Я твоя истина (СИ) - Немиро Людмила Ивановна (читать полную версию книги txt) 📗

Я ТВОЯ ИСТИНА

====== Часть первая или Он старается победить. Глава 1 ======

Мы как вода в море,

Кровь в жилах,

Боль в сердце,

Нож в спину — двое.

Как крылья,

Сон в руку,

Миг счастья,

Жизнь в муках.

гр.Агата Кристи ©

Когда-то давно, — я тогда еще в школе училась, — моя юная голова была забита наивно-философскими мыслями. Почему человек, переживая сильные эмоции, не падает замертво? Нет, конечно случаи бывают разные, но в целом все, что безумно беспокоит нас, остается внутри.

Детские размышления плавно переросли во взрослые переживания, отдавая душком сарказма. Из чего следовали более глубокие выводы…

Сердце, даже истекая кровью, не перестает биться, а душа, разорванная в клочья, продолжает томиться в груди. Лишь осознание того, что тот, кому ты готова была отдать все, вдруг отказался от тебя, помогает из гордости не ударить лицом в грязь. Именно гордость и самолюбие спасает жизнь. Именно желание вынести все это, внушает надежду на лучшее будущее. Ничто не способно переубедить гордого человека. Однако это все показное и, оставшись наедине с самим собой, он вдруг понимает, как беспомощен и бессилен оказался в тени обстоятельств. Скрывая истинное лицо, человек срастается с маской, соединяется в единое целое. Никто, в конце концов, не сможет разглядеть за фальшивой улыбкой настоящую личность настрадавшегося человека.

Цинизм — имя Человечеству, «подсевшему» на моду. Не в моде быть добрым. Не в моде быть честным. Не приветствуется самопожертвование и справедливость. Все перемешалось и подгнило. На каждом углу орут о толерантности и прочей ерунде, позволяющей людям превращаться в скотов.

Стоп.

В любом случае, у каждого свое мнение на этот счет. Однако опыт, полученный во время пребывания в рабстве, перевернул все мои принципы с ног на голову, заставив взглянуть на мир иначе.

Поскольку поступить в Полицейскую Академию мне не удалось, я с особым упрямством и рвением вступила в ряды команды так называемых Миротворцев. По сути, мы боролись с работорговлей. Естественно, что результатов это не приносило. Но сдавая полиции очередного ублюдка, лично я чувствовала себя просто невероятно сильной. Это было что-то вроде мести за смерть Майи — девушки, которую мне не удалось спасти. Кроме этого, мне жуть как хотелось уничтожить выжившего араба Мухамеда, по вине которого и погибли те пленницы.

Марокко — страна, которая стала для меня первым номером в списке под названием «Убить работорговцев». Как бы наивно и глупо это не выглядело, но я свято верила в эту войну и плевать хотела на мнение окружающих. Спасало и то, что организация наша была официальной и выдавала всем соответствующие удостоверения. Оружие тоже было в распоряжении борцов. Помимо этого, новоиспеченный миротворец должен был пройти полугодовую подготовку, проживая в казарме вместе с другими «солдатами», как любовно нас называло высшее начальство.

Сан-Франциско, Нью-Йорк, Калифорния. Мне приходилось колесить по городам, выполняя распоряжения мистера Линча, который являлся моим непосредственным начальником. Седоватый мужчина пятидесяти пяти лет, со стальным взглядом и неожиданно обаятельной улыбкой. Малкольм Линч не лез в душу, не задавал глупых вопросов, хотя и знал обо мне больше, чем я сама. По всем телеканалам мне перемывали косточки, навешивая ярлык жертвы и «странной особы, не пожелавшей выдать имя похитителя».

Чертовски правильно.

Я не пожелала. Мне не хватило духу. Из чистого милосердия, причем слепого, спасла шкуру Кавьяра, а он, в свою очередь, позволил мне уйти. И честно выполнял обещание — ни разу с ним не столкнулась за прошедшие два года. Хотя и слышала о греке из новостей. Но в основном это были короткие интервью о мебельном бизнесе или видео с очередной вечеринки, где «был замечен мистер Клио Кавьяр с новой пассией…».

Ничего не менялось.

А впрочем, многое изменилось. Например, Стивена Тейлора осудили на длительный срок. Но мне этого показалось мало и поскольку Ханна арендовала небольшой домик в Новом Орлеане, с деньгами у нее было туго. Я набрала долгов, наняла лучших адвокатов и добилась все-таки выплаты за моральный ущерб, причиненный мне отчимом. В общем, мать и не догадывалась о сумме, которую я запросила. Помогло добиться своего и то, что дело это приняло мировые масштабы. Ведь большинство стран боролось с проблемой работорговли.

Соответственно, меня не могли проигнорировать, и суд удовлетворил мой иск. А уж потом я выслушивала длинную тираду ошеломленной Ханны. В итоге споры сошли на нет. Я уехала. Матери не нравилось то, во что меня угораздило ввязаться, но уходить не было смысла. Вообще, ни в чем не было смысла, кроме жажды мести. И пусть это являлось самой глупой и опасной причиной из всех существующих — мне было все равно. Остановиться я уже не могла. В новое занятие затянуло с головой. Да, по сути, это было моей работой — оплачиваемой. Пусть этих денег хватало только на пропитание. Поездки спонсировала организация, покупая билеты на поезда, автобусы или самолеты.

С самого начала не трудно было догадаться, чем все это может закончиться. Меня, как и положено, пугало будущее. Такое далекое и туманное. Но следовало отметить, что все старания не прошли даром. Имя Летти Тейлор кануло в лету, оставив после себя лишь легкий неприятный осадок. Теперь меня знали как Лену Водянову — девушку, которая превратилась в назойливую муху для тех, кто желал потешиться «живым товаром». И при огромных возможностях «людей с широкими плечами», прикрывающих ублюдков, которые поставляли девушек в восточные страны, меня могли стереть с лица Земли одним щелчком пальцев. Однако свалившаяся на мою голову популярность, в сотый раз спасала мне жизнь. Я знала — это ненадолго. Настанет время и, рано или поздно, меня вынудят замолчать. Но поскольку жить я привыкла настоящим — эти мрачные мысли уверенным движением невидимой руки отодвигались на задний план.

Однако, как бы там ни было, все чаще меня начинали обуревать сомнения. Что-то было не так. Кто-то в команде Миротворцев был лишним. Предателем, если угодно. И этот кто-то «сливал» всю важную информацию тому, кто огромными партиями поставлял пленниц в Турцию, где девушки и пропадали без вести…

— Ты, вероятно, не расслышала, Водянова, — хлопнул по столу Рик, когда понял, что меня мысленно унесло куда-то далеко.

В Сан-Франциско солнце палило уже пятые сутки. Такого июня, говорили, давно здесь не было. Спрятаться от этого огненного шара, зависшего на полдня над городом, не представлялось возможным.

Я, сидя в кабинете детектива Ричарда Прайса, в пятом участке, наслаждалась прохладным воздухом вентилятора, монотонно жужжащего над правым ухом.

— Я тебя умоляю, — выдохнула со счастливым выражением лица. — Не ори. Все слышала, все поняла. Только объясни, почему вызвал для этой беседы именно меня? Не мог Линчу позвонить? Это его обязанности — разбираться с последствиями «нашей тупости».

Выделив последние слова кавычками — характерное движение пальцами — вновь прикрыла глаза, все же немного расстроившись по поводу претензий, предъявленных Риком. Он «наезжал» из-за вчерашней перестрелки в одном из убогих бандитских районов этого города. В принципе, оправданно «наезжал». Наши парни перестарались, без суда и следствия расстреляв двоих придурков, которые были «мальчиками на побегушках» у более «сильных мира сего». Детектив, как и все мы, понимал, что дело открывать никто не будет. Ну или, вероятнее всего, это станет очередным «висяком», пылящимся в отделе архивов. Но ярость Прайса выглядела неуместной.

Кто, скажите мне на милость, заинтересуется гибелью каких-то отморозков, у которых вместо вен на руках сплошные гематомы? Наркоманы, воры, убийцы — обычная свора «стукачей», работающих за дозу. Только и всего.

— Ты знаешь, зачем твое присутствие понадобилось, — отмахнулся детектив и усталым движением провел ладонью по лицу.