Сквозь тернии (СИ) - "Энена" (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Она не понимала, что с ней происходит, и не хотела понимать. Мир остекленел и треснул. На одно-единственное мгновение Астори поверила, что они могли бы быть счастливы вместе, что она могла бы прямо сейчас уйти с ним, что она могла его полюбить.
— Мне никогда не было всё равно, Вэриан, — глухо ответила она. — Я люблю тебя.
Она опёрся на ручки кресла, привстал — их губы соприкоснулись. Астори вцепилась ему в локоть, не осознавая, кому собирается сделать больно, кому и за что хочет отомстить — ему или себе, за унижение или слабость. Их энергии, сплетаясь, разлетелись по комнате. Ртуть мешалась с расплавленным золотом, могильный холод — с теплом, смерть — с жизнью, жёсткие чёрные волосы — с мягкими каштановыми.
Вэриан отстранился и встал, поправляя брюки и закатывая рукава рубашки. В его глазах вновь тускло сверкнул гагат.
— Девчонку ждите завтра утром. — Он распахнул дверь на балкон — в комнату ворвался бесшабашный, пронизывающий до костей поток воздуха — и запрыгнул на перила. Легонько кивнул в сторону сложенного на диване камзола:
— Будешь выходить — накинь. Ночи в Аду холодные.
И исчез в пряном сумраке полуночи.
========== Отпуск с вампирами ==========
Астори не знала, любит она отпуск или нет — просто у неё его никогда ещё не было. Как-то само собой, по умолчанию подразумевалось, что у Пятого Мастера нет ни выходных, ни больничных, ни отгулов — вообще ничего, только сплошная работа двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Астори не жаловалась. За двенадцать лет она успела втянуться в этот напряжённый стиль жизни, когда постоянно надо держать ухо востро, слушать, думать и наблюдать.
Отдых для неё — краткий перерыв на чай между просмотром, составлением и подписанием документов, или ноющие ноги в конце дня, или светлые глаза двойняшек в такие редкие в последнее время свободные минуты. Астори не умела отдыхать подолгу. Отвыкла.
Но Джей, проявив неожиданное упорство, оказался непреклонен: ей необходимо побыть в тишине и покое. Астори возражала, но тщетно. Всё решили без неё.
— Я в полном порядке, честно.
— Разумеется, — скептически покачал он головой. — Посмотри на себя в зеркало: ты дёргаешься по любому поводу, вечно на взводе, ночами не спишь, не ешь… Сама признавалась, что голова болит. Ты перетрудилась. Нельзя так себя доводить.
Она сжала виски. Джей был прав, но признавать этого не хотелось.
— У меня слишком много дел, я не могу их бросить… — вяло произнесла Астори, понимая, что ещё чуть-чуть — и сдастся. — Большая Тридцатка… Она состоится совсем скоро… И послов Ада нужно встретить. Наши переговоры…
— Никуда от тебя не убегут эти переговоры. — Джей погладил её плечи и коснулся губами щеки. Астори прикрыла глаза. — Две недели, слышишь? Я настаиваю.
Она кивнула. Да, да, хорошо, она согласна. Слишком редко Астори поддавалась — пусть Джею будет приятно. В их семье всегда она принимала решения, её слово было последним, но Астори удавалось обставить всё так, что Джей чувствовал главным защитником и кормильцем себя. Астори сама бы хотела верить в это, но жизнь требовала от неё решительности и властности — и это не могло не отразиться на их отношениях.
Собиралась она недолго, и уже через два дня была готова к отъезду.
— Так, следи за малышами, пусть их вовремя кормят и не дают сладостей перед сном, иначе они не заснут. Перед обедом тоже не давай. — Она беспокойно оглянулась, сжимая чемодан. Джей приобнял её сзади.
— Я понял.
— Пока не забыла, копия Сафраксинакского договора в…
— Сейфе.
— Заготовленная речь…
— На третьей полке, знаю.
— А шоколадки…
— В буфете, давать по одной после полдника. Не волнуйся, я справлюсь.
Он чмокнул её в лоб.
— Я тебя люблю.
— Я тоже, — машинально ответила она.
Через полтора часа Астори оказалась на пустынном мальгафарском побережье. Белый песок, лазурное прозрачное море, похожее на расплавленные аквамарины, кричаще-зелёный лес на горизонте… В этом маленьком, нарочито идеальном уголке рая она казалась лишней.
Отпуск. Непривычно-приторное слово вязало язык. Отпуск… Почти отставка, утиль. Астори горько хмыкнула: её признали ненужной.
Нет, она не должна так думать, это ведь неправильно, Джей всего лишь заботится о ней.
Астори приоткрыла дверь одноэтажного деревянного домика и вошла в прохладную прихожую. Пол слегка поскрипывал. Она замерла на миг, прислушиваясь к звукам нового дома и по привычке нащупывая энергетические нити. Ничего. Всё чисто. Астори вздохнула и опустила чемодан.
Приехали.
Она осмотрела миленькую кухоньку с огромными окнами, спальню, гостиную и кабинет. Джей постарался, перевёз сюда её любимые книги, сунул в ящик стола списки документов, повесил репродукции картин из их комнаты — словом, сделал всё, чтобы Астори чувствовала себя как дома. Она провела рукой по спинке кровати и улыбнулась. Спасибо, милый.
Быстро распаковав вещи, она переоделась в лёгкое синее платье в белый горох и туфли-лодочки — самое то для отдыха. Долой бальные наряды, строгие рубашки и юбки-карандаши, прочь скучную и серую официальность, да здравствуют яркие цвета и смелые оттенки! Это же отпуск!
Астори покрутилась перед зеркалом и усмехнулась своим мыслям. Игриво подмигнув отражению, она высунула язык, по-девчачьи закрепила волосы лентой и сбежала с крыльца навстречу бирюзовой глади океана.
Бриз играл тёмно-каштановыми прядями, целовал лицо, гладил по макушке. Астори раскинула руки и запрокинула голову, довольно жмурясь: она любила море, как только может любить его человек, выросший на побережье. Шушуканье волн, далёкие кличи чаек, пахнущий солью воздух напоминали ей Аркад — городок, в котором прошло и окончилось её детство.
Астори подошла к самой кромке воды. Смешливые волны, обгоняя друг друга, наползали на белоснежный сыпучий песок, похожий на муку, гладкие камни матово поблёскивали. Она тронула воду босой ногой и, немного отойдя, забежала в тёплое ласковое море. Капли оседали на потемневшем платье, щеках и ладонях; Астори смеялась и радовалась, будто ей снова было восемь, а может, и семь.
Она оттолкнулась от мягкого кремового дна, в котором утопали ступни, и поплыла — океан бережно подхватил её. Энергия растекалась по артериям. Астори глотнула воздуха и резко нырнула; волны заколыхались где-то над головой, сразу стало тихо. Она распахнула глаза: кругом колебалась стеклянно-ломанная лазурь.
Астори ещё долго плескалась и резвилась, как маленькая, заплывала далеко в море и возвращалась, состязалась с ветром, бегала по гребням волн… Только когда знойное южное солнце покатилось к закату, она вышла, тяжело ступая по липнувшему к коже песку, стёрла соль с губ и улеглась, опрокинув голову в небо. На душе было необычайно тихо.
Потом она бродила вдоль берега, собирала в подол разноцветные крупные рогатые раковины и мелкие, словно игрушечные, ракушки — просто так, от нечего делать. Астори хотела показать их двойняшкам, когда вернётся. Дома она разложила свои сокровища на полотенце в прихожей и направилась в душ — разрядиться после весёлого дня, вернуться в норму.
Она очень давно так не развлекалась.
Тёмный дом молчал. Астори, отложив мокрое полотенце, сделала шаг в сторону кухни, но передумала. Сначала работа, а ужин — после. Астори старалась не есть перед делами, считала, что на голодный желудок думается лучше, а сытость порождает лень и сонливость. Хрустнув позвоночником, она включила свет в кабинете и переступила порог.
— Горошек тебя полнит.
Дверь пугливо хлопнула; Астори повернулась, сжимая кулаки — сила заструилась по пальцам, готовая сорваться и ударить. Вэриан медленно повернулся в кресле.
— Не рада видеть меня, девочка луны?
— Когда-нибудь я убью тебя, точно, — выдохнула она, поводя плечами. Он хмыкнул.
— Любопытно будет на это взглянуть.
Астори смотрела и не хотела верить своим глазам, не хотела принимать, что в её жизни, только-только пришедшей в норму, снова появился он — безумный, манящий демон сомнения. В гагатовых глазах отражался безжизненный электрический свет, чёрные волосы были взлохмачены: облачённый в рубашку и штаны с подтяжками Вэриан сидел в своей любимой позе — нога на ногу — и с ухмылкой глядел прямо на Астори.
