил тишину голос босса.
— Кажется… — неуверенно протянула я.
Он вздохнул, всем своим видом показывая, что возиться с такой бестолковщиной, как я, выше его сил.
До первого этажа мы дошли без приключений. Возможно, по той простой причине, что падать я решила ровненько на втором. А как только мы оказались на улице, я вдруг поняла, что мне добираться на другой конец города. А транспорт ночью ходит крайне неохотно.
Я еще стояла в раздумьях, прикидывая — что займет больше времени: топать домой пешком или дождаться на лавочке первого трамвая, когда рядом посигналили.
— Ну вы едете или будете любоваться звездами? — недовольно спросил мой босс.
Если честно, я бы предпочла любоваться звездами. Но вероятность того, что из парка неподалеку подтянется какой-нибудь маньяк, чтобы составить мне компанию, была очень велика. И я сказала:
— Еду!
7
Домой я попала только поздно ночью, хоть доехали мы без приключений. И снова находиться рядом с Глебом Юрьевичем мне было не так уж тяжело. В конце концов, чего бояться. Мы почти полночи провели вместе, а он меня не то что не съел, а даже не покусал. Нет, конечно, он говорит отвратительные вещи… хотя, с другой стороны, он говорит их не просто так. И его придирки так или иначе имеют отношение к моей работе. Что поделать, если у нас с ним разные представления о том, каким должен быть секретарь. Я вот считаю, что секретарь вполне может быть человеком, а Глебу Юрьевичу подавай как минимум робота, запрограммированного на мгновенное выполнение любых поручений.
А еще мне вдруг подумалось: ведь всякие гадости он исключительно говорит. А делает вполне приятные вещи.
Утешал меня, когда я плакала, даже пожертвовал носовой платок. Может, это вообще был его любимый носовой платок и они не расставались со студенческой скамьи. Помог вырезать открытки.
Поймал, когда я падала на лестнице.
А вот сейчас везет домой… я выглянула в окно — действительно, домой… только вот адрес он у меня не спросил. И что это значит? Правильно! Что наверняка посмотрел в моем личном деле. Внимательный!
То есть, — воодушевившись, я рассуждала про себя, — если выключить звук, Глеб Юрьевич может оказаться вполне приличным шефом. А что не любит ярких цветов и резких запахов, педантичен и пунктуален, так кто сказал, что это такие уж недостатки?
К концу пути я искоса поглядывала на своего беззвучного шефа, и даже стала находить в нем какие-то человеческие черты. Отмечать, что профиль у него все-таки очень впечатляющий, и плечи широкие, и руки сильные… от последней мысли почему-то вдруг стало тяжело дышать. Это усталость. Вы посидите с моё, повырезайте открытки — тогда узнаете.
Когда Глеб Юрьевич остановился у моего подъезда, я немного напряглась. Но не потому, что он безукоризненно вычислил, к какой именно двери меня было нужно подвезти, это как раз было несложно. А потому что мне нужно было что-то сказать на прощанье. Спасибо что подвезли, спасибо за помощь, просто до свидания или спокойной ночи… я металась между этими вариантами и никак не могла выбрать правильный. но Глеб Юрьевич избавил меня от этих мучений. Он заговорил сам. Если кто-нибудь думает, что Глеб Юрьевич поблагодарил меня за работу, или извинился за то, что мне пришлось задержаться сверхурочно, этот кто-то однозначно ошибается. Ничего подобного не было.
— Вы, конечно, очень медлительны, — сказал он. — Но я не могу не оценить ваши старания. Я передам в бухгалтерию, чтобы начислили вам премию.
Я обмерла. А ведь он иногда и со звуком ничего такой!..
Той ночью я долго не могла уснуть. Крутилась. То вспоминала, как падала с лестницы в объятья ненавистного шефа, или то, как с теплотой он спрашивал, не случилось ли у меня что-нибудь, когда довел до истерики. Или то, каким внимательным он был, когда не отъезжал от моего дома, пока я не скроюсь в подъезде… Может, не такой уж он и монстр?
А ведь всего-то и стоило — выполнять не самые сложные его требования: строгая неброская одежда, отсутствие кричащих цветов и раздражающих запахов, исполнительность и желание делать свою работу как можно лучше.
Разве не может ожидать этого начальник от своих подчиненных?
В своих мечтах я даже пошла дальше. Если уж мы так быстро сумели поладить… Если уж, в отличие от сногсшибательной Кристины и кто там был до меня, я смогла разглядеть за холодным язвительным фасадом человека, который возможно искренне страдает он несовершенств, громких звуков, резких запахов, опозданий и неправильно составленных графиков, может, дальше все будет лучше и лучше? Мое распаленное воображение неслось куда-то вскачь, и я уже видела как все сотрудники, партнеры по бизнесу выстраиваются ко мне в длинную очередь, несут шоколадки с конфетами и заискивающе глядя в глаза говорят что-то вроде: «Яночка, выручайте — свирепствует… мне всего-то две подписи — вот сюда и сюда — но сам я к этому тигру в клетку не пойду… я уж лучше к настоящему тигру в клетку — и на больничный!».
А я с улыбкой — просветленной и доброжелательной — отвечаю: «Давайте уж, конечно, все решим. Это ведь ради общего дела».
А мне и говорят: «Ох, Яночка, да вы же ангел!» — и протягивают бутылочку «Шанели».
Тут уже я смотрю на просителя строго, но все еще по-доброму: «Глебу Юрьевичу резкие запахи не нравятся! Нужно знать такие вещи о своем руководителе!»…
