Доктор мечты (ЛП) - Шэн Л. Дж. (книги txt, fb2) 📗

— Спасибо, наверное, — бормочу я.

— Не стоит. Если бы это зависело от меня, твоя причудливая задница убралась бы отсюда через секунду.

Я хихикаю. Ничего не могу с собой поделать. Есть что-то невероятно сексуальное и пикантное в мужчине намного старше тебя, который не может устоять перед твоим обаянием. Тот факт, что он потратил годы на изучение каждой извилины и клетки человеческой анатомии и знает, как работать с каждым атомом, определенно является бонусом.

— Не знаю почему, но ты мне тоже нравишься, — признаюсь я, с болью осознавая, в какой неловкой ситуации мы оказались. Мы в его машине, перед его домом, двигатель не работает, а люди, проходя мимо, глазеют на его сверкающую машину. — Независимо от того, что я к тебе чувствую, ты все еще женат, и мы не можем повторить то, что делали вчера. Я не такой человек.

Я даже не знаю, какая я, — грусть сжимает мое сердце. Но я определенно в беде.

— Только на бумаге. Мы завершаем развод, надеюсь, к концу следующего месяца.

— Я не хочу нести ответственность за распад брака.

— Это смешно. Мы расстались задолго до того, как я узнал о твоем существовании.

— Она пытается сохранить цивилизованность, — говорю я, хотя не уверена, что Стейси любезничает с утренним Рисом, потому что боится его или потому что хочет сохранить цивилизованность.

Он опускается на свое место и проводит пальцем по своим вороньим волосам, вздыхая.

— Это сложный случай.

— Потому что здесь замешаны большие деньги? — Я наклоняю голову набок, изучая его.

— Потому что здесь замешано много дерьма. Но, да, денежная часть не делает дело проще. Когда мы со Стейси поженились после окончания медицинской школы, она подписала брачный контракт. Она должна была получить только половину того, что мы заработали за эти годы, но, конечно, она хочет больше.

Я молчу, глядя на свои бедра. Игривое настроение улетучилось, но я чувствую облегчение. Тот факт, что мы затронули тему слона в комнате, напоминает мне, что слон есть, и он может устроить большой хаос в посудной лавке, которой является мое сердце.

— Я разведенный человек, — говорит он.

— Не на бумаге, — отвечаю я. — И ты — мой босс. И твоя жена меня ненавидит.

— Бывшая жена, — выделил он. — И она ненавидит всех. Мне наплевать на нее, Саванна. Меня волнует только Теодор. Не превращай неважный вопрос в проблему. Это не один из тех случаев, когда мужчина говорит, что разведется с женой, а в итоге остается с ней. По-моему, совершенно ясно, что ад замерзнет миллион раз, прежде чем мы со Стейси станем вежливыми друг с другом.

— Она угрожала мне, — заметила я. — Говорила, чтобы я не… была с тобой. — Я чувствую себя стукачкой, но он должен знать, что будут последствия, если она узнает. Рис откидывает голову назад и смеется.

— Не волнуйся о ней.

— Я волнуюсь.

— Не надо.

Я обдумываю это в голове, пока Рис тянется к моему ремню безопасности и расстегивает его.

— Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

Мои ноги тяжелые, как камни, пока мы идем в его дом. Внутри дизайн интерьера такой же великолепный, как и снаружи. Минимализм. Классика. Сдержанно. Деревянный пол повсюду, тяжелый дуб и мягкие голубые тона. Я сильно влюбляюсь в этого человека и жадно глотаю любой намек на его личность в этом месте. Клюшки для гольфа, прислоненные к стене гардеробной. Маленькие гоночные машинки, выстроившиеся на полках библиотеки в гостиной. Выдержанный скотч у его кресла с видом на окно.

Рис берет меня за руку и ведет на задний двор через свою огромную кухню. Только это не задний двор. Это чертов тайный сад. Это идеальное место, чтобы помечтать или погрузиться в книгу. Я сажусь на белую деревянную скамейку под массивными деревьями. Я кладу ладонь на сердце и чувствую, как оно бешено пульсирует, вплоть до пальцев ног. Рис обнимает меня сзади, его горячий рот тянется по моей шее.

— Английская литература, да?

Моему мозгу требуется несколько секунд, чтобы уловить смысл его слов.

— Это непрактичная степень, но я не люблю ничего больше, чем зарываться носом в хорошую книгу, — предлагаю я.

— Это романтично, — обнимает он меня рукой сзади, — честно, — наклоняет мою голову и захватывает нижнюю губу между зубами, всасывая ее в свой горячий рот. — И это ты. Так что я определенно одобряю.

Рис читал мое резюме. Откуда еще ему знать, что я изучала в колледже?

Это осознание льстит, но уже не удивляет меня. Я отключаюсь от него, помня, что не хочу, чтобы ситуация обострялась — по крайней мере, пока не решится вопрос с разводом, — и иду в роскошный сад с сиренью, ирисами, тюльпанами и голубыми звездами, шелестящими на мягком послеполуденном ветру. Я тону в этом моменте, представляя, каково это — иметь доступ к этому саду постоянно. Вдыхать запах цветущих деревьев, пока глаза глотают восхитительные абзацы моих любимых авторов. Затем я поворачиваю голову в сторону Риса и вижу, что он стоит в патио и смотрит на меня, словно пытаясь что-то решить.

— Теодор! — Я захлопываю рот рукой, понимая, что мы забыли забрать его сына. — Уже половина третьего!

Тревога бурлит в моих венах, но Рис только смеется, качая головой.

— Сегодня о нем позаботится мама. Это будет выглядеть лучше, когда она попытается подать на полное опекунство, которое, к сожалению, она, скорее всего, получит. — И впервые с тех пор, как я его встретила, доктор Мэтьюс звучит не как сексуальный и самоуверенный человек. Он звучит… горько.

— Не будь так уверен, — я наклоняюсь, чтобы понюхать розу, которую держу одной рукой, и закрываю глаза. — В последнее время родители довольно часто делят опекунство.

— Ну, наш случай необычный, — пробормотал он позади меня. — Как и у женщины, на которой я женился. Стейси получит полную опеку. Это само собой разумеется.

Мне до смерти хочется спросить, что заставляет его чувствовать себя так. Должно быть, он сделал что-то очень жестокое и вредное, чтобы потерять право на опекунство — не по отношению к Теодору, как я предполагаю, а, возможно, к доктору Лерер, — и я не уверена, что готова услышать это. Я поворачиваюсь к нему, изо всех сил стараясь не читать язык его тела.

— Почему? Ты причинил им боль?

— Господи Иисусе. Никогда.

— Тогда почему?

— Мы не будем говорить об этом.

— Рис…

— Не будем, — повышает он голос. — Это факт.

— Почему ты хотел, чтобы я приехала сюда, Рис?

— Потому что я знал, что тебе здесь понравится. Ты читатель. Интроверт. Разве это не лучшее место в мире, чтобы заблудиться?

— Я не уверена, что потеряться в своих руках — это хорошо.

— О, Савви, моя дорогая. Но это величайшая вещь.

Пожевав нижнюю губу, я снова оглядываюсь вокруг. Это действительно похоже на Диснейленд для читателей. Портал между реальностью и миром, в который переносят меня мои книги. Белая беседка, деревья и цветы… невозможно сказать, двадцать первый это век или восемнадцатый. У этого места нет возраста, нет времени, нет воображаемых границ. И поэтому это рай.

— Да, — говорю я как можно тише, хотя каждая косточка в моем теле громко кричит, чтобы я бежала прочь. — Это прекрасно, — заканчиваю я.

Он спускается по деревянной лестнице из внутреннего дворика в сад и останавливается, когда мой подбородок оказывается между его пальцами, наклоняя мою голову вверх.

— О чем ты мечтаешь, Савви?

— Моя мечта? — Я смотрю ему в глаза. Господи, какой же он высокий. — О, это глупо, — качаю я головой, тихонько хихикая. Он крепче сжимает мой подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Сомневаюсь. Ты еще не сказала мне ни одной глупости. — Моя нижняя губа дрожит. Рис наклоняется к моему лицу: — Расскажи мне.

— Я хочу стать писателем, — признаюсь я, глядя на свои туфли. Я всегда была книжным червем. Старая женщина, запертая в девичьем теле, говорила моя мама. Вот почему я люблю винтажную одежду, книги, обувь, часы и фильмы. Но получить издательский контракт практически невозможно, и я никогда не переживу, если отправлю рукопись, которая окажется нетронутой в каком-нибудь манхэттенском подвале. Мои родители считают меня сумасшедшей, раз я поступила на факультет английской литературы, а не на факультет управления бизнесом или бухгалтерского учета.