Ниоле: Обнаженная натура - Белякова Людмила Игоревна (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Мы уходим. Проводишь?
Она вымыла руки и стала надевать сапоги. Сергей подал ей дубленку.
— Когда будут известны результаты наших фотоигрищ? — спросила Ниоле, застегиваясь.
— Сейчас поеду домой, посмотрю на компьютере, отберу, что получше, перешлю тебе на и-мэйл.
— Понятно. Я вечером позвоню?
— Да, ваше величество, буду счастлив.
«Поцеловать ее разве в щечку — на прощание?»
Он часто делал так, здороваясь и прощаясь с девочками-моделями, особенно с теми, с кем часто работал. Но тот ли это случай?
— Пуся, попрощайся с Сережей, — сказала Ниоле, наклоняясь к котоноске.
— У-у! — взвыл Сергей, и вопрос решился сам собой.
Отрицательно.
Когда он приехал домой, из глаз текло, и в носу возились, отчаянно резвясь, тысячи шершавых червячков.
«Пуся, скотина, чтоб тебя распоследний помоечный кот поимел!» — ворчал про себя Сергей, сморкаясь и перекачивая имиджи с карты на жесткий диск.
А вот снимки получились неплохие. Ниоле в виде Рыжей Бесс на себя была не похожа, но на крупных планах выглядела красоткой со старинного портрета — Лешка-то расстарался. Тот снимок, где обезумевшая Пуся лавиной падала у нее с колен, а Ниоле пыталась ее удержать, был просто подарком музы — такое постановочно не снимешь.
«Просто создано для рекламного плаката».
Наверное, Ниоле уже была дома, но почему-то не звонила.
«Позвоню сам — почему нет?»
К телефону подошел мужчина. Отец!
«Командирский голос».
— Але-е? — наконец услыхал Сергей Ниоле.
— Чего не звоним?
— Вот, собиралась… Как я там сработала?
«Пока почти никак», — подумал Сергей, но вслух этого не сказал.
— Есть очень приличные снимки. Есть что выбрать.
— А Пуся?
Она явно подкалывала его.
— Пуся неподражаема. Моим здоровьем поинтересоваться из вежливости не хочешь?
— Да я уж слышу… У Пуси самой стресс — лежит и вздыхает.
— Ничего, кошки живучие. Вот художники — те долго не живут…
— Не говори так.
Поболтали о разных неважностях, Сергей поздравил ее с наступающим праздником, и они распрощались. На следующий день у Сергея была забота — поехать за город, поздравить мать и бабушку, в чьей квартире жил. А послезавтра можно заглянуть к Ниоле — спросить мнение о фотографиях.
Рабочая неделя после праздников — напоминание о бренности земного. Сергей позвонил Ниоле, узнал, что она в офисе, но занята, и поехал в центр. Всех дел-то — взять у Ниоле альбомы, отобранные для работы над разделом под игривым заглавием «Нагота — деталь декора для ворот и для забора». В этом пассаже Ниоле повествовала о развитии древней традиции использовать обнаженных прелестниц вместо дорогостоящих цацек.
«Наперекор античности в эпоху Ренессанса на роли живых украшений далеко не всегда приглашали публичных женщин. Часто это были девицы из знатных семей. Они не только украшали интерьер, но и шли впереди торжественных процессий с факелами в руках, подчеркивая своей наготой важность события.
В повседневности ренессансные нравы относились к наготе очень снисходительно, поскольку вопреки распространенному заблуждению Возрождение родилось не в Европе, а пришло с Востока, из Византии, ценившей здоровое тело. И если дама обладала пышными формами (а худоба в те времена не котировалась), то скрывать их считалось неправильным».
«Во! Пусть подберет мне девушек попышнее. А то ведь и вызвать-то на сессию некого… В телефонной книжке — одни худышки… О Господи, у нее это заразное!» — думал Сергей, хрупая по лужицам в сторону фирмы, где работает Ниоле, — ночью все еще подмораживало.
— Ой, Сержик, как ты вовремя! — обрадовалась Ниоле, увидав его вытирающим ноги у входа. — Выздоровел?
— Да вроде.
«Как многообещающе радуется эта девушка!»
— Фото посмотрела?
— Некогда было. Заходи… Вот, молодые люди…
Навстречу ему поднялись два парня в хороших костюмах.
— Это тот самый художник.
Ниоле представила их друг другу и объяснила суть дела. Костюмированные предприниматели из провинции решили развести столичных нуворишей на легальной имитации старинной мебели. Сергею предлагалось использовать образцы их продукции в работе над альбомом, а за бесплатный инвентарь он делает снимки с полуодетыми девочками для рекламного проспекта.
— А чего, я не против… Пусть завозят… Мебель, девушек — все…
Они пожали друг другу руки, и ребята пошли грузить.
— Я вообще-то ничего не понял, но раз ты так решила… Альбомы мне дашь?
— Да, я привезла. Только ты поосторожнее, ладно? Это редкое издание. Мы их из Германии везли.
— А я прямо здесь все и сделаю, — сказал Сергей, с трудом поднимая огромные и тяжелые, как могильные плиты, альбомы. — Как ты их тащила, бедная?
— Вместе со мной багажом привезли, — улыбнулась она.
«И кто за кучера был?!» — неприятно ткнуло Сергея под дых.
— Пампушек мне подберешь? В модельных агентствах Юнон нет. Только Авоськи в одну ниточку.
— Как ты о девушках неуважительно, — покачала головой Ниоле.
— А за что уважать, если ее в профиль не видно?
— Знал бы ты, как это дается, — сразу бы зауважал! Но пампушек я подыщу.
Ниоле извинилась и пошла работать, а Сергей отсканировал несколько репродукций, переписал их на «сидишку» и распечатал для наглядности. На него в офисе, похоже, уже никто не обращал внимания. По дороге в студию он вынул Ниолино сочинение и перечел один, очень привлекавший его абзац:
«Нигде не принято стесняться наготы в обществе официального (или тайного) сексуального партнера. Правда, и тут могут быть ограничения. В некоторых культурах это правило действует только на время и место выполнения супружеского долга (или занятий любовью), при приглушенном свете или под прикрытием простыни или одеяла. Однако как раз в этих ситуациях одетость может восприниматься как что-то неестественное и даже неприличное. Вспомним эпизод из «Ста лет одиночества» Маркеса, где он описывает новобрачную, облаченную в рубаху, закрытую под горло, с длинными рукавами и до полу, на которой красовалась дыра напротив нижней части живота…».
«И чего только не придумают люди, лишь бы не быть счастливыми…»
В своем одиночестве он пробыл совсем недолго — только успел включить обогреватель, зазвонил домофон.
— Сергей? Нас Ниоле прислала, — сказали в переговорном устройстве.
— Ого, уже? — искренне удивился он.
— Уже, котик, уже! — проворковало томное контральто.
«Ох, лишь бы не с Тверской девицы… Хотя на Ниоле это было бы не похоже».
Через несколько минут в прихожей появились две девушки, действительно статные — высокие, почти с него ростом, и не меньше пятьдесят шестого размера. Одна была светловолосая, с чуть блудливыми голубыми глазами, вторая — потемнее и с южными, темно-карими навыкате «сливами».
— Подходим? — игриво улыбнулась блондинка, образовав ямочки на пухлых щеках.
— Да, наверное… Давайте кофе попьем, познакомимся… Э-э, шубки снимем?
Он хотел сказать «раздевайтесь», но почему-то испугался, и они это заметили, дружно прыснув.
— Да ты не робей, Серега, — увесисто шлепнула его по плечу белокурая. — Нам Ниолька ситуацию обрисовала… Мы без комплексов.
«А жаль… Так было бы значительно интересней».
— Мы из «Шоу толстушек», — сказала черноглазая. — Меня Рая зовут, а это Марго.
— Я очарован, — сказал Сергей, принимая у девушек дубленки. — Но кофе все равно попьем, потому что он готов, а в студии еще не нагрелось. И я вам задачу обрисую.
В своей крохотной кухоньке, когда туда вошли девушки, Сергей мог поместиться только стоя. Он принес листы с копиями.
— Вот, девушки, я вас должен заснять в позах…
— А-а? — отняла чашку от губ Рая.
— Ты посерьезней, Райк, — сама давясь от смеха, одернула ее Марго.
— …возможно более похожих на эти, дабы потом на компьютере вставить их в живописный оригинал.
— Наши люди, ничего не скажешь, — внимательно разглядывая листы с целлюлитными красотками, пробормотала Марго. — Ладно, сделаем. Где раздевалка-то?
