Цена его коварства - Лукас Дженни (список книг .txt) 📗
Его уничижительные слова наполнили меня гневом.
— Вы заявляете, что готовы на все, чтобы излечиться…
— Я не утверждал, что готов на все.
— …а потом вы увольняете четырех физиотерапевтов и коротаете дни за бутылкой…
— И не забудьте про ночи секса.
— И теперь вы намерились вредить моей работе. — Я смотрела на него, сузив глаза и высоко задрав подбородок. — Не думаю, что вы действительно хотите вылечиться.
Он ответил мне столь же решительным взглядом:
— Мисс Мэйвуд, вы — мой физиотерапевт, а не психолог. Вы ничего обо мне не знаете!
— Я знаю одно: я проделала долгий путь, и в итоге лишь зря потратила время. Если не собираетесь лечиться, скажите об этом сразу!
— И что вы сделаете? Отправитесь обратно, к вашему унижению и вашим папарацци?
— Лучше так, чем торчать у пациента, который лишь ищет предлоги, чтобы ничего не делать, и обвиняет других в том, в чем виноваты его собственные лень и страх!
— И вы осмеливаетесь говорить это мне в лицо?! — рявкнул он.
— Я вас не боюсь!
Он вдруг задумчиво посмотрел на меня:
— Может быть, и зря. — Он тяжело опустился на стул и стал неотрывно смотреть в огонь.
— Так это вам и нужно? — тихо сказала я, подойдя ближе. — Чтобы все вас боялись?
Языки пламени отбрасывали причудливые тени, плясавшие на полках, где рядами стояли книги в кожаных переплетах.
— Почему бы и нет? Так гораздо проще. Почему бы вам не бояться меня?
Лишь на первый взгляд Эдвард Сен-Сир казался культурным джентльменом. Под тонкой пленкой цивилизованности таились глубины мрака. Дрожь страха пронзила мое сердце, и я впервые задумалась о том, во что я ввязалась.
— Зачем мне бояться вас? — Я заставила себя рассмеяться. — Вы такой страшный?
— Я любил женщину, — сказал он, не глядя на меня. — Любил так, что попытался похитить ее, отнять у мужа и ребенка. Так я попал в аварию. — Его губы сжались в тонкую линию. — Ее муж пытался меня остановить.
— И поэтому вы запретили агентству сообщать мне подробности и даже свое имя, — медленно проговорила я. — Вы боялись, что, узнай я больше, я откажусь от места?
Его лицо закаменело.
— Кто-нибудь еще пострадал?
— Нет, только я. — Теперь он выглядел усталым и изможденным.
— И что теперь?
— Я оставил их в покое. Я понял, что любовь и мечты приносят больше боли, чем счастья. — Он повернул ко мне неподвижное лицо. — Хотите знать, сколь темны глубины моей души? Вы их даже представить себе не можете. Ведь вы — сплошная невинность и солнечный свет.
— Не только, — нахмурилась я. Страха больше не было. — Я могу помочь вам. Но вы должны обещать слушаться меня во всем. Физические упражнения, здоровое питание, полноценный сон — все такое. — Я приподняла бровь. — Уверены, что сможете меня вынести?
— Я — вас? — изумленно спросил он. — А вы меня? Я распугал кучу физиотерапевтов. Не испугаетесь? — Он вдруг ухмыльнулся. — Чему вы улыбаетесь? Вы должны бояться!
Но я улыбалась. Впервые за три недели у меня была цель, и я с радостью предвкушала то, что будет дальше. Этот могущественный магнат не знал, с кем имеет дело. Да, в личной жизни я была жалкой недотепой. Но чтобы помочь пациенту, я могу быть жестокой и неумолимой настолько, что самый безжалостный миллиардер-финансист разрыдается от зависти!
— Бояться следует вам! — произнесла я.
— Вас? — фыркнул он. — Почему же?
— Вы потребовали, чтобы я отдавала вам все свое внимание.
— И что?
Я улыбнулась еще шире:
— И вы его получите.
Глава 2
— И вы называете это тренировкой? — возмущенно спросил Эдвард следующим утром.
— Это были лишь тесты. — Я нежно улыбнулась. — Теперь можно приступать.
Мы расположились в бывшем доме садовника, который Эдвард превратил в спортзал для реабилитации, оснастив всем необходимым оборудованием, скамьями для жима штанги, ковриками для йоги и массажным столом. Широкие окна смотрели в сад, заливая помещение светом. Я попросила его медленно поднять руки над головой и увидела, как, напрягая мышцы, он вздрогнул от боли.
— Хорошо. — Я решительно расправила плечи. — Начнем.
Затем последовала череда упражнений — растяжки, работа с малыми весами, упражнения на равновесие, ходьба… После этого я погнала его плавать в бассейне. Я выжимала из него все силы, и пот катился с него градом.
— Ну что? — наконец довольно спросила я. — Валитесь с ног?
Но, к моему удивлению, он покачал головой:
— С чего бы? Я только разминаюсь. — Дыхание с хрипом вырывалось из его рта. — Когда начнем работать по-настоящему?
Волей-неволей мне пришлось дать ему новый набор упражнений, тщательно подбирая их так, чтобы он понемногу набирался сил, не получив дополнительных травм.
Наступал вечер, а Эдвард и не собирался признаваться в том, как он измучен. Лишь по судорожно сжатым кулакам и свинцовой бледности кожи я понимала, как ему нелегко.
Я знала, что на следующий день он будет чувствовать себя разбитым. Я думала, что он, отговорившись работой, проведет день в кабинете, прикладывая лед к ноющим мышцам. Но когда я велела ему прийти в дом садовника после завтрака, он не протестовал. Явившись туда на следующий день, я застала его со штангой, вес которой был куда больше, чем следовало.
— Задержались за завтраком? — насмешливо спросил он.
Второй день прошел точно так же, как первый. Правда, на сей раз мне казалось, что Эдвард движется на шаг впереди меня. Поэтому на третий день я позавтракала пораньше, прямиком направилась в зал и насладилась изумленным выражением его лица, когда он явился туда на пять минут позже.
На четвертый день я была в зале в восемь сорок пять, застав его за растяжкой.
Мы оба втянулись в эту игру. Всякий раз, когда Эдвард не сидел в кабинете, ведя переговоры с Лондоном, Нью-Йорком, Гонконгом и Токио, он требовал моего полного внимания — и получал его. Каждый из нас стремился доказать свое превосходство. В этой битве характеров никто не хотел уступать.
Без малого через два месяца это случилось.
Я проснулась в пять утра, когда все нормальные люди еще сладко спят в своих постелях. Меня разбудил Цезарь, плюхнувшийся в ноги моей кровати. Это был тревожный знак: пес всегда заявлялся ко мне по утрам после ухода Эдварда — а значит, сегодняшний бой можно было считать наполовину проигранным.
Я направилась в зал. На улице валил снег. Я поглубже надвинула на голову капюшон куртки и дрожала от холода. Было еще темно — нормально для пяти утра декабрьского дня, самого короткого дня года.
Я надеялась поставить Эдварда Сен-Сира на колени? Ха! Надеялась заставить его молить о пощаде? Два раза ха!
Мне приходилось работать с футболистами, каскадерами и даже руководителями корпораций. Я думала, что знаю, чего можно ожидать от самоуверенного альфа-самца.
Но Эдвард был сильнее, чем я могла вообразить.
Эдвард, как я и предполагала, был уже в зале, занимаясь йогой. Он уже хорошо разогрелся, его кожа сияла здоровьем, мышцы рельефно выделялись под футболкой и шортами.
— Доброе утро! — насмешливо приветствовал он меня. Я покраснела — и его улыбка стала еще шире. Он вытянул руки над головой, затем раскинул их, приняв позу воина. — Проспали?
— Я не проспала! — запротестовала я. — На дворе ночь!
— Если пять утра для вас рановато, так и скажите, — удовлетворенно проговорил он.
— Все в порядке. — Я сердито смотрела на него, про себя давая клятву прийти сюда завтра в четыре утра. Может, я даже буду спать здесь, в зале, отказавшись от роскошных апартаментов с огромной кроватью на втором этаже Пенрит-Холла.
— Что ж, — терпеливо произнес он, — готовьтесь, я жду.
Я в раздражении направилась в чулан со спортивными снарядами, где тотчас споткнулась о степ и запуталась в эспандерах.
— Вам не помешала бы йога, — проговорил Эдвард. — Очень успокаивает.
— Давайте приступим, — резко проговорила я.
Я наблюдала за его растяжкой, выворачивая ему руки, ноги и плечи. Затем мы перешли к приседаниям и упражнениям на степе. Потом полчаса велотренажера, снова растяжки, на сей раз с эспандером, беговая дорожка, штанга — аккуратно, под моим постоянным контролем. Я помогала ему растягивать и наращивать мышцы, останавливая его раньше, чем он мог нанести себе новую травму или вновь вывихнуть плечо. Наше противостояние самолюбий продолжалось. Он работал как проклятый, и его старания приносили плоды. Два месяца спустя ему уже не требовались ни перевязь, ни трость. Глядя на него, невозможно было догадаться о его недавних травмах. Он выглядел мужчиной в расцвете сил.
