За мгновение до счастья - Логан Никки (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Улыбка, которой она его наградила, была так же ослепительна, как солнце у них над головой. У него перехватило дыхание.
— Если вас начнет рвать, отойдите от образцов. Нам не нужны посторонние примеси.
Не сказав больше ни слова, Кейт продолжила свою работу. Один из ее помощников подошел к Гранту и начал ему показывать, как нужно собирать рвотную массу. Грант сделал неправильно всего два раза, чем очень гордился. Собрав три полноценных образца, он наконец уступил своему любопытству и спросил:
— Для чего мы это делаем?
Кейт не смогла сдержать торжествующую улыбку. Почему-то эта улыбка не вывела его из себя. Напротив, он был рад, что наконец ей угодил.
— Мы изучаем пищевые привычки этих самок, чтобы выяснить, представляют ли тюлени угрозу для промысловой рыбы.
— Как, собирая всякую дрянь, вы это узнаете?
Кейт положила в пакет очередной образец.
— С помощью подсчета ушных костей и челюстей.
«Не спрашивай ее ни о чем!» — приказал себе Грант, пытаясь обуздать свое любопытство.
— Расскажите поподробнее, — не выдержал он.
Кейт просияла:
— Из непереваренных остатков пищи мы выделяем отолиты — костные образования внутреннего уха. Затем мы их идентифицируем и считаем. Это нам говорит, сколько рыбы ест каждый тюлень и каких видов.
Он ни за что не признается, что находит ее необычный план просто блестящим.
— Вам не кажется, что копаться в экскрементах омерзительно? — спросил он вместо этого.
— Зато очень эффективно. — Кейт пожала плечами.
— А рвотная масса вам для чего нужна?
Она подошла ближе к нему и опустилась на корточки, чтобы взять следующий образец.
— Клювовидные челюсти осьминогов и кальмаров застревают в сфинктерах тюленей. Это вызывает у них рвоту.
Как его только угораздило согласиться в этом участвовать?
— Поэтому вы соскребаете все до последнего кусочка? Чтобы не пропустить ушные кости? — спросил он, подняв ее пакет с образцом и посмотрев на его содержимое.
Кейт выглядела довольной. Очевидно, она думала, что ей удалось вызвать его интерес к ее исследованиям.
— Точно. Позвольте мне кое-что еще вам показать.
Передав свои образцы одному из помощников Кейт, он проследовал за ней в дальнюю часть бухты, где у скалы стояло несколько спортивных сумок. Порывшись в одной из них, Кейт достала ламинированную фотографию небольшой пучеглазой рыбы с флуоресцентными пятнами на темной голове и протянула ему. Грант с удивлением обнаружил, что помнит, как называется это уродливое животное.
— Рыба-фонарь, — сказал он.
Карие глаза Кейт расширились.
— Ничего себе.
— Вы, кажется, забыли о том, что я здесь вырос.
— Да, но это глубоководная рыба. Откуда вы знаете, как она называется?
Грант нахмурился:
— Понятия не имею. Что в ней особенного?
— Мое исследование показывает, что девяносто процентов пищи тюленей — это рыба-фонарь.
— И?..
— Люди не едят рыбу-фонарь. Она слишком жирная.
Вдруг до него дошло, зачем нужны эти исследования.
— То есть тюлени не представляют угрозы для промысловой рыбы.
— Никакой. Точнее, они даже приносят человеку пользу. Нашарыба и их рыба питаются одними и теми же видами мелких беспозвоночных и позвоночных животных. Поэтому, сокращая количество рыбы-фонаря, тюлени способствуют тому, что промысловой рыбе достается больше пищи.
— Таким образом, тюлени поддерживают многомиллионную промышленность.
— Именно так.
Похоже, тюлени действительно важны для процветающей рыбной промышленности Кастлериджа.
— Кто об этом знает? — осторожно спросил Грант.
— Пока? Моя команда. Лео знал. Теперь вот вы знаете.
— Именно по этой причине мой отец вас поддержал?
— Это ваш отец рассказал мне про рыбу-фонарь.
Внутри у Гранта все сжалось.
— Вот черт.
— Лео никогда не верил в то, что тюлени представляют проблему для людей. Он с детства много за ними наблюдал и знал их привычки.
«Неужели Лео в детстве тоже искал убежища в этой уединенной бухте, когда ссорился со своим отцом?»
Ее взгляд смягчился.
— Он был горд, когда узнал, что результаты наших исследований подтвердили его правоту.
— Вы хотите сказать, что мой отец был бы рад превратить часть своей фермы в заповедник?
Кейт опустила глаза:
— Думаю, что нет. — Она снова посмотрела на Гранта: — Его раздирали противоречия. Ему было жаль терять пастбища, но он хотел поступить правильно.
— Вы ждете, что я продолжу то, что он начал?
Кейт забрала у него фотографию:
— Я думала…
— Вы думали, что, приведя меня сюда, сможете повлиять на мое решение. Почему?
— Потому что вы юрист. Вы боретесь за справедливость. Этих животных обвиняют в том, чего они не делают, и у нас есть доказательства их невиновности.
— Я не защищаю униженных и оскорбленных, Кейт. Моя специальность — договоры. Я тщательно их изучаю, ищу противоречия и лазейки, чтобы использовать их в интересах моих клиентов. Сейчас я сделаю все, чтобы не выполнять условия договора, который заключил с вами мой отец.
Кейт побледнела:
— Но как вы можете это сделать теперь, когда вам все известно? Вы можете защитить этих тюленей. Помочь мне спасти их.
Ее наивный идеализм был ему непонятен.
— Я не могу их защитить. Скоро они не будут моими.
Она изумленно уставилась на него:
— Что вы имеете в виду? Я видела, как вы наводили порядок в доме.
— Чтобы продать «Таллоквэй». Я это сделаю, когда она станет моей.
Кейт пошатнулась и уперлась рукой в скалу:
— Вы собираетесь продать свою ферму?
Она произнесла это таким тоном, словно он сообщил ей, что собирается убить тюленей и продать их шкуры.
— Ферму моего отца, — поправил ее Грант. — Она не была моей, даже когда я здесь жил. Я не фермер. Я юрист, и мне все это не нужно.
Если бы отец ему ее не оставил, сейчас у него не было бы проблем.
— Но тюлени…
— Три месяца, Кейт. Я вас предупреждаю. Через три месяца вам придется отсюда уйти.
В ее глазах промелькнула паника, и он почувствовал угрызения совести.
— Но мы не можем уйти так рано. Через два месяца начнется брачный период. Нам нужно знать, где будут находиться животные в это время.
— Вам следовало выяснить это раньше.
Ее щеки вспыхнули.
— Думаете, мы не пытались? Мы в течение двух предыдущих периодов пытались узнать, куда они уплыли. Группы тюленей редко покидают свои лежбища на время размножения, но эта отсюда уплывает. Рекордер не регистрирует их местоположение, только глубину погружения. Прошлые два раза мы их теряли.
— Что заставляет вас думать, что в этом году вы их снова не потеряете? Уверен, большая часть вашего исследования не пропадет. Два года исследований — это серьезно.
Кейт уставилась на него своими большими миндалевидными глазами:
— Как вы можете так отличаться от вашего отца?
— Что бы вы ни думали, Кейт, знайте, вы ошибаетесь. Мой отец посвятил этой ферме всю свою жизнь. Он не стал бы сидеть сложа руки и смотреть, как ее разрывают на части.
— Однако вы собираетесь продать ее постороннему человеку.
— Кому-нибудь, кто превратит ее в то, для чего она предназначена.
Она еще больше покраснела:
— Эта земля была предназначена не для того, чтобы быть фермой, а для того, чтобы быть хрупкой экосистемой, домом для различных живых организмов. Но сюда пришли люди, колонизировали побережье и начали разводить здесь скот.
— Люди не покупают хрупкие экосистемы.
Ее красивое лицо выражало боль и разочарование.
— Если нам придется прекратить работу раньше, нам будет сложнее сделать выводы, но они не будут считаться недействительными. Вам следует поторопиться с продажей фермы, пока ее не объявили заповедником.
— Я же говорил вам, Кейт, — спокойно ответил Грант, несмотря на то что внутри у него все кипело от ярости, — я ищу в договорах слабые места и, как правило, нахожу. — Сняв перчатки, он бросил их в сумку у ее ног. — У вас есть три месяца.
