Лики любви - Уэттерли Шэрон (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Утром они проспали… Их обоих разбудил громкий стук в дверь и проклятия.
– О нет! – сквозь сон простонал Тьери. – Это Теодор, и он сейчас будет меня убивать!..
Судя по голосу неведомого Конни Теодора, ее любимый не преувеличивал. Пока они торопливо одевались, Тьери объяснил, что должен был сегодня в девять утра явиться на пробы. Судя по будильнику, он безнадежно опаздывал, и только поистине волшебное искусство его агента могло хоть как-то смягчить суровые сердца работодателей, мечтавших увидеть актера спозаранку. И неудивительно, что этот самый агент бесновался сейчас за запертой дверью! Схватив с вешалки куртку, Тьери шагнул к Констанс и нежно поцеловал ее.
– Оставь свой номер телефона на столике – я позвоню. И захлопни за собой дверь, хорошо? – Последние слова он выговаривал, уже поворачивая ключ в замке.
Констанс старательно, перепроверяя каждую цифру, записала телефон, съела найденный в холодильнике одинокий йогурт и оставила любимому записку, полную всяких нежных глупостей. Уходя, она кокетливо помахала рукой висящим на стене «лицам» и пообещала, что скоро они снова встретятся…
Она ждала его звонка в тот же день, но он так и не позвонил. Не случилось этого ни через день, ни через неделю. Конни казалось, что каждое наступающее утро становилось мрачнее предыдущего. Ей вовсе не хотелось, чтобы он думал, будто только им и заняты ее мысли, поэтому Констанс занималась обычными своими делами, ходила на учебу, по магазинам, встречалась с подругами, но каждую секунду ждала заветного звонка. Возвращаясь домой, она тут же бросалась к автоответчику или спрашивала у Гийома и Брижит, не звонил ли ей кто-нибудь. Каждое их «нет» ранило ее сердце.
Этот месяц стал, наверное, самым тяжелым в ее жизни. Конни то впадала в черное отчаяние, то неожиданно обретала новую надежду. Может быть, случилось что-то непредвиденное? Может, он просто уехал? Сорвался на гастроли так быстро, что не успел ее предупредить? Или заболел? Конни вдруг ощутила себя страшной эгоисткой. Наверняка в театре знают, где он и что с ним…
В тот же вечер Констанс отправилась на вечерний спектакль. Нет, Тьери не был болен и никуда не уехал – он по-прежнему играл свою роль в представлении. Значит, он не звонил по какой-то другой причине… Конни намеревалась зайти к нему после спектакля, но вдруг поняла, что не сможет этого сделать. Он не захотел ее, отказался от нее, она просто была для него развлечением на одну ночь… Возможно, Констанс еще передумала бы, но после поклона, когда артисты уже уходили, на руке Тьери буквально повисла его симпатичная партнерша. Конни почувствовала укол ревности и боли: значит, сегодня эта девица будет лежать в объятиях ее любимого, пить шампанское и рассматривать маски! Нет, она не пойдет к нему и не станет унижаться, спрашивая, почему он забыл о ней!
Конни шла из театра домой, глаза ей застилали слезы. Но именно в тот день она приняла решение. Она уедет как можно дальше от Парижа и вернется, только когда будет уверена в том, что сможет с ледяным спокойствием и безразличием смотреть на предавшего ее Тьери. Очень кстати ей вспомнилось, что несколько недель назад, когда ее работа выставлялась в одной художественной галерее, заезжий американец посоветовал ей отшлифовать свое мастерство в нью-йоркской Школе изобразительного искусства и даже дал свою визитную карточку, обещая помочь с поступлением…
Услышав о том, что старшая внучка намерена переехать в Нью-Йорк, Гийом Фонтеро буквально потерял дар речи. А как только обрел его вновь, принялся отговаривать Конни от этого безумного поступка. Но она твердо стояла на своем: ей необходимо пожить немного в Америке, а если Гийом откажет ей в денежной помощи, Констанс все равно туда поедет, рассчитывая лишь на свои силы. Дед и кузина пытались узнать причины этого решения, но юная мадемуазель Лакомб была непреклонна. В конце концов Гийом вынужден был сдаться – и через два месяца Констанс села в самолет, летевший в Нью-Йорк. Тогда она еще не знала, что проведет в Америке долгие десять лет…
– …Мадемуазель! Мадемуазель! – Голос служащего театра раздался над ухом Констанс, и она чуть не подскочила от неожиданности.
– Что вам угодно? – дрогнувшим голосом спросила она.
Невысокий пожилой мужчина в форменной одежде смотрел на нее терпеливо и жалостливо.
– Спектакль окончен, мадемуазель, – понизив тон, произнес он. – Кажется, вы задремали или задумались?..
Констанс неуверенно огляделась. Действительно, в небольшом зале она сидела одна. Видимо, погрузившись в воспоминания, она как-то умудрилась пропустить не только большую часть спектакля, но и тот момент, когда зрители стали покидать помещение. Свет уже погасили, лишь сцену освещали два софита, образуя светлое пятно точно в ее середине.
– Прошу прощения, – смущенно произнесла она, поднимаясь. – Я уже ухожу.
Служащий удовлетворенно кивнул и заботливо осведомился, не вызвать ли ей такси.
– Возможно, мадемуазель нехорошо чувствует себя?
На этот вопрос Конни ответить не успела – со стороны сцены вдруг раздались громкие голоса. Из-за кулис выбежал мужчина, и Констанс почувствовала, как сердце подскочило куда-то к горлу и забилось в нем отчаянным комком. Тьери д'Ортуа в два шага оказался на краю сцены.
– Бертран! – От его глубокого голоса по спине Конни побежали мурашки. – Мне сказали, что это ты убирал в моей гримерной! Прах побери, у меня завтра утренняя репетиция, а там какой-то бардак!.. О, кто это с тобой?.. – Он сощурился, пытаясь разглядеть девушку в темноте зрительного зала.
Но она уже торопилась к выходу и буквально через несколько секунд вылетела из театра. Париж моментально укутал ее влажным одеялом жаркого вечера, но Констанс дрожала. Она выпрямилась и глубоко вздохнула, взяв себя в руки. Итак, Тьери д'Ортуа по-прежнему здесь, играет в этом театре, как и десять лет назад. Конни нервно усмехнулась. Возможно, он даже играл в том спектакле, который она благополучно пропустила, погрузившись в воспоминания. Но она уже не может реагировать на какого-то актера, словно восемнадцатилетняя дурочка! Тогда он был ее кумиром и возлюбленным, но теперь-то все иначе! Сейчас она, Констанс Лакомб, – уверенная в себе женщина, преуспевающая художница, владелица половины бизнеса своего деда… Нет, она больше не поддастся чарам этого мужчины, каким бы великолепным актером и любовником он ни был!
