Беременна из-за развода (СИ) - Биглова Алла (читать книги онлайн регистрации .txt, .fb2) 📗
пришла в шок и не знала, что делать. Я ещё никому об этом не говорила, кроме подруги, — выдаю я словесную тираду, а глаза вновь обжигает - хочется плакать.
— Даже родной маме? - удивляется Тамара Васильевна.
— Я ей и про развод не сказала, а когда она узнала от вас, я такую встряску получила. И что я виновата в его измене, и что я виновата в грядущем разводе, и что мне срочно нужно искать мужика.
Даже убедила сходить на свидание с сыном своей подруги, — сдаюсь и выговариваюсь.
Удивительно, что близким человеком может стать понимающая свекровь, а не родная мама. Нет, я давно не ждала тепла и любви ни от одной из сторон, научилась давать её себе самостоятельно.
Поэтому никому и ничего не говорила.
— Ты же, надеюсь, аборт делать не хочешь? — неожиданно напрягается Тамара Васильевна.
— Нет, конечно! — возмущаюсь я. - Я хотела ребёнка! Даже если отец оказался таким... - замираю на полуслове. - Простите, иногда забываю, что это ваш сын.
— Пустяки! Когда я узнала о его измене, я его таким матом покрыла! Нет, чтобы сначала уйти из отношений, а уж потом делать, что хочет... - отмахивается добрая женщина. — Но нет, он сначала с тобой в отпуск поехал, покуролесил, зачал ребёнка и в кусты!
— Ну, о ребёнке он всё ещё не знает.
— Не пытайся его оправдать! Это и его ответственность тоже! Когда ты планируешь ему об этом сказать? - Вот тот самый вопрос, который ранит меня в сердце.
Вздыхаю. Я вообще не планировала ему говорить.
— Мне страшно. Я пока не готова. Дайте мне время, пожалуйста.. - делаю паузу и добавляю, подумав: — Никому не говорите! Даже моей маме! Она, если узнает, такую истерику мне закатит!
Боюсь даже, что на аборт уговорит. А вы же знаете, что мне нервничать нельзя!
Тамара Васильевна округляет глаза и качает головой.
— Как жаль, что в такие ответственные моменты ты не можешь положиться на человека, который тебя родил. Не все получают эту самую материнскую любовь. Я вообще думаю, что никаких материнских инстинктов не существует. — Согласно киваю на её слова и на автомате поглаживаю живот.
— Страшно мне, если честно. Конечно, я устроилась на новую работу... Но не так я представляла свою жизнь. Не хотела становиться матерью-одиночкой.
— тяжело вздыхаю, отвернувшись, чтобы свекровь не увидела моих слёз.
— Даже не думай, что я тебя оставлю! — эмоционально возмущается Тамара Васильевна. — Твой ребёнок — мой родной внук, а я — бабушка. Если Пётр откажется от отцовства, заставим его платить алименты, ибо нефиг!
21.
С поддержкой свекрови мне стало как-то полегче. Я больше не чувствовала себя одной в этой проблеме. Конечно, Лера всё это время была со мной, устроила мне небольшую вечеринку в честь моего увольнения, но подруга — это одно, а будущая бабушка — совершенно другое.
Жизнь постепенно начала налаживаться. Нет, я ещё не привыкла к своему статусу свободной леди, что воспринималось мной больше как одиночество. У меня ещё не прошли чувства к Петру, и за это я себя ненавидела.
Но и принять назад предателя я тоже не могла.
Андрей периодически писал мне милые сообщения, звал на свидания, однако я отказывалась, ссылаясь на то, что устроилась на новую работу и привыкаю к новому графику.
«Новая жизнь, новая работа, понимаю. Жду, когда ты будешь готова на нового парня», —
получила я от него сообщение.
Понедельник. Новая рабочая неделя. Всё началось с обычной утренней тошноты.
После умывания предчувствие какое-то нехорошее. Грудная клетка горит, ощущаю внутреннюю скованность и страх. Как будто сегодня должно случиться что-то очень нехорошее.
Но что?
Отмахиваюсь от предчувствия, списав его на страх перед неизвестностью. Наверное, меня из-за него потряхивает. Скорее всего, я чувствую всё это из-за новой работы. Я у них только два полных рабочих дня провела.
Но так страшно мне не было.
Собираюсь, выбегаю на улицу. Как назло, сегодня мрачно и пасмурно. Как будто сама погода против того, чтобы я куда-то ехала.
— Что за мрачные мысли? Олеся, соберись! — говорю себе и сажусь за руль.
К офису подъезжаю вовремя, поэтому захожу в кофейню и балую себя капучино с кокосовым молоком и вкусной булочкой.
Организм позитивно относится к этой еде, и я облегчённо поднимаюсь в офис.
Сажусь за компьютер, изучаю отчёты, попутно завтракаю.
К двенадцати часам страх окончательно меня отпускает. Напридумывала себе невесть что — всё нормально.
Что плохого со мной может случиться? Несмотря на работу с цветами, я свои навыки не утратила.
Вопреки своей повышенной тревожности, переживать не за что. Я хороший сотрудник. Я —
молодец.
Коллеги по кабинету расспрашивают меня, каково это делать букеты и находиться рядом с цветами круглые сутки. Немного отвлекаюсь от работы и сулыбкой, увлечённо рассказываю об этом.
В час кнам неожиданно заходит секретарша.
— Ларина? — бросает она, и я вздрагиваю от такого вопроса.
— Да, я. - обрываюсь на полуслове, и страх, что преследовал меня с утра, вновь возвращается.
— Ларина Олеся, пройдёмте со мной в переговорочную.
Переглядываюсь с коллегами, те в ответ лишь пожимают плечами.
Иду следом за секретаршей: сама я здесь ещё плохо ориентируюсь.
— Что-то случилось? — нервно интересуюсь я.
— Всё в порядке, улыбается милая девушка. — С вами хочет поговорить один из наших партнёров.
Обычное дело.
Выдыхаю. Может, зря я так переживала?
Захожу в переговорочную и мгновенно хочу покинуть это маленькое помещение, ставшее разом таким неприятным. В центре восседает Пётр Ларин, мой бывший муж.
Смотрю на него с раздражением, пока дверь резко захлопывается. Сегодня он гладко выбрит, ухожен, причёсан и даже в костюме.
Что, нынешняя всё-таки заставила привести себя в порядок? Самостоятельно же мы это делать не можем?
— Олеся. — Моё имя из его уст звучит как оскорбление. — И долго ты планировала прятать от меня нашего ребёнка?!
22.
Разглядываю бывшего мужа. Невероятно неприятный мужчина сидит напротив меня. Вместе с этим чертовски привлекательный: он наконец-то привёл себя в порядок. Гладко выбрит, волосы уложены.
Глаза блестят. Сам в дорогом костюме и с галстуком.
Интересно, его заставили, или всё таки сам вспомнил, что в приличном обществе находится?
Стою и хочу сбежать из переговорной. Что Пётр мне сделает? Уволит меня? Какая же он всё-таки сволочь.
— Это не твой ребёнок, — шиплю я, словно змея. — Только мой.
— Ага, ветром надуло? — Пётр щурится, не верит моим словам.
Какой же он всё-таки мудак. Он уже сделал мне невыносимо больно, я пытаюсь отстраивать свою жизнь, не свалиться в глубокую депрессию ради своего малыша, а он врывается и пытается всё разрушить.
— Не твоё дело, — скрещиваю руки на груди.
— Очень даже моё! Вряд ли ты успела сделать его с Андреем. - Его глаза наливается красным, словно он ревнует.
Победоносно смотрю на него.
— Даже если с Андреем, тебе-то какое дело? Или, может, с Сергеем? Я больше не твоя жена, мы всего лишь однофамильцы. Тем более я просто не успела вернуть свою девичью, — откровенно издеваюсь.
— Я видел распечатки из твоей карточки, — холодным тоном чеканит Пётр, и я понимаю, что бесполезно врать. — И моя мама тоже видела. Почему-то ей ты удосужилась сказать.
— 0, опять эта претензия и попытка меня виноватить. Слушай, иди на хер, а? Твоя мама обо мне беспокоилась и заехала ко мне после развода поддержать. Ты стал таким же, как твой отец, который изменял матери, я знала, что сравнение с отцом его взбесит.
Пётр краснеет на глазах. Его лицо покрывается пятнами.
Что, съел?
— Не смей.
— А то что? — перебиваю его я. - Бросишь меня? Сделаешь меня матерью-одиночкой? Или, может, ударишь? - знаю, что играю с огнём, но я зла.
Зла из-за предательства. За счастливые годы, которые он перечеркнул другой женщиной. Я что, всё это должна терпеть?
