Прыжок через пропасть - Манн Кэтрин (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
В течение девяти лет Марианна принадлежала к клану Лэндисов, но так и не смогла привыкнуть к тому, что в одной семье сосредоточено столько финансовой и политической мощи. Отец Себастьяна был сенатором США, и после его кончины место в Сенате заняла его вдова. Сейчас Джинджер была одной из главных кандидатур на должность Государственного секретаря, а ее старший сын готовился к выборам в Сенат.
Джинджер обняла Марианну.
— Входи, дорогая!
Ее широкая дружелюбная улыбка развеяла все сомнения Марианны.
— Как я рада, что с тобой уже все в порядке! И очень хорошо выглядишь — просто светишься!
Может, это сияние материнства? А если Джинджер — она очень умна — поймет, что это значит? Марианна вновь почувствовала себя неловко.
— Спасибо, Джинджер, — выдавила она дрожащим голоском, который отразился эхом от высокого потолка зала.
Джинджер провела ее в гостиную. Сквозь огромные окна видно было, как в небе зажигаются первые звезды. Драгоценный паркет покрывали легкие персидские ковры, два дивана в стиле королевы Анны были обтянуты голубой тканью с белым кантом. «Крылатое» чиппендейловское кресло, целиком затянутое в кремово-желтую драпировку, было чуть отодвинуто в угол, будто приглашало присесть в него.
Марианна считала дизайнерское решение этой гостиной своим лучшим творением, так как прежде всего старалась отразить в нем образ мыслей тех, кто жил и работал здесь.
Джинджер дотронулась до ее локтя.
— Сейчас все на балконе, доедают десерт. Но я оставила порцию для тебя. Сегодня у нас твой любимый шоколадный чизкейк.
Когда Марианна собиралась к Лэндисам, она решила придерживаться делового стиля, без всяких угощений, болтовни за столом и тому подобного. Но беременность диктовала ей новые правила. Сейчас ради шоколадного чизкейка она была готова по углям пробежаться, а не то, что пренебречь деловым стилем.
— Спасибо за заботу!
Джинджер чуть помедлила, прежде чем распахнуть дверь на балкон.
— Хоть вы с Себастьяном и развелись, это не значит, что мы стали любить тебя меньше.
Она говорила это и раньше, но услышать ее слова после развода было особенно важно. Тем более Джинджер еще даже не подозревает, что скоро она станет бабушкой.
— Ты была для меня дочерью в течение девяти лет, и это невозможно вычеркнуть из жизни. Да я и не хочу этого…
Вот и слезы навернулись на глаза! А как будет счастлива Джинджер, когда узнает про ребенка! Можно не сомневаться, это известие перевернет всю жизнь семьи. Бог знает, сколько они с Себастьяном мечтали об этой минуте — когда они смогут подарить Джинджер звание бабушки.
И они пережили эту минуту, когда Софи появилась в их доме в возрасте двух дней от роду. Еще одна слеза пробежала по щеке.
— Спасибо, Джинджер, вы для меня всегда будете близким человеком.
Джинджер достала бумажный платок из коробки, стоявшей на вишневом резном столике, и подала ей.
— Я знаю, дорогая.
Марианна насухо вытерла глаза и приготовилась к встрече с компанией за столом. Джинджер уже открывала дверь на просторный балкон, с которого открывался вид на бассейн и на берег океана. Марианна была единственным ребенком в семье, и ее до сих пор смущали многочисленные сборища клана Лэндисов. Даже если они присутствовали — как в данном случае — в неполном составе. Второй по рождению сын Лэндисов, Кайл (он был старше Себастьяна всего на год), служил в Военно-воздушных силах США и сейчас находился в Афганистане. Марианна обвела взглядом стол, за которым сидела семья. Генерал, отчим Себастьяна, обнял Джинджер за плечи и радушно улыбнулся Марианне:
— Хорошо, что смогли повидаться с тобой перед отъездом. Мы возвращаемся в Вашингтон.
Он всю жизнь был в военно-воздушном флоте, а сейчас служил в Верховной Ставке. Джинджер и Хэнк Реншоу жили на два дома, деля свое время между Южной Каролиной и столицей страны.
Старший сын, Мэтью, сидел рядом со своей невестой Эшли. Они скармливали друг другу кусочки чизкейка, и эта умилительная сцена невольно заставила Марианну нервно скомкать платок. Наверное, это была просто зависть.
— Привет, Марианна!
Джон, младший отпрыск Лэндисов, подбросил пластинку мятной жвачки над головой и поймал ее ртом с привычной ловкостью чемпиона колледжа по футболу. Он закончил колледж в этом году и был занят «поисками себя». Громкий лай привлек внимание Марианны — и она увидела Холли, бегающую по пляжу. В компании с Себастьяном. Неужели он так рано ушел с работы? Марианна была так изумлена, что несколько секунд не сводила глаз с Себастьяна, бросающего мячик их собаке. То есть теперь его собаке. Хм, у него даже хватило времени, чтобы заскочить домой и переодеться в шорты цвета хаки и рубашку поло.
Она смотрела на своего бывшего, и ей очень нравилось то, что она видела. Его каштановые волосы развевались на ветру, движения были полны непринужденной грации. Что за безумие — после развода ее страсть к нему, вернее, к его телу, вспыхнула куда сильнее, чем во время брака! Может, это примитивная жадность, ее женская природа не желает расставаться с тем, что давно было ее собственностью?! А может, повышенная чувственность — просто побочный продукт гормональной перестройки…
Мэтью Лэндис поднялся ей навстречу, при этом он не стал убирать руку с изящного плеча Эшли.
— Спасибо, что пришла, Марианна. Надеюсь, ты не возражаешь, что мы обсудим дела чуть позже.
Хоть Марианна и хотела уклониться от прелестей семейного досуга, но от этого предложения она отказаться не могла. Перед ней открывался такой вид, от которого трудно оторвать глаз. Вид на миллион долларов. Разумеется, она притворилась, что разглядывает пляж, а не Себастьяна! Марианна постаралась сосредоточиться на деле и не обращать никакого внимания на звук шагов, означающих только одно: ее бывший муж, неотразимый и загорелый, поднимается по лестнице.
— Да, Мэтью, я очень рада снова видеть всех вас. Росс застрял в пробке на мосту, он просит извинить его, он вот-вот подъедет.
— Привет, красавица! — раздался голос Себастьяна с лестницы.
Наступила тишина — будто туча вдруг затянула солнце. Холли выбежала из-за спины Себастьяна, бросилась к Марианне. Любимая хозяйка спустилась ей навстречу, и собачка, изнывая от восторга, прыгала вокруг нее. Но Марианна спустилась не только к Холли, но и к Себастьяну — она решила, что ей будет легче сломать лед первой встречи без заинтересованных свидетелей. Сначала они поговорят наедине, а уж потом можно и предстать перед семьей.
— Ты сегодня рано ушел с работы.
— Ну, я же должен иногда питаться!
Марианна постаралась прогнать воспоминание о том, сколько домашних обедов он безжалостно пропустил. Неужели он делает такие сверхъестественные усилия ради ребенка? Если так, то интересно посмотреть, насколько его хватит. Марианна опустилась на колени, чтобы приласкать Холли. Та с готовностью рухнула на спину и подставила ей бархатное брюшко. Ох, как Марианна соскучилась по ней! Она снова с горечью подумала, что напрасно согласилась разделить собак. Может, это был чистый эгоизм с ее стороны и следовало отдать обоих мопсов Себастьяну? В конце концов, она же подарила их ему на прошлое Рождество…
Внезапно она почувствовала прикосновение к своей лодыжке. Сильные горячие пальцы бывшего мужа словно прожгли ей кожу. Она вздрогнула и увидела прямо перед собой лицо Себастьяна. Он стоял на нижнем пролете, и, наклонившись к собаке, Марианна оказалась с ним глаза в глаза. Себастьян провел большим пальцем по ее щиколотке — месту, которое у Марианны отличалось особой чувствительностью. И он прекрасно об этом знал.
— Отличные туфли.
Он прикоснулся к ремешку ее огненно-красных туфель. Но она выбрала их, не рассчитывая привлечь его внимание! Или все-таки — рассчитывая?
Она чуть-чуть сдвинула ногу, все еще чувствуя кожей его прикосновение, как будто это, и правда, был ожог. Но она хотела большего — ее так и тянуло прикоснуться к нему, погладить по щекам, успевшим стать колючими к пяти вечера, почувствовать его кончиками пальцев… Судя по тому, как блеснули его голубые глаза, он прекрасно понимал, что с ней происходит.
