Приговоренный к страсти: Невиновен, но очень опасен - Уэнслоу Криста (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Николь посмотрела на него с невольным восхищением, которое всегда вызывали у нее мужчины с хорошим аппетитом.
— Значит, вы вместе с ним занимаетесь угонами? И что, неплохо получается?
Ким рассмеялся, легко и беззаботно, хотя Николь не видела в своем вопросе ничего смешного.
— Нет, Митч — мой партнер по бизнесу. Мы с ним владеем магазином в Рединге. Продаем автомобили и приборы дорожного контроля.
— Значит, сначала вы похищаете машины, а потом сами же их и продаете. Рискованное занятие. — Она даже не старалась скрыть иронию. — Я думала, что краденые машины обычно вывозят за границу или по крайней мере в другой штат.
— Понимаю, что вы имеете полное право не верить мне, но, повторяю, я не вор. Хотя криминальный опыт у меня имеется. Мне было шесть лет, когда я украл в супермаркете пачку жевательной резинки. Дома мое преступление раскрылось, и мама сразу же отвела меня в магазин. Мне выдали по полной программе, и я зарекся брать чужое. Можно сказать, вовремя остановился.
Николь покопалась вилкой в салате.
— Интересная история. Мне кажется, вы ее только что придумали. Кстати, а как называется ваш магазин?
— «Мэйфлауер».
— Прекрасное название, не правда ли?
— Вы напрасно иронизируете, мисс Линдсей. Мы купили этот магазин после смерти моего отца, несколько лет назад.
И Николь снова захотелось ему поверить. С другой стороны, она хорошо знала, насколько изобретательными бывают преступники.
— Вы упомянули о приборах дорожного контроля, что это такое?
Ким поднял палец, призывая ее подождать, пока он дожует чипсы, а Николь подумала, что пауза нужна ему, чтобы сочинить нечто правдоподобное.
— Извините. — Ким вытер губы и встряхнул пластмассовый стакан из-под колы. — Вы спросили о приборах дорожного контроля?
— Да. — Николь уже не сомневалась, что Букнер попал в ловушку и понятия не имеет ни о каких приборах.
— Считаете, что положили меня на лопатки, мисс Линдсей? Не стану отрицать, не люблю оказываться внизу.
— Это дело вкуса, мистер Букнер. — Николь решила не оставаться в долгу. — И конечно, способностей. Итак?
— Итак, мы продаем дорожные заграждения, светофоры, указатели, сигнальные и разделительные контуры, парковочные счетчики и даже отражатели. — Он победоносно усмехнулся и развернул пакет с вишневым пирогом. — Ну что, я вывернулся? Или назвать что-то еще?
— Очко в вашу пользу, мистер Букнер. — Николь забарабанила пальцами по столу, досадуя на себя за неудачу. — И что же, торговля дорожными знаками так утомила вас, что вы сочли необходимым удалиться на недельку от дел и передохнуть на берегу с удочкой в руках?
Ким ловко разрезал пластмассовым ножом внушительный кусок сочного, облитого шоколадом пирога, причмокнул губами и посмотрел на Николь.
— Я не брал отпуск более двух лет, и мне необходимо побыть одному, вдали от дел и привычной городской суеты. — Ким выдержал паузу, чтобы уделить внимание пирогу, после чего продолжил: — Когда умер отец, мне все пришлось начинать заново. Могу без ложной скромности сказать, что преуспел в профессии, добился успеха, но заплатил за все это слишком высокую цену, пожертвовав, помимо прочего, личной жизнью.
— Извините, мистер Букнер, но вам ведь двадцать восемь лет. Это не тот возраст, когда мужчины ставят точку в личной жизни. И мне показалось, что вам нравится ваш бизнес. Откуда же тогда это разочарование?
— Честно говоря, я и сам не знаю, в чем дело. После колледжа я на два года уехал в Лос-Анджелес, намереваясь начать карьеру юриста. Потом заболел отец, и мне пришлось вернуться. В Рединге юристов хватало и без меня, так что ничего не оставалось, как торговать автомобилями. Возможно, если бы не обстоятельства, я занимался бы чем-то другим.
Николь сложила руки на груди, и Ким поймал себя на том, что не может оторваться от этой груди — высокой, полной, соблазнительно натянувшей топ.
— Расскажите мне о себе, мистер Букнер.
Ким с трудом отвел взгляд от проступивших под тканью топа бугорков сосков и взялся за остаток пирога. Только сейчас до него дошло, что Николь искусно направила обычную застольную болтовню в русло допроса.
— Рассказывать особенно нечего. Я единственный ребенок в семье и всю жизнь слушал отца, рассказывающего о том, какие жертвы он принес ради того, чтобы у меня все было хорошо. Старик не преувеличивал, он и впрямь отказался от многого, забыв о своих интересах и увлечениях. В конце жизни ему не повезло — болезнь отняла возможность работать, а компаньон обанкротил фирму, основной капитал в которой принадлежал отцу. Представляю, какой груз вины лежал на бедняге в последние месяцы, когда он понял, что его единственное наследство сыну — это долги.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина, потом Николь негромко спросила:
— А ваша мать?
— Она умерла, когда я учился в колледже.
— Извините, я…
— Ничего. У многих ситуация куда хуже. Тысячи людей вообще не знают своих родителей.
— Неужели у вас никогда не было подруги?
Ким усмехнулся. Он не мог пожаловаться на отсутствие женского внимания. В Лос-Анджелесе подружки менялись едва ли не каждую неделю. Потом, вернувшись в Рединг, Ким постарался остепениться и, так сказать, стать на якорь в тихой семейной гавани. Но старые привычки умирают долго: он даже после помолвки не считал себя по-настоящему чем-то обязанным.
— Знаете, Николь, мне уже не нужны подружки. Я не хочу, просыпаясь утром, видеть на соседней подушке почти чужое лицо.
— Но ведь мужчина не может обходиться без женщины.
Ему показалось, что в ее словах прозвучал вопрос, но, подняв голову, Ким увидел, что Николь смотрит не на него, а куда-то в стену за его спиной.
— А что делать, если нужная тебе женщина не попадается?
Николь едва заметно качнула головой, и взгляд ее карих глаз сфокусировался на Киме.
— Вы просто плохо ищете. Поставьте перед собой цель, присмотритесь внимательнее, и, может быть, та, которая вам нужна, окажется рядом.
— Прежде чем присматриваться, я должен быть уверен, что смогу обеспечить ей достойное существование, что…
Николь нетерпеливо махнула рукой:
— Обычные мужские предрассудки. Достойное существование, как вы выражаетесь, это стеклянный колпак, под который мужчина сажает женщину. Он утверждает, что так лучше для нее, хотя на самом деле так лучше только ему!
Ее горячность удивила Кима.
— Похоже, вы больше всего цените свободу, не так ли?
— Конечно. Но еще и равноправие. Как это ни банально, но мужчины начала двадцать первого века остались такими же, как и сто лет назад.
— Это плохо?
Николь открыла рот, но не произнесла ни слова, как будто передумала в самый последний момент. Она рассмеялась.
— Нет, не плохо. Но вы говорили о каком-то важном решении, которое должны принять…
— Да. Видите ли, в прошлом месяце мы получили предложение от нашего конкурента. Он предложил купить у нас магазин за очень хорошие деньги. Вот я и хотел обдумать все варианты в спокойной обстановке.
— А ваш друг? Что он об этом думает?
— Митч склоняется к тому, чтобы оставить все как есть.
— Когда вы должны дать ответ? — поинтересовалась Николь.
— Три недели назад я ездил к нашему потенциальному покупателю и… — Он умолк и как-то странно посмотрел на Николь. — Ну конечно! Как же я раньше не подумал!
— О чем вы не подумали?
— Черт возьми, надо же быть таким идиотом! — Ким хлопнул ладонью по столу. — Я только что нашел объяснение всей этой путанице.
— Говорите. — Николь подалась вперед.
— В прошлом месяце я ездил на переговоры и останавливался в отеле «Одинокая звезда». И там у меня украли кейс. Пропало все: бумажник, документы на магазин, кредитные карточки, карточка социального страхования и водительские права.
— Вы, конечно, заявили о краже?
— Разумеется. Полиция прибыла очень быстро, и я обо всем рассказал, составил список вещей. В общем-то убытки были не так уж велики, около трехсот долларов наличными, а кредитные карточки удалось заблокировать. Тогда я решил, что случившееся — дело рук простого воришки.
