Мое сокровище - Шоу Шантель (книга бесплатный формат TXT) 📗
Рауль посмотрел на малыша и еще раз поразился его сильному сходству с Пьетро. Волосы Джино были густыми, жесткими и вьющимися, как у его отца, а большие карие глаза имели те же янтарные пятнышки. Рауль вынужден был признать, что Пьетро обожал бы своего маленького сына. Но Пьетро умер, так и не увидев ребенка. Рауль не мог понять, почему отец не доверял ему. Он мог только предполагать, что владелец многомиллиардного бизнеса стыдился своих отношений с танцовщицей ночного клуба, которая была на сорок лет моложе его. Возможно, отец подозревал, что Либби охотится за его деньгами, и именно поэтому решил, что его маленький сын должен провести детство в доме семьи Кардуччи.
«Жаль, что Пьетро упомянул в завещании мать ребенка», — мрачно подумал Рауль. Либби явно не имеет ни малейшего понятия о том, как ухаживать за малышом. Джино смотрел в окно, но вдруг повернул голову и одарил Рауля улыбкой, демонстрируя два маленьких белых зуба. Ребенок был милым, вне всяких сомнений. Рауль улыбнулся в ответ и внезапно почувствовал всепоглощающее желание защищать сына Пьетро. В этот момент он осознал, что хочет ухаживать за Джино и будет любить его так же сильно, как любил бы сам Пьетро. У Рауля появился шанс отплатить приемному отцу за все, что тот сделал для него. Пьетро обеспечил своего ребенка в финансовом плане, но Рауль решил, что станет настоящим отцом для Джино. Черт побери, он воспитает мальчика лучше, чем мать!
Либби торопливо вернулась из кухни.
— Не мог бы ты подержать Джино, пока я даю ему лекарство? Он его не очень любит, — неловко попросила она, вспоминая о том, сколько сил ей приходилось прикладывать, чтобы заставить Джино проглотить антибиотики.
Она встряхнула бутылочку, налила густую жидкость в ложку и вдруг поняла: для того чтобы влить лекарство в рот Джино, ей придется встать близко к Раулю. Либби очень старалась не прикасаться к нему, но это было невозможно. Она насторожилась, чувствуя тепло, исходящее от его могучего тела, ощущая прикосновение мягкой замши его пальто, вдыхая сандаловый аромат его одеколона и чистый свежий запах мыла. Девушка ужаснулась, поняв, что ни один мужчина не вызывал у нее подобных эмоций, и молчаливо произнесла благодарственную молитву, когда Джино открыл ротик, словно птичка — клюв, и безропотно проглотил лекарство.
— Хороший мальчик, — тихо сказала она, беря ребенка на руки и усаживая на детский стульчик.
Рауль отвел взгляд от отчетливо проступающих под одеждой сосков Либби, с трудом подавляя желание.
— Когда ты сможешь вылететь в Италию? — сухо спросил он.
Либби бросила на него испуганный взгляд, поразившись высокомерному предположению Рауля, что она согласится перевезти Джино в другую страну по первому его требованию. Она не была матерью Джино и не знала, удастся ли ей справиться с тем, что придется всем лгать. Но, взглянув в холодные глаза Рауля Кардуччи, Либби поняла, что выбора у нее нет.
— Я не знаю точно, — прошептала она уклончиво. — Я должна сообщить землевладельцу о закрытии магазина, потом нужно попытаться распродать товар. И несомненно, мне нужно упаковать вещи.
Нельзя сказать, что это заняло бы много времени. Гардероб Либби был скудным, если не сказать грубее, но она хотела взять с собой свои холсты и несколько сувениров матери.
— Я и Джино могли бы вылететь в Италию в конце месяца.
— Рассчитывай на несколько дней, а не недель, — хладнокровно бросил Рауль. — Мои сотрудники организуют продажу магазина и перевезут ваше имущество в Италию. Все, что тебе нужно сделать, — это взять с собой немного одежды для себя и Джино. Это не должно занять более часа. — Он отвернул манжету пальто, чтобы взглянуть на золотые часы на запястье. — Я не вижу причин, почему мы не можем вылететь сегодня после обеда.
— Во второй половине дня? Сегодня?! — От удивления у Либби отвисла челюсть. — Неужели ты не понимаешь, что это невозможно? Мне нужно сделать миллион вещей, прежде чем я буду готова отвезти Джино в другую страну, чтобы начать там новую жизнь.
Произнося слова «другая страна» и «новая жизнь», Либби испытывала страх и понимала, что не желает начинать все сначала в чужой стране. Ее жизнь в Пеннмаре была нелегкой, особенно теперь, когда магазин совсем перестал приносить доход, но по крайней мере она жила самостоятельно и не принимала решения под надменным взглядом Рауля Кардуччи.
— В любом случае зачем спешить? — спросила она, отбрасывая спутанные рыжие кудри назад. — Какое для тебя имеет значение, когда мы приедем?
На фоне скучной комнаты и угрюмого серого неба за окном волосы Либби казались танцующим пламенем. «Своей пестрой одеждой она вносит струю жизнерадостности в черно-белый мир, — подумал Рауль, — а поразительно яркие многочисленные полотна, расставленные по всей комнате, помогают ей в этом».
Он решил не отвечать на ее вопрос.
— Это твои картины? — поинтересовался мужчина, оглядывая красочные натюрморты и морские пейзажи, которые казались живыми.
— Да. Я люблю писать маслом и углем.
Рауль начал изучать картину, изображающую зимний сад, в котором были расставлены горшки с растущими в них яркими цветами. Полотно было броским и дерзким, выполненным в красных, оранжевых и фиолетовых тонах. Ему показалось, что достаточно протянуть руку, и он дотронется до цветов.
— Ты продаешь много картин?
Либби уловила нотку скептицизма в его тоне и насторожилась.
— Довольно много, честное слово. Хотя в основном в летнее время, когда сюда приезжают туристы. Я выставляю их в магазине. Но в данный момент торговли практически нет, — уныло призналась она.
— Как только вы переедете на виду «Джульетта», тебе не придется зарабатывать на жизнь, — холодно сообщил Рауль. — Там, безусловно, не потребуется твой опыт танцовщицы лэп-дансинга, — добавил он, презрительно скривив губы.
— Ну, тогда мне очень повезло, потому что я никогда не танцевала лэп-дансинг, — отрезала Либби, чувствуя, как он нахально рассматривает ее тело и особенно пристально пялится на грудь.
— А как же ночной клуб «Фиолетовая киска»? — насмешливо протянул мужчина.
Либби густо покраснела. Очевидно, Рауль что-то узнал о захудалом ночном клубе, где она и Лиз работали какое-то время.
— Я… я не танцевала лэп-дансинг, — торопливо повторила она, не в состоянии выдержать его язвительный взгляд. — Я работала за стойкой бара, вот и все.
Ее мечта учиться в художественном колледже разбилась о реальность — пришлось зарабатывать на жизнь. Окончив школу, девушка поняла, что имеет небогатый выбор возможных мест работы. Либби трудилась уборщицей и официанткой в кафе, пока мама не помогла ей устроиться на работу в бар в ночном клубе, где сама Лиз подвизалась танцовщицей.
Это была единственная работа, какую смогла получить ее мать, когда они вернулись в Англию, проведя несколько лет на Ибице. Лиз ненавидела свою работу, но им требовались деньги. Сумма, которую она получала в ночном клубе, была намного больше пособия по безработице. Мама Либби отличалась непостоянством, а зачастую и безответственностью, но была еще и гордячкой.
Рауль остановился рядом с Либби, протянул руку и намотал ее шелковистый рыжий локон на палец:
— Значит, ты не стриптизерша?
— Нет! — У нее горело лицо, она не могла отвести взгляд от Рауля, чувствуя себя в ловушке.
Он выгнул брови и взглянул на нее свысока.
— Жаль, — пробормотал он. — Я мог бы приплачивать тебе за приватный танец.
— Не трать зря деньги! — выпалила Либби и отпрянула от него. Вынув Джино из стульчика, она прижала мальчика к себе. — Я уже не уверена, что хочу везти Джино в Италию, на виллу Кардуччи. Ты едва ли перестанешь делать замечания вроде этого. Так или иначе, — прибавила она, отчаянно цепляясь за различные причины, почему они не должны ехать вместе с Раулем, — я не могу отправиться с тобой прямо сейчас. Джино на следующей неделе следует показать педиатру, потому что он еще не совсем здоров.
Рауль повернулся к окну и посмотрел на дождь, заливающий оконное стекло.
