Русский купидон - Майская Саша (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
Одним словом, корреспонденция влюбленных оседала на руках их ближайших родственников, и вскоре Макс окончательно уверился, что Ленка в отличие от него не придала ТОЙ НОЧИ никакого значения, а значит, никто его в Кулебякине не ждет. Лена же Синельникова, как мы уже знаем, решила, что Макс потерял к ней уважение, одновременно не приобретя никакого физического интереса, и потому мучилась комплексом неполноценности все эти годы…
Василий встрепенулся при виде хозяина и восторженно завилял хвостом. Если хозяин стоит в дверях — значит либо еда, либо гулять, и то, и другое Василий очень любил. Первое, правда, больше…
— Нет, брат, даже не проси. Ты гонял целый день, так что терпи до утра. Это я просто на минуточку встал, а сейчас лягу, вот только окно пошире открою…
Макс замер, так и не успев подойти к окну. Сам он в темной комнате был невидим для постороннего взгляда, но зато ровненько перед его окнами находились ярко освещенные и широко распахнутые окна спальни Ленки Синельниковой!
Естественно, спальни, потому что кровать же не может стоять, например, в кухне? Это Макс мог сказать с уверенностью, хоть бы и как дизайнер.
В ту же секунду в освещенном квадрате окна появилась Ленка Синельникова в коротком халатике, небрежно прихваченном пояском. Ни сверху, ни снизу такой халатик просто не мог ничего прикрыть, а когда Ленка наклонилась, чтобы разгладить простыни… Максим Сухомлинов испытал острую потребность в ледяном душе.
Он не мог отвести глаз от этой змеи, и в растерянном сознании метались трусливые мысли: а может, она нарочно тут рассекает, зная, что он подсматривает?! Изводит его специально?
Ленка подошла к окну, повернулась в профиль и скинула халатик. Макс едва не схватился за сердце, как старая дева при виде голого мужчины. Ленка наклонилась вперед, видимо, перед зеркалом, и стала внимательно рассматривать что-то у себя на носу, потом скорчила зеркалу рожу, высунула язык и пошла прочь от окна, лениво почесывая укушенную комаром ляжку.
Ляжка была великолепная, мускулистая, без малейшего намека на целлюлит, но дело не в этом. Макс Сухомлинов достаточно общался с женщинами, большинство из которых хотели либо замуж за Макса, либо к нему в постель — так вот: ни при каких обстоятельствах женщина, планирующая соблазнить мужчину и знающая, что он за ней в данный момент наблюдает, не станет корчить перед зеркалом гнусные рожи, показывать язык и уж тем более — уходить вразвалочку, почесывая попу! Ну ладно, ляжку!
Таким образом, было совершенно очевидно, что Ленка Синельникова понятия не имеет о том, что за ней наблюдают, и, стало быть, Макс превращается в обычного извращенца, прячущегося в предбаннике в женский день. Перенести это было совершенно невозможно — как и вид голой Ленки Синельниковой — и потому Макс торопливо метнулся в коридор, почему-то на цыпочках сбежал по лестнице и зашипел страшным шепотом:
— Васька! Гулять! Быстро, а то передумаю.
Василий скатился по лестнице пестрым серо-черным кубарем и пулей вылетел во двор. В следующий момент луна вывалилась из-за облачка, и замерший от ужаса Макс успел увидеть только распластавшееся в отличном прыжке тело своего четвероногого друга, спешащего на незаконченную встречу с мышью, скрывающейся в недрах грядки с испанским физалисом. Через секунду до Макса донеслось азартное пофыркивание и поскуливание.
Могучий мозг дизайнера легко нарисовал картину завтрашнего утра: Ленка Синельникова встает, подходит к окну и видит свой перекопанный вдоль и поперек участок без малейшего намека на цветники и клумбы. Потом она снимает со стены ружье… или берет его взаймы у Пашки-участкового, пристреливает Василия, вытаскивает забившегося под кровать Макса во двор, после чего и происходит пресловутый «печальный инцидент с газонокосилкой».
Шутки шутками, но эту ушастую сволочь надо увести. Макс проклял свое легкомыслие и полез в кусты. Времени одеваться не было, Василий с детства славился скоростью рытья ям, а на Максе не было даже трусов.
Казалось бы, ну что такое живая изгородь для сильного молодого мужчины, прошедшего службу в войсках радиоразведки в Забайкальском военном округе? Но у каждого есть слабое место. Пусть тысяча шипов вонзится в широкую грудь или мускулистую ягодицу, мужчина это перенесет глазом не моргнув. Однако даже совершенно безопасные листочки и цветочки, прикасающиеся к определенным частям мужского тела, превращают конкистадора в робко жмущееся и мнущееся существо, и вот он уже сдавленно ойкает, чертыхается и тихонько матерится, потеряв контроль над собственным телом и то и дело наступая и обдираясь о все более острые предметы, которых, как известно, больше всего в темноте.
Короче говоря, через неимоверно долгие пару минут Макс Сухомлинов прорвался на сопредельную территорию и страшным шепотом приказал:
— Иди сюда, мерзавец, я тебе уши оторву!
Васька вынырнул из недр клумбы, поставил уши торчком и с интересом уставился — но не на разъяренного хозяина, а на дверь Ленкиного дома. В следующий миг ослепительный квадрат света заставил Макса замереть в позе Венеры Милосской, и на пороге появилась Ленка Синельникова.
Слава богу, она оделась, хотя шить ночные рубашки из такого материала — только время терять. Полностью прозрачная голубая паутина с кружавчиками, да еще и подсвеченная сзади, создавала умопомрачительный визуальный эффект.
Сама Ленка ничего, кроме освещенного квадрата травы перед собой, не видела, зато слышала нормально. До Макса донесся ее насмешливый и укоризненный голос:
— Ну что, бандит, решил добить мой физалис? Ах ты, хулиганский пес!
Предатель Васька издал восторженное повизгивание и вышел на свет, от раскаяния извиваясь всем телом и скалясь в подобострастной улыбке. Ленка засмеялась — словно колокольчики прозвенели — и присела на корточки. Макс заставил себя уставиться на звезды и думать обо всем НЕСЕКСУАЛЬНОМ. Штрафы за парковку, договора купли-продажи, арифмометр, блок памяти компьютера, недопитый кофе в офисных чашках…
…Кожаная стильная мебель. Мерцающий экран монитора. Черно-белая гамма, геометрические строгие формы — и в черном кожаном кресле перед компьютером обнаженная женщина со светлыми волосами и серо-зелеными, шалыми глазами. Ее напряженные соски то и дело касаются края стола, одна нога согнута в колене, другой она болтает, потом резко крутится на кресле и…
— Ну вот, такой хороший пес и такой чумазый. Что, не кормит тебя твой Сухомлинов? Ну подожди, сейчас, сейчас. Я тебе вынесу пирожков с мясом, будешь?
У Макса рот наполнился слюной. В холодильнике стояла батарея пивных банок, но еды никакой не было, на жаре как-то вроде и не хотелось, но при слове «пирожки» он вспомнил, что по-настоящему обедал позавчера, в пельменной на Центральной площади.
Ленка легко поднялась с корточек и ушла в дом. Ренегат Василий столбиком уселся на пороге, весь обратившись в глаза, уши и одно большое любящее сердце. Она не зря ему понравилась, эта прекрасная тетка. Он сразу почуял, еще утром, что от нее пахнет не вонючим табаком и еще более вонючими духами, а ЕДОЙ, теплом и лаской.
Макс осторожно переступил с ноги на ногу — и мысленно взвыл. Что-то впилось ему аккурат в подъем ноги, и теперь он судорожно пытался перенести вес на другую ногу, но при этом ветка шиповника начинала колоть его, скажем, бедро, а это уже угрожало отечественному генофонду… И нельзя было шуметь, потому что даже представить страшно, какой интенсивности крик издаст Синельникова при виде голого и возбужденного мужика в кустах возле ее крыльца.
Между тем Ленка снова появилась на крыльце, неся в руках тарелку, на которой лежали крохотные круглые пирожки, источавшие такой запах, что Макс на секундочку забыл о своих муках. Правда, через секунду стало только хуже, потому что Ленка уселась на скамеечку, поставила тарелку себе на коленки и стала кормить этого предателя-пса, воркуя при этом не хуже какой-нибудь горлицы.
— Ешь, не спеши… Вот умница. Жуй. Хорошие пирожки? Это все благодаря одной плохой тете, ты ее видел. Толстая такая тетя, Тимошкиной зовут. Она нехорошая. Она двуличная, подлая и бесстыжая нимфоманка. Она с детства такой была…
