Танцующие в темноте - Ли Маурин (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗

Я быстро измерила комнаты, отметила наличие шкафов, состояние ремонта, маленькую современную ванную в задней части дома. Снова спустившись вниз, осмотрела гостиную, того же размера, что и передняя спальня, только с чугунным камином, облицованным цветным кафелем, который можно было продать отдельно за огромную сумму. Там же стоял уродливый парчовый мебельный гарнитур из трех предметов — два стула и диван — с медными стойками, подпирающими подлокотники. Я подумала, надо сказать Тому, чтоб избавился от мебели.

В холле я на секунду задержалась. Томми О'Мара жил здесь, ходил по этим комнатам, спускался и поднимался по этим лестницам, сидел там же, где всего пару минут назад сидела я, разговаривая с его внуком. Однажды, очень давно, Марта Колквитт, моя бабушка, пришла в этот дом с ребенком Фло, ребенком, который стал моим отцом. Я замерла и мысленно представила, как разворачиваются события, словно в старом выцветшем фильме — настоящие воспоминания, будто я сама прожила все эти жизни и участвовала в них. Жуткое чувство.

Когда я вернулась в гостиную, Тома уже не было. На моей сумочке он оставил ключи от квартиры Фло. Должно быть, он ушел через заднюю дверь, когда я была наверху. Я была рада, что в основном чувствую облегчение, смешанное с другими различными чувствами, в которых мне не хотелось копаться. Где-то ниже по улице завелась машина, и я даже не глянула сквозь тюлевые шторы, чтобы убедиться, что это Том. С одной стороны, я чувствовала себя оцепеневшей. С другой — совсем наоборот. Я знала, что никогда не испытаю такой страсти к другому мужчине, как к Тому О'Мара! То, что нас тянуло друг к другу, было преступлением, но преступлением незабываемым.

Когда я вернулась в офис, Диана ликовала. Она только что показала Ноутонам недвижимость на Чайлдуолл, и они захотели купить дом.

— Сколько мест ты показывала им, Милли — десять, двенадцать? А я съездила с ними только раз, и они сразу же влюбились в этот дом! — кричала она.

— Думаю, большее впечатление на них произвел сам дом, а не агент, — мягко сказала я. Сейчас мне было наплевать и на Ноутонов, и на Диану.

После тридцати жестоких, несчастных лет брака моих родителей я ожидала, что и конец его окажется таким же жестоким: драка, скандал, крики и вопли. Даже представляла себе, как отец не отпускает маму. Другими словами, я с ужасом ждала пятницы. Несколько раз в течение недели я задавала маме один и тот же вопрос:

— В котором часу ты будешь уходить?

— Ради Бога, Миллисент, я не знаю. Это не будет, например, точно в полдень или в какое-то другое время. Я соберу чемодан, выпью чаю и просто скажу ему, что ухожу, прежде чем он успеет что-нибудь придумать.

— Это не может быть так просто, мама.

— А как он может меня остановить? Он не может сторожить меня вечно. — Она задумчиво закусила губу. — Я оставлю ему кастрюлю в холодильнике на выходные дни. — Она лучезарно улыбнулась. За последние дни напряженные морщины вокруг ее глаз и рта разгладились. Я никогда не видела маму такой счастливой.

— Я приеду сразу же после работы и отвезу тебя, — предложила я.

— Не нужно, Миллисент. Я поеду на автобусе. Мне нести особо нечего — чемодан, и все.

Я не спорила с ней, но в пятницу сразу после работы поехала в Киркби. Труди, очевидно, думала так же.

Когда я подъехала, возле дома была припаркована «кортина».

Мать, стоя на коленях на полу в кухне, играла со Скотти, извивавшимся в экстазе лежа на спине, потому что ему щекотали живот.

— Мне будет так не хватать этого малыша, — сказала мама чуть не плача. — Я бы взяла его с собой, если бы был сад. Но ничего, будет составлять компанию отцу.

— Где он?

— В гостиной.

— Уже знает?

— Да. Он тяжело это воспринял, но я знала, что так будет. Умолял меня остаться. Пообещал начать жизнь заново.

— Да ну, так и сказал?! — произнесла я с сарказмом.

Мама засмеялась.

— Да, так и сказал.

— И ты ему веришь?

— Ни на минуту. Думаю, он просто не сможет, даже если бы хотел.

Вошла Труди с пластиковой сумкой.

— Ты забыла зубную щетку, мама. — Она улыбнулась мне. — Привет, сестренка. Она почти ничего не берет — так, немного одежды, и все.

— Я не хочу оставлять отца в абсолютно пустом доме. Приятно будет начать новую жизнь с вещами Фло. Должна сказать, — кивнула она головой в сторону старинной печи, — я рада, что распрощаюсь с этим старьем.

— У Фло еще старее, — сказала я.

— Да, но у нее есть микроволновка, правда? Я всегда хотела микроволновку. Так, Труди, — она повернулась к сестре, — я хочу, чтобы ты пообещала, что будешь время от времени привозить Мелани и Джейка проведывать дедушку. Он любит ребятишек, и будет жестоко лишить его их компании.

Труди потерла шрам над левой бровью и пробормотала:

— Я ничего не обещаю, мама. Посмотрим.

— Ну, что ж, — бодро сказала мама, — пора ехать.

Момент настал. Мы с Труди переглянулись, и я увидела собственное недоверчивое возбуждение, отраженное в ее зеленых глазах, когда мы пошли за мамой в холл и остановились у двери гостиной. Работал телевизор, шла какая-то туристическая программа — пальмы, солнце и песок. К моему удивлению, Деклан сидел на диване и читал газету. Отец — человек, которого я всю жизнь считала своим отцом, — курил, внешне довольно спокойный, но его плечи были заметно напряжены, и дым он задерживал как-то уж слишком долго.

— Так, Норман, я пошла, — сказала мама так небрежно, словно шла в Магазин. Я почувствовала, что власть переменилась.

Норман пожал плечами.

— Всего хорошего, — сказал он.

— Чистые рубашки в шкафу, кастрюля с мясом в холодильнике. Должно хватить дня на два, не меньше.

Деклан встал.

— Я выйду попрощаться, мама!

— Боже, сынок! Мы же завтра с тобой встречаемся. Ты пообещал прийти на ужин, помнишь? Прощаться не надо.

— Нет, надо, мама. Сегодня особенное прощание.

Труди взяла чемодан, и мы толпой вышли на улицу. Не плача, но затаив дыхание, мама посмотрела на оранжевые уличные фонари, оглянулась назад, на дом беззвучных криков и скрытых слез, и ее лоб собрался морщинами замешательства, словно все это или ее будущая жизнь, в которую она вступала, было просто сном. Труди поставила чемодан в багажник «кортины», мама сделала рукой царственный жест, и машина поехала.

Так просто.

Мы с Декланом стояли у ворот, и я чувствовала себя совершенно опустошенной таким поворотом событий, словно меня чего-то лишили. Я планировала отвезти маму на площадь Уильяма, помочь ей устроиться, показать, что где находится, постепенно передать квартиру из рук в руки. Но теперь я чувствовала себя лишней, ненужной. Мне вдруг стало очень больно, я представила, как другие люди будут перебирать вещи Фло, сидеть на ее диване, смотреть, как вращается ее лампа, размышлять под ее любимые пластинки.

Вышел Скотти и лизнул мою туфлю. Я взяла его на руки и прижалась лицом к курчавой шерсти, чтобы скрыть слезы, струившиеся по моим щекам. Я никогда не чувствовала себя так уютно, так по-домашнему, как в квартире Фло. С первого дня квартира показалась моей. Я знала, что все это глупо, но я словно стала своей бабушкой Фло, пережила все взлеты и падения ее жизни. За то короткое время, которое пробыла там, я что-то открыла в себе, хотя не знала, что именно. Знала только, что теперь воспринимаю все по-другому, будто Фло каким-то образом дала мне понять, что я выживу, справлюсь со всеми проблемами. Ни разу за ночи, проведенные там, старый страшный сон не приходил ко мне, я не слышала шаркающих шагов, не желала стать невидимой.

Я вздохнула. Может, поехать за «кортиной», помочь маме устроиться? Но это глупо — чувствовать своей квартиру, принадлежавшую женщине, с которой я даже никогда не разговаривала.

— В чем дело, сестренка? — мягко спросил Деклан.

— Мне немного грустно, вот и все.

Деклан понял неправильно.

— С мамой будет все в порядке, вот увидишь.

— Я знаю, Дек. — Я опустила Скотти на землю и в последний раз почесала его горлышко, думая, увижу ли я когда-нибудь эту собаку снова. — А с ним будет все в порядке?