Ловушка для сладких снов - Босуэлл Барбара (книги полностью бесплатно .txt) 📗
— Кэмрин, — сквозь зубы пробормотал Рейф и шагнул к машине. Холли последовала за ним.
— Да от такого барахла уши завянут! Тоска зеленая. Разве что вместо снотворного использовать. — Кэмрин продолжала рассматривать CD. — Даже у тебя, Рейф, с твоим допотопным вкусом, лучше подбор, чем здесь.
— Кэмрин, немедленно выходи! — Рейф схватил ее за руку и вытащил из машины. — Ты не имеешь права рыться в чужих вещах!
— Я готова извиниться, если чего не так, — саркастически перебила его Кэмрин. — Мне и впрямь не следовало совать туда нос. Теперь меня неделями будут преследовать кошмары. Голливудское слащавое старье. Рейф, ты должен признать, что столь патологические музыкальные пристрастия пугают. — Она недоверчиво покосилась на Холли. — Неужели вы и в самом деле любите это дерьмо? Или, может быть, просто прикалываетесь, например кладете диски с каким-нибудь забойным музоном в старые футлярчики. — Кэмрин замолчала, будто стараясь придумать, по какой причине могла понадобиться такая конспирация.
— Спасибо за подсказку. Но я ею не воспользуюсь. Я никого не обманываю, что написано, то и есть. — Холли пожала плечами. — Я люблю такие мелодии. Наверное, потому, что ходила в музыкальную школу. Мы разучивали…
— А, все ясно, — перебила ее девушка, — значит, вы были из тех, кто поет в школьном хоре и торгует самодельным печеньем, чтобы собрать деньги на путешествие всем классом!
Холли с интересом разглядывала девушку. Черные волосы смазаны жиром и висят стильными сосульками, кое-где подхваченными заколками. Ярко-розовые румяна, анемичная белая пудра, три оттенка темных теней вокруг глаз и ультрабледная помада. Типичный образец городского декаданса! Да и наряд под стать! Черные леггинсы из эластика (это в августовскую-то жару!) и крохотный черный топик, едва прикрывающий грудь. Нижние ребра и живот выставлены напоказ. Естественно, в пупке сверкает то ли кольцо, то ли серьга.
Но даже уродливый грим и обкромсанные волосы не могли скрыть яркой внешности Кэмрин. Убери всю эту безобразную косметику, сделай нормальную прическу, смени одежду, и выйдет такая красотка, что, как пройдет по улице, автомобильное движение остановится.
В Холли проснулся профессиональный интерес. Почему девушка предпочитает эпатировать окружающих людей, а не привлекать их внимание своим обаянием и изяществом? Причин тому может быть множество. От нормального подросткового бунта до психических отклонений.
— Кстати, а кто вы такая? — по-прежнему насмешливым тоном спросила Кэмрин.
— Я переезжаю в этот дом.
— Усекла! — Кэмрин недовольно хмыкнула.
— Холли, — с тяжелым вздохом начал Рейф, — позвольте вам представить: это моя полукровка Кэмрин. Она и ее сестра Кэйлин живут у меня. Приношу извинения за ее грубость. От нее самой этого никогда не дождешься.
— Нет, ну что за дела! Вы обратили внимание, как он сказал? Какая я тебе к черту полукровка! — саркастически вставила Кэмрин. — Это он намекает, что мы с ним только наполовину родственницы.
— Мне кажется, в этих словах не было ничего обидного, — спокойно возразила Холли. Она заметила, что Рейф смотрит на свою сестру по отцу будто на инопланетянина.
— Рейф, тебе придется еще раз извиняться перед нашей новой соседкой. Видишь, идет твоя вторая полукровка. Сейчас она вставит тебе фитиль в одно место.
В дверях дома Рейфа появилась Кэйлин и направилась к ним.
Губы Рейфа вытянулись в мрачную прямую линию. Очко в пользу Кэмрин! Правда, подпортила ему настроение, но зато от эротических глупостей вылечила полностью. Ну что делать, если обе девицы были для него действительно «полукровками»! У них был общий отец — Бен Парадайс. А мать девочек для него совершенно чужая женщина. А кроме того, он много лет жил с ними порознь и не испытывал к ним особой привязанности. Да и большая возрастная разница в возрасте не облегчала положение. Как, впрочем, и их бунтарский характер. Ну и, наконец, у него есть Ева, родная и обожаемая маленькая сестричка.
— Привет! — кивнула Холли подошедшей к ним девушке.
Кэйлин ответила на приветствие застенчивой улыбкой.
Холли представилась.
— А я Кэйлин, Кэмрин моя старшая сестра. — Девочка ласково положила руку ей на плечо.
Какие они разные, подумала Холли. Кэйлин маленькая, сантиметров сто шестьдесят, тоньше и в кости поуже, чем сестра. Длинные прямые черные волосы аккуратно пострижены и перехвачены лентой. И никакого грима. Большие, не по размеру, поношенные штаны и такая же огромная рубашка делали ее совершенно бесформенной.
— Погодите, вам еще предстоит увидеть нашу домашнюю ведьму, коварную докторессу Еву, и злобного брата-близнеца Рейфа с пиратским именем Флинт. — Темные глаза Кэмрин искрились от злости.
— А, это, должно быть, та Ева, которая учится в медицинской школе? — Холли вспомнила, что Рейф упоминал о ней. — А Флинт… у вас действительно есть брат-близнец?
— Да, — буркнул Рейф. — Кэмрин, перестань, хорошо? — Раз уж вы обе здесь, займитесь лучше делом. Хоть какую-то пользу принесете. Помогите Холли разгрузить машину.
От родного брата не откажешься, хотя Рейф прекрасно понимал, к чему приведет его признание. Университетские исследователи не раз приглашали его и Флинта принять участие в лабораторных опытах. Коренные американцы, однояйцовые близнецы, они представляли собой настоящее сокровище для биологов и психологов. Но Рейфу вовсе не улыбалось, чтобы Холли Кейзел видела в нем лабораторную крысу.
Он влез в машину и вытащил раздутый, видавший виды чемодан, весивший килограммов восемьдесят, не менее. У него даже вздулись мышцы на руках, когда он потащил его к дому.
Кэйлин понесла вслед за ним вешалку с крючками для обуви.
Кэмрин явно не собиралась таскать вещи.
— Ведь видно, правда, что Рейф нас не любит? — небрежно кинула она Холли. — Но на самом деле он хороший. Когда наша мама позвонила ему и сообщила, что у нее смертельная болезнь, он пообещал, если понадобится, взять нас к себе. Потому что у нас больше нет никого из родственников. И когда мама умерла, приехал и забрал обеих. А Флинт и Ева даже…
— Кэмрин, перестань чесать языком и берись за работу. Ноешь и ноешь, как только не надоест? — В Рейфе нарастала ярость.
Он никогда не обсуждал семейные дела с чужими людьми. А Холли вдобавок и психиатр!
— Я не ною! — закричала Кэмрин, когда Рейф уже входил с чемоданом в дом. — И я не собираюсь вызывать к себе жалость, — добавила она, словно защищаясь от обвинения.
Холли положила руку на плечо Кэмрин. Девушка дрожала.
— Мне тяжело слышать, что ваша мама умерла. — Включились навыки психиатра. Ей хотелось рассеять злость и непонимание, царившие в этой семье.
— Наш папа тоже умер, — равнодушно добавила Кэмрин. — Кэйлин и я не знали его. Он разошелся с нашей мамой, когда мне было два года, а ей два месяца. И с тех пор мы его не видели.
— А когда вы познакомились с Рейфом и его братом и сестрой?
— В прошлом году и познакомились, когда мама умерла. А до этого он нас видел только младенцами.
Значит, Рейф взял к себе двух девочек-подростков. Неудивительно, что он смотрит на них так, будто они свалились на него из другой галактики!
— Мы Рейфу — сестры по отцу. Они никогда об этом не забывают, — язвительно объявила Кэмрин.
— А вам хотелось бы, чтобы они забыли?
Но не успела Кэмрин ответить, как появился Рейф, который уже внес в дом чемодан.
— Кэмрин, наверное, тебе будет интересно узнать, что Холли Кейзел — психиатр.
— Ах, вот как! Я не псих! — Лицо Кэмрин сразу помрачнело.
— Конечно, ты не псих, — согласился Рейф. — Учтите, доктор, Кэмрин вовсе не маленькая сиротка.
— А скорее дурно воспитанный щенок, вечно огрызающийся на окружающих людей, — кивнула Кэмрин. — Правильно, Рейф?
— Попала в яблочко! — Рейф надул щеки и с шумом выпустил воздух. — Некоторые даже утверждают, что ты самый шкодливый щенок, который когда-либо появлялся в городе.
— Именно так заявила историчка, а учительница музыки принялась ей поддакивать, — просияла Кэмрин. — Ты помнишь, что потом брякнула наша француженка?
