Перевоспитать охламона (СИ) - Кофф Натализа (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
***
До назначенного времени, когда Василий собирался чинно отчалить из ресторана, чтобы провести его весело и с пользой, провожая Геру Черепанова в семейную жизнь, часы тянулись до жути медленно. Пятый столик, несмотря на удобные диваны и отличный вид из окна, совершенно не радовал. Еще и, ко всему прочему, у Васьки закончились сигареты. Решил не утруждаться, хозяин он, или хрен с морковкой? И махнув рукой, подозвал пигалицу к себе. Вежливая улыбка на милых губах заставила Ваську нахмуриться еще больше. Была бы его воля, он бы запретил ей улыбаться в его ресторане. Так нет же, горячо любимый родитель категорически отказывался уволить девчонку.
-Принеси мне сигарет из бара, - скомандовал Барычинский, - Саня знает какие.
Вздернув курносый нос, девчонка расправила плечи и поплыла в сторону бара. Васька, проследив за хрупкой фигуркой, хмыкнул, и собрался было допить уже остывший кофе, но не успел. Холодный горький напиток встал поперек горла, отказываясь проваливаться. Глаза у Василия расширились от вида прямоугольной плитки от известного производителя сладостей. Да только Васька совсем не шоколадку велел притащить.
-Это что? – прокашлял Бася.
-Это гораздо полезнее сигарет, - спокойно улыбнулась Груня, глядя на парня бесстрашными зелеными глазами.
-Я херею с такой малины! – рявкнул Барычинский, - Уволю, нахрен!
-Во-первых, - тихо произнесла девчонка, - Не вы мой наниматель. Во-вторых, в зале присутствуют дети, так что попрошу подбирать выражения.
-Да ты… да я… да какого черта?! – взревел Васька, подскакивая на ноги, - Ты кто вообще такая? Твое дело: принеси, подай! Нехрен из себя доктора строить! Велел тащить сигареты, значит, тащи и не вякай! Пигалица желторотая! То, мля, пересядь, то не кури! Ты б лучше за собой следила, детский сад, штаны на лямках!
В пылу гнева Барычинский вплотную подошел к Груне. Но девчонка не испугалась, только глаза прикрыла, словно пережидала ураган. А Васька, раззадоренный отсутствием страха с ее стороны, орал все громче и уже не старался подбирать выражения. Барычинский кричал на девчонку, сверля ее макушку гневным взглядом, до тех пор, пока к ним не подлетел Вовчик.
-Вась, ты чего разошелся? – примирительно заговорил Владимир, - Грунь, беги, чего встала? Иди, я все улажу.
-Защитник хренов! – рявкнул Василий, переводя взгляд на парня.
-Вась, ты с чего завелся, народ вон перепугал, - спокойно говорил Вова.
-Ты видал, чего она мне притащила? – уже тише, но с не меньшей злостью, - Я сигареты просил.
-Ну, принесла, - примирительно говорил Вовчик, - Так она как лучше хотела. Ты за два часа уже недельную норму выкурил.
Васька хмуро взглянул на администратора.
-У нее характер такой, заботится обо всех, - втолковывал Владимир.
-Да мне ее забота никуда не упиралась! – Василий сгреб со стола телефон, ключи от машины, прихватил куртку и широким шагом направился в кабинет директора.
Нет, эта пигалица достала, до печенок, а может глубже!
Широко шагая через длинный коридор, ведущий в кабинет, Васька все еще крыл матом всех кругом. Его бесило все. То, что вместо сигарет он получил плитку шоколада. То, что пигалица не испугалась, а спокойно выслушала его оскорбления. То, что за нее вступился Вовчик. А также то, что на душе стало еще поганее после вспышки необъяснимого гнева. Но сквозь бубнеж и ворчание, Барин отчетливо разобрал тихие всхлипы, доносившиеся из-за двери, ведущей на техэтаж. Васька так и не дошел до кабинета, в который направлялся, а свернул за эту самую дверь.
Груня сидела на бетонных ступеньках, обхватив коленки, затянутые в темно-бордовый форменный фартук, всхлипывала и стирала слезы уголком бумажной салфетки.
Барычинский много раз видел, как плачут женщины. Ну, плачут, значит, хотят порыдать. Кто бы что ни говорил, а женские слезы его не особо трогали. И парень не очень понимал, как шмыгающие носы и красные заплаканные глаза могут заставить нормального здорового мужика плясать под бабскую дудку.
Оказывается, могут.
Василий Павлович шагнул ближе, аккуратно прикрыв за собой двери.
-Слушай, пигалица…. – начал он, но осекся.
Девчонка резко вскинула голову, отвела ладошки от лица. Громко шмыгнула носом, утерла влажные щеки, а потом вдруг прищурилась.
-Вы, Василий Павлович, беспринципный, безалаберный, невоспитанный, хулиганистый грубиян и задира, страдающий от вечного похмелья, косноязычия, вредных привычек и с полным отсутствием понятий об элементарных правилах приличия!
Речь Груни была четкой, а голос, казалось бы, звенел от не до конца пролитых слез, но был тверд и решителен, как и взгляд зеленых глаз.
-И к Вашему сведению, Василий Павлович, - девчонка уже поднялась на ноги и с высоты своего среднего роста отважно смотрела на мужчину, который был вдвое тяжелее и на голову выше ее, - У меня есть имя. И оно не «Пигалица»!
Груня из подсобного помещения вылетала разгневанной фурией, громко хлопнув дверью, не заботясь о том, что подумают о ней сотрудники ресторана. Было откровенно плевать. Уволит? Ну и ладно!
Бася смотрел на закрытую перед его носом дверь.
-Оху…хереть, - выдохнул он, проводя рукой по волосам.
Выйдя из подсобки, Барычинский решил не идти в кабинет, а прогуляться по свежему воздуху. Оказавшись на улице, Васька все еще молчал, находясь в некоем подобие ступора. Не случалось еще с ним такого. Никто не ставил его на место, наверное, лет пятнадцать. С тех самых пор, как директор школы грозил ему отчислением. У Барычинского в голове никак не укладывалась информация. Мелкая такая девчонка, а накричала на него, еще и дверью хлопнула. А что сделал он? Вместо того, чтобы уволить, слинял, словно провинившийся подросток. Во, делааа!
Глава четвертая, в которой у Василия Павловича проснется рыжеволосая совесть
Прощание друга детства, Геры Черепанова, с холостяцкой жизнью прошло отлично. Все, как полагается, сауна, бар, и много алкоголя. Жаль, правда, не было жарких цыпочек. А все почему? Потому что мальчишник нельзя отмечать в компании мужиков, до одури любящих своих жен.
Именно об этом думал Васька, медленно бредущий по улицам ночного города. Вернее, уже просыпающегося после дождливой ночи. Спрятав руки в карманы куртки, Бася бесцельно вышагивал по брусчатке, переступая через лужи.
А Черепанову повезло, он сейчас в заботливых руках любимой женщины, которая совсем скоро, ну примерно через полгода, а то и чуть больше, родит ему ребенка. Нет, Герыч все же счастливчик.
Почему именно Барычинский потребовал у таксиста притормозить и высадить его в центре города, парень и сам не понял. Просто решил погулять. Почти весь хмель уже вышел, но ноги все еще немного подкашивались и хотелось спать. Но Васька упрямо топал вперед, не поддаваясь на провокацию подвыпившего организма.
Взгляд зацепился за вывеску ларька с яркими неоновыми буквами «Цветы 24 часа». Васька даже остановился, рассматривая стеклянную витрину. Хмыкнув, парень вошел внутрь. Сонный продавец хмуро взглянул на странного клиента.
-Слышь, парень, а вот таких у тебя сколько? – спросил Барычинский, ткнув пальцем в высокие темно-бордовые розы.
-А сколько нужно? – сонно уточнил паренек.
-Полсотни будет? – прищурился Васька.
-Вам на панихиду? Может гвоздики подойдут? Обычно их берут по такому случаю.
-Чё? – мозг Василия соображал туго, - Запихай гвоздики себе… Мне для девушки. Извиниться хочу.
-Вы сказали пятьдесят штук, я и подумал, что… - оправдывался паренек.
-Короче, пятьдесят вот этих, а сверху еще белых, штук пятнадцать, - хмуро решил Васька, вынимая бумажник из кармана джинсов.
Пара крупных купюр легко легли на стол ночного работника ларька, а Бася, зевнув, кивнул на улицу.
-Перекурю, а ты пошевеливайся, - скомандовал парень.
Спустя десять минут и две выкуренные сигареты, Василий Павлович покидал ларек, отмахнувшись от сдачи. Мужчина целенаправленно тащил охапку роз в один, отдельно взятый, и совершенно случайно расположенный за углом дом.
