Приманка для мужчин - Хоуг (Хоаг) Тэми (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Я долго работала с бухгалтерскими отчетами в архиве, — без всяких предисловий начала она. — Они в жутком беспорядке. Видимо, старый Ларссон не подводил баланс с доисторических времен. Ушла где-то без четверти восемь; это я могу точно сказать, потому что перед выходом взглянула на часы на стене. Я живу за городом, около мили к западу.
— Ферма Дрю.
Элизабет рассеянно пожала плечами.
— Да, кажется, так.
Дом ей продавал не Дрю, никто с такой фамилией уже верных пятьдесят лет здесь не жил, но имя пристало к месту, заставляя всех последующих хозяев дома чувствовать себя самозванцами.
Она оценивающе посмотрела на шерифа и решила, что лучше рассказать все в точности как было. С Элстромом можно хитрить, но этот совершенно из другого теста.
— Я увидела за деревьями прямо у северной стороны шоссе двух оленей и притормозила, чтобы сфотографировать их, но, к несчастью, слишком резко свернула на обочину, и машина сползла в кювет.
Она остановилась, ожидая язвительных комментариев, но Янсен молчал, и Элизабет была благодарна ему за тактичность.
— Выбора у меня не было, и я пошла дальше пешком.
— Почему вы свернули к «Тихой заводи»? Ферма Хауэра ближе к шоссе.
— Мне показалось, что там никого нет. Кроме того, если мне приходится выбирать, как доехать до дома — в «Линкольне» или на телеге, думайте обо мне что хотите, но я буду ловить машину.
— Вы были знакомы с Джарвисом? Элизабет взяла сигарету, затянулась и выдохнула облако дыма.
— Да, была, — сказала она так, что сразу стало ясно: знакомство было не из приятных.
— Он к вам приставал?
У нее сердито блеснули глаза.
— Не ваше дело, — отрезала она, быстрым движением стряхнув пепел.
Дэн нехорошо улыбнулся, поставил локти на стол.
— Выбирайте выражения, Лиз. Еще раз: он к вам приставал?
— Да, — раздраженно ответила она. — Пару раз было. Но это ничего не значит.
— Может, и значит.
— Только если я убила его, а я его не убивала. Он пожал плечами. Элизабет прищурилась, загасила сигарету.
— Как вы отреагировали на его знаки внимания?
— Посоветовала ему есть грязь и выть на луну.
— Так длинно?
— Нет, намного короче, — огрызнулась она. — У меня в этом больше опыта, чем вы думаете.
— Опыта? — Дэн откинулся на спинку кресла и приподнял бровь. — Спорю на доллар, вы такого слова и в словаре найти не сможете.
Элизабет нахмурилась:
— Ну у вас и манеры, шериф. Как вас вообще выбрали? Вы что, обрабатывали избирателей водометами и резиновыми дубинками?
— Нет, я очаровал их своей внешностью и золотым характером, — осклабился он.
— Золотым? — Элизабет хохотнула. — Скажите лучше, медным.
— Вы строго судите мужчин. А каким вам показался Джарвис — золотым?
— Джарвис показался мне хуже собачьей задницы, — отрезала Элизабет. — И мне наплевать, что у него денег как грязи. Мне он был неинтересен, о чем я ему ясно сказала.
— Итак, вы пришли на стройплощадку с намерением попросить его подвезти вас домой. Джарвис предложил вам кое-что еще…
— Единственное, что мог предложить мне Джарвис, — экскурсию в морг. Он был мертв, когда я пришла на с тройку, — настойчиво повторила Элизабет, пытаясь изменить сложившееся у шерифа ошибочное мнение о ее разгульной личной жизни — ее раздутой стараниями прессы личной жизни, которой в действительности не существовало вовсе. — Я огляделась, поискала его, покричала, причем чуть не сорвала голос, и вдруг увидела, что он сидит в «Линкольне». Тогда я страшно разозлилась, потому что решила, что этот гад все время тихо сидел там и смотрел на мою задницу; я открыла переднюю дверь, чтобы высказать ему, что я о нем думаю.
Она замолчала, вспомнив о падающем к ее ногам теле, и вздрогнула как от удара. Джарвис вывалился из машины, мягко стукнувшись затылком ей об ноги. Его черные глаза
С недоумением смотрели прямо ей в лицо. Его кровь забрызгала ей руки, брюки, блузку — все было в круглых красных крапинках. В горле у Элизабет снова встал ком, и она, давясь, пыталась проглотить его. Ее бросало то в жар, то в холод, сильно кружилась голова, и от слабости мутило.
Трясущейся рукой она отвела с лица волосы, собрав их у затылка, и наклонилась вперед, чтобы поскорее прошла тошнота.
— О господи, — пробормотала она, будто действительно взывала к богу о помощи.
Дэн молча наблюдал, как она борется с грозящими захлестнуть ее эмоциями. Вся ее бравада исчезла, и это сильно осложняло дело. Он не привык допрашивать плачущих женщин. Он вообще не привык допрашивать женщин. Развалясь в кресле, он пытался убедить себя, что она та еще штучка, расчетливая хищница, ведьма, чей путь усыпан разбитыми сердцами обманутых мужчин. К тому же очень может быть, что она имеет отношение к убийству Джарвиса. Он говорил себе все это, но сам себе не верил. Слишком натурально она дрожала, и смешанный с омерзением ужас в глазах был слишком внезапным, чтобы оказаться актерской игрой. Хоть Элизабет Стюарт и изменяла мужу, вряд ли она настолько хорошая актриса.
— Простите, — прошептала она, судорожно вздыхая, отпустила волосы и сложила руки перед собой, как кающаяся грешница. — Простите, пожалуйста.
В глазах у нее блестели слезы. На мгновение Дэн почувствовал что-то вроде жалости к ней, но отогнал это чувство, рассудив, что так будет лучше для них обоих.
— Все нормально, — буркнул он. — Но вы зря расходуете воду. Я на подобные дамские штучки не покупаюсь.
Элизабет вскинула голову и посмотрела на него, ошеломленная его грубостью и бессердечием. Потом вскочилa, подалась вперед, к нему, даже не заметив, что больно стукнулась коленями о стол.
— Это не штучки, шериф Янсен. Прошу прощения, не аждый день и даже не каждую неделю мне на ноги падают отрезанные головы. И у меня нет дежурных острот на случай, если я вдруг найду труп.
— А в газетах пишут, что у вас на все есть ответ, — насмешливо проронил он.
Он, конечно, намекал на ту травлю, которую устроил ей Брок во время развода. Ее бывший муж обладал не ограниченной никакими условностями властью над прессой. В результате по всей стране, включая городок Стилл-Крик в штате Миннесота, репутация Элизабет стала чернее турецкого кофе. Брок и его кудесники-адвокаты перекроили факты и сложили их по своему усмотрению, вывернув правду наизнанку. Но сегодня Элизабет не собиралась оспаривать клевету Брока Стюарта: она была слишком измучена, чтобы ее заботило, что там подумает о ней Дэн Янсен.
— Не надо верить всему, что читаете, радость моя, — мягко сказала она, садясь на место.
Он снова насмешливо выгнул бровь, и Элизабет еле сдержалась, чтобы не вскочить еще раз и не вцепиться ему в лицо.
— От репортера слышать такой совет особенно интересно, — бесстрастно заметил Дэн, ничем не обнаружив, что ее слова попали в цель.
Не надо верить всему, что читаете. Ему ли не знать это лучше, чем кому-либо? Во время его развода у прессы был настоящий праздник, тем более что он прощался и с женой, и с работой. И, как профессиональный спортсмен, прекрасно понимал, что расстояние между реальной жизнью и ее отображением в прессе — как от Земли до Марса. Он, как никто, знал, что нельзя принимать на веру все, что читаешь, но, с другой стороны, верить корыстной бабе тоже нельзя. Чувство справедливости влекло его в одну сторону, а инстинкт самосохранения — в другую.
Элизабет встала, подошла к висящим на стене рамкам с дипломами. Она стояла к нему спиной, уже справившись со слезами и прогнав ужас, который еще минуту назад полностью владел ею. Да, она достойна уважения, если не восхищения.
Взгляд Дэна опустился ниже, к облегающим линялым джинсам, и ему пришло в голову, что ее задница достойна восхищения еще более, чем сила ее духа. Элизабет беспокойно переминалась с ноги на ногу, поминутно поднимая руки, чтобы поправить волосы, и тогда майка туже обтягивала высокую грудь.
— Если даже я поверю половине того, что о вас пишут, вы мне все равно не понравитесь, — процедил он, тоже вставая.
