Где цветет омела - Кудряшева А. (читать книги без .TXT) 📗
Инстинктивно Бетти схватила крошку-опоссума и прижала к себе, еще не сообразив, кто к ней подошел. Сейчас, успокоившись, она снова отпустила его. Опоссум присел для верности поближе к ней и начал грызть листок фуксии. Впрочем зверек был слишком мал, чтобы бояться.
Девочка наблюдала за опоссумом с любопытством, но не произносила ни слова, Странно, что ребенок такой тихий. Была в ней какая-то осторожность, напоминавшая Бетти ее диких питомцев — тех, что постарше, уже узнавших, что людям нельзя доверять.
— Привет, — улыбнулась Бетти.
Девочка не ответила. Расширившимися глазами смотрела она на опоссума, словно боясь спугнуть его своим дыханием.
Бетти заинтересованно наблюдала за ребенком и опоссумом. В обоих была какая-то ранимость, и, несмотря на все страхи и травмы уходящего дня, сердце ее заволновалось. Что-то здесь не так…
— Я первый раз выпустила малыша из сумки с тех пор, как его мама погибла, — осторожно сказала Бетти, следя за детским личиком. — Надо заботиться о нем, пока он не подрастет, чтобы его можно было выпустить на волю.
Молчание. Опоссум грыз травку, солнышко грело всю троицу — просто идиллическая картинка абсолютного мира в природе. Бетти, чувствуя, что лучше помалкивать, тихо наблюдала за девочкой, а ребенок самозабвенно рассматривал зверька. Два диких создания…
Наконец девочка прервала молчание:
— Ты… ты отпустишь его? — Детский голосок был не громче шепота, словно слова давались ей с трудом.
— Когда он подрастет, — сказала Бетти, переводя взгляд на малыша. — Опоссумы — не домашние животные, ты знаешь. Они должны жить на воле.
Как и я, мимоходом подумала Бетти. Да, она не рождена для семейной жизни. На что она рассчитывала, когда согласилась выйти замуж за Лайла? Даже поддавшись соблазну, в глубине души знала, что этот брак не сулит ничего, кроме неприятностей. И вот она здесь, пленница Келла Халлама. Отца этого ребенка?
Девочка молчала — на редкость неразговорчивый ребенок! Похоже, она тоже восхищена крошкой-опоссумом.
Пауза затянулась. Бетти легла лицом в мягкую траву и отдалась царившему в природе блаженству. Девочка не уходила, и что-то подсказывало Бетти, что ребенку требуется тишина и терпение, как раненому зверьку. Ее словно бы обволакивал страх. У Бетти возникло такое чувство, что, попробуй она коснуться девочки, та бросилась бы бежать.
Возможно, Келл Халлам предупредил девочку о Бетти. Если так, что же он наговорил? Что Бетти — злая ведьма?
Оставалось только наблюдать — и ждать.
Наконец девочка снова заговорила.
— А как… как зовут опоссума? — прошептала она.
— Не знаю, — ответила Бетти, глядя на опоссума. Она инстинктивно чувствовала, что лучше не фокусировать внимания на этой малышке. — Думаю, только другие опоссумы знают, как его зовут. Но можно как-то его называть, пока он со мной.
Девочка склонила голову набок и серьезно задумалась. На детском личике было написано, что это дело жизненной важности.
— Это мальчик или девочка?
— Мальчик.
— Тогда назовем его Лепесток, — объявила малышка. — Тому, кто ест травку, такое имя подходит.
Действительно подходит. Опоссум бросил последний листок и тревожно оглянулся. Бетти подхватила малыша и спрятала в свою сумку на груди.
— Лепесток — совсем крошка, — объяснила она, заметив удивление девочки. — Он устал и, наверное, озяб.
— Он спит у тебя на животике?
— Это его любимое место. Там тепло, а стук сердца напоминает ему о маме.
Девочка снова погрузилась в молчание, что-то обдумывая. Наконец она вздохнула, приняв какое-то решение.
— Хочешь знать, как меня зовут?
— Конечно, если ты скажешь мне. — Бетти улыбнулась. — Меня зовут Бетани. Или Бетти.
Девочка кивнула с явным одобрением.
— Бетти — красивое имя. Не такое красивое, как Лепесток, но… мне нравится. Меня зовут Кати, но… мамочка иногда зовет меня Колокольчик.
— Рада познакомиться с тобой, Колокольчик.
Возможно, другому ребенку Бетти пожала бы по-взрослому руку — но с Кати подобного допустить не могла. Ребенок, похоже, все время настороже — малейшее движение спугнет ее.
— Тебе нравится мой передничек? — спросила девочка.
Передник был хорошенький, но очень изношен и маловат. Сейчас, однако, не до честных оценок — речь идет о детской гордости.
— Очень нравится. — Бетти улыбнулась. — Это твой любимый?
— Его подарила мамочка. Она сама шила его на швейной машинке, а я смотрела. — Девочка закрыла глаза, потом снова открыла, словно набравшись смелости. — Если опоссум лежит у тебя на животике и вспоминает свою мамочку, может… может, и я могу?
Бетти заморгала.
— Может быть, — осторожно проговорила она. — Ты хочешь вспомнить свою мамочку?
— Да. — Девочка села рядом с Бетти, потом, набравшись смелости, прижалась к ней своим маленьким телом. Какое-то время она смотрела сквозь пестрый узор листьев над ними, затем снова заговорила дрожащим от напряжения голоском. — Сейчас я почему-то не могу ее вспомнить как следует. Раньше могла, а сейчас… будто туман.
Сердце Бетти сжалось. Что случилось с этой малышкой? Но всякие вопросы сейчас не важны. Важна лишь эта отчаянная мольба о помощи.
Руки ее ласково легли на детские плечи. Малышка вся сжалась — потом всем тельцем припала к Бетти, уткнувшись лицом в сумочку с опоссумом.
— Сейчас здесь два сердца, — говорила Бетти, поглаживая мягкие косички. — Мое и Лепестка. Слушай и чувствуй… и ты вспомнишь, как твоя мама вот так же обнимала тебя. Я знаю, все хорошие мамы так делают, а твоя мамочка была самой лучшей и любила своего Колокольчика.
— Ты так думаешь?
— Да, — говорила Бетти. — И она сшила тебе передничек. Вот что мамочка сделала для своей любимой девочки. А сейчас молчи и слушай.
И очень долго не раздавалось ни звука.
— Кати!
Три сердца встрепенулись в унисон, когда громкий мужской голос эхом разнесся по саду. Еще его отголоски не стихли, а Кати была уже на ногах.
И не успела Бетти шевельнуться, как девочки след простыл.
Бетти приподнялась. На веранде стоял Келл Халлам и звал Кати. Бетти наблюдала, как девочка мчится к нему — но, оказавшись рядом, быстро обогнула его и скрылась за дверью.
Дверь захлопнулась, а Келл Халлам все стоял и смотрел ей вслед.
Что происходит? Что у них за странные отношения?
Между тем Халлам медленно повернулся и посмотрел в том направлении, откуда прибежала Кати, — и увидел Бетти.
Собаки увидели Бетти почти в то же время. Они появились из дома вместе с хозяином и сидели у его ног на веранде. Сейчас они заметили интересную незнакомку на своей территории и поскакали вниз по каменным ступеням и по лужайке, чтобы приветствовать ее. Бетти, прижав руку к сумочке на груди, стояла неподвижно.
Какое-то мгновение Келл Халлам колебался, словно размышляя, не последовать ли за Кати, потом пошел за собаками.
А собаки уже возбужденно носились вокруг нее, и Бетти знала, что виной тому запах опоссума. Собаки, конечно, унюхали зверька и знали, где он — у Бетти на груди.
— Рядом!
Голос Келла прозвучал грозным приказом. Собаки оглянулись, чтобы проверить, серьезно ли он говорит, и, нехотя вернувшись, затрусили у его ног. Келл Халлам пошел по траве к Бетти, колли и келпи — следом за ним.
— Какого черта?..
И по поведению собак, и по тому, как Бетти прижимала руки к груди, было ясно, что у нее есть что-то, что очень интересует собак. Халлам пристально сощурился, и Бетти непроизвольно выставила вперед локоть.
— Что у тебя там?
Бетти переминалась с ноги на ногу. Она чувствовала себя маленькой перед лицом этого большого и сильного мужчины, маленькой и слабой. Пальцы ее босых ног цеплялись за траву, словно она пыталась обрести силу от связи с землей. Но чувствовала себя все более неуверенно. Жаль, что на ней нет сапог — желательно, со шпорами — и кожаной куртки с черепом и костями на спине, а также внушительного роста.