Глинтвейн, сноуборд и Чудо Новогоднее (СИ) - Вальц Карина (первая книга .TXT, .FB2) 📗

– Было время, у нашего Саныча снесло крышу от влюбленности. Полный ахтунг. Сам не свой ходил, трамплины не в радость, снег уже не такой белый, как прежде, сноуборд стал мягким, а не жестким… мы все готовились к грандиозной свадьбе, не меньше, настолько все серьезно казалось, но девчонка слилась, аки горный ручей по весне.

– Делить все сказанное этим балаболом на сто – не забывай! – напомнил Саша, не особенно смущаясь напору друга. Привык уже. – И ничего не сносило. Может, только чуть-чуть! Но на вопрос отвечу: все слишком стараются быть особенными, а она как раз не старалась. Она вообще… не старалась. Даже не знаю, как объяснить это понятнее, думайте что хотите. – Он улыбнулся взволнованно, пригладил волосы. Похоже, та девушка не прошла для него бесследно. Интересно, кто она? Лика Арзамасова, с которой он встречался в прошлом году? Или Ди Киреева, лето-осень? Вроде бы Ди сама его бросила после студенческой осени. Ох, и почему я все это знаю? Слишком их компания популярна, есть в этом что-то сериальное…

– Да и вообще, – продолжил Саша, – иногда просто знаешь. Когда встречаешь своего человека, чувствуешь.

– Иногда просто знаешь, – эхом отозвался Тимур.

И игра понеслась дальше. Через пару кругов штрафник был прощен, вопросы посыпались на всех. Потом на лжи поймали самого Киселева, и уж тут все развернулись на полную катушку! Не думаю, что хоть раз в жизни слышала столько неловкого и заставляющего краснеть. Тима тоже быстро из штрафников удалили, краснела же не я одна. Его даже изгнали, а он еще и расстраивался!

Время летело незаметно.

ГЛАВА 7

Опомнились, когда до Нового Года остался час. Выбежали на улицу, смеясь и держась друг за друга. Тимур еще раз напомнил, что я обязана отправиться с ними. Конечно, я не возражала. Ответила тихое «спасибо», но Киселев все услышал. Его непривычно внимательный взгляд смутил меня, но ненадолго.

– Смотрите! Снег пошел! – крикнул кто-то.

И в самом деле, улицу уже припорошило тонким белоснежным слоем. И снегопад обещал стать обильным, такой обычно длится до самого утра. В свете уличных фонарей снежинки летели, словно на длинной выдержке, непрекращающимся потоком. А ларьки с глинтвейном все еще работали, немыслимо!

Тимур затеял игру в снежки, умело вовлекая в это остальных. Не знаю, как у него это получалось, но все за ним тянулись. Даже серьезная Эльза, в жизни которой, казалось, не было места для лишней улыбки. Но она тоже швырялась снежками. А для Тима лепила их по-особенному остервенело, крепко.

– Интересно, они знают, как выглядят со стороны? – спросила я у Сашки, он как раз оказался рядом. Да и спросить у него казалось так естественно и просто, наверное, все дело в игровом «штрафе». Он столько всего рассказал, что стал немного ближе, чем остальные.

– Как это часто бывает: все в курсе, как Тимур и Оля друг к другу относятся. Кроме Тимура и Оли. У них своя реальность.

– И давно?

– Лет десять уже.

– Это… много. И что, нельзя им помочь? Как-то подтолкнуть?

– Толкнуть Ольку? Вот уж не советую! – Саша рассмеялся и зарядил в меня снежком.

Вот так играя, мы добрались до их шале – двухэтажного домика на самом краю горнолыжного поселка. Оказалось, домик принадлежит родителям Рафаэля, но те приезжают сюда летом. Тут озеро в двух шагах, а в пяти минутах езды – река. Но озеро все равно лучше: чище и туристы из города туда не суются, предпочитая реку.

Алина поделилась со мной футболкой и домашними лосинами и показала, где можно принять душ. Мылась я с удовольствием и, если бы время так не поджимало, постояла бы под горячей водой куда дольше, а так управилась в рекордные пять минут, натянула выделенную мне одежду и выскочила в коридор.

Нашла свой телефон – Алла мне не звонила. И даже не писала. Интересно, во сколько они с Ником завтра приедут? Да и приедут ли вообще?

– Что, друзья разыскивают? – из ближайшего дверного проема показалась кучерявая макушка Тимура. – Давай, бегом пиши, что ты жива и в следующий раз на связь выйдешь не ранее следующего года! И прячь уже телефон. Шевелись, Новенькая, пять бутылок шампанского сами себя не распакуют! А еще у нас, кажись, еды нет, из егермейстера можно что-то испечь? Или что еще придумать?

Еда все-таки нашлась. Не думаю, что она вообще терялась. Теперь я смотрела на Тимура Киселева совершенно с другой стороны. Не как на вечно угорающего шалопая без лишней мысли в голове, а как на человека, способного видеть дальше, чем все остальные. Он заметил, с каким лицом я пялилась в телефон и мастерски отвлек.

И опять, грусть-тоска в суете быстро забылась, вскоре я вместе с ребятами пыталась отыскать бокалы, кое-как наломать сыр и открыть мед. Все равно на более богатые приготовления не нашлось времени.

– Осталось всего десять минут, а я даже в душ не успел сгонять! Кто там так долго намывается?! – паниковал Рома.

– На первом этаже – Алинка твоя, на втором Тоха. – Ответил кто-то.

– Сделай парню сюрприз!

– Но-но-но! – вмешался в балаган Тим, до этого мудривший что-то с бокалами. – Этак они за десять минут не управятся, а у нас на кону розыгрыш: счастливчик получит по желанию от каждого! Предложение распространяется на целый год. И желание может быть любым.

– Как и в прошлый Новый Год? – все вспомнили что-то одновременно и засмеялись. И заговорили, перебивая друг друга, вот только разобрать хоть слово мне не удалось. Но и без того понятно: было весело. Даже не знаю, случается ли у этой компашки иначе.

Пять минут.

Рафаэль заголосил «Пять минут, пять минут», но дальше дело не зашло, он не знал слов; Тим – «Новый год к нам мчится, скоро ВСЕ случится», он так явно проговаривал это «все», что без конца сбивался с ритма. В конце концов он перешел на немецкую песню, о том, что она именно немецкая сообщила Эльза:

– «Баум» там поется, а не «бойм»! Не умеешь, не берись.

– Отпусти-и и забу-удь!

– Начинается! Телек уже врубили? – в гостиную вбежал Рома, на ходу на мокрое тело натягивая футболку. – Фух, успел!

– Выбирай бокал, – Алина указала парню на стол. – И не обращай внимания на порошок на дне. У Тимура очередной замысел: у кого-то шампанское окрасится в розовый, у всех остальных – в голубой. Розовый победит.

– А че не с листочками, как в прошлый раз?

– В прошлый раз он мухлевал, – холодно отозвалась Эльза, как будто не о новогодней забаве рассказывала, а о научном эксперименте в лаборатории. – И все мы помним, чем это обернулось! В этот раз план мой.

– Как я уже говорил – эти немецкие фройляйн знают толк в извращениях… в измудрениях, я хотел сказать. – И, как обычно, на подколку от Тима Эльза совершенно не отреагировала. Даже бровью не повела.

Бой курантов.

Парни открывают шампанское, неаккуратно льют по бокалам. Мы все с неподдельным азартом следим, кто же выиграет.

Победитель выявлен и объявлен, нет времени его обсуждать. Пьем шампанское залпом, стараясь успеть до последнего удара. Начинает играть гимн.

И сразу рев:

– Саныч, таракан ты рыжий! Знаешь, какие планы у меня на вас были!

– Нельзя выиграть два года подряд, Тим. Так у тебя друзей вообще не останется, всех изведешь желаниями своими.

– Сашенька, счастье мое, иди я тебя поцелую! – обрадованная Алина чмокнула его в щеку. А потом и во вторую, пояснив: – Это за Ромку, он тоже рад твоей победе.

– Мне тоже стоит порадоваться? – предположила я.

– Лыжница, ты даже не представляешь… – начал Рафаэль и все наперебой кинулись рассказывать о прошлогодних желаниях Тимура Киселева. И говорили опять одновременно, смеясь и захлебываясь в воспоминаниях. И снова я мало что понимала, но смеялась вместе с остальными.

А потом танцы. В домашних штанах и футболках и с оленьими рогами на голове. Черт знает, откуда они вообще взялись, эти рога. И опять какие-то игры. Я, наверное, даже в детстве столько не играла, как за эти несколько часов! Шампанское лилось рекой, и лилось в основном на пол, потому что Тим тщательно болтал каждую бутылку перед открытием. Дух новогодний создавал. Из еды только сыр с медом, остальное никто не захотел распаковывать. Чтобы не умереть с голоду, Эльза позвонила в ресторан и потребовала срочную доставку. Уверена, даже в новогоднюю ночь доставка будет именно срочной, у Эльзы голос такой же жесткий и требовательный, как и выражение лица. Но Тиму нравится, а это самое главное.