Война (СИ) - "Урфин Джюс" (читаем книги TXT) 📗

Сейчас по-быстрому сгоняю за бумажками, надо еще успеть перекусить, а потом в универ. Выпав из переполненного автобуса, я ощупываю карманы в поисках телефона. Нужно позвонить по данному Марком номеру и предупредить, что я сейчас зайду. Но телефона нет.

– Черт! – мои руки вторично ползают по всем карманам, и я основательно перетряхиваю сумку. Вытащили. Твою мать! Телефон мне необходим как воздух, а тратить деньги на другой сейчас не время, потому что финансы поют свой знаменитый романс «До свиданья, друг мой, до свиданья». В расстроенных чувствах я подхожу к нужному мне дому. Поднявшись на третий этаж, нажимаю на кнопку звонка.

– Егор?! – пиздец, вечер точно перестает быть томным. Телефон, а теперь еще и младший брат Марка, известный мне как гомофоб.

– Заходи, – Егор, посторонившись, впускает меня в квартиру. Я с любопытством осматриваю помещение. Явно холостяцкая квартира. Огромная студия, разбитая на зоны разными уровнями.

– Я говорю, заходи, чего застыл на пороге, – прерывает мою исследовательскую деятельность Егор.

– Мне просто забрать документы. И я пойду.

– Не пойдешь. Заходи.

– Зачем? – я придвигаюсь к двери, кулаки непроизвольно сжимаются. Я понимаю, что Марк за Егора меня раскатает в тонкий блин, но если что, это будет самозащита.

– Чай пить будем. Типа стол переговоров, – Егор, развернувшись, идет к стойке.

Я растерянно топчусь у двери. Потом следую за Егором – документы, нужные Марку, все еще у него, да и любопытно. Егор молча готовит чай: высыпав из пачки со множеством иероглифов в прозрачный чайник какую-то смесь, он заливает ее кипятком. Смесь красиво раскрывается цветами. Я кошусь на чайник, мой внутренний дракон настороженно принюхивается. Надеюсь, травить он меня не будет, он вроде как врач, клятву Гиппократа давал и все такое… Через минуту Егор наливает ароматную жидкость в чашку и придвигает мне. Сам же, обняв такую же чашку длинными пальцами, явно наслаждается тонким цветочным запахом чая.

– Тут такое дело, – прерывает он свою медитацию. – Марк меня попросил познакомиться с тобой. Скажу откровенно, мне не нравится то, что происходит между вами. Но Марк мой брат.

Я по привычке хочу уже огрызнуться, но тут мое внимание привлекает пес. Огромный черный доберман сидит рядом с диваном, изображая статую, и только напряженный взгляд, следящий за каждым моим движением, выдают в нем живое существо. Живое и очень опасное. Огрызаться как-то резко расхотелось. Доберманчик, я думаю, не оценит. Егор, проследив направление моего взгляда, расплывается в улыбке:

– Не бойся, Кинг очень хорошо воспитан.

Услышав свое имя, статуя рыкает, тихонько поддакивая. Чем вызывает у меня просто марш-бросок мурашек от загривка к пояснице.

– Так вот, – продолжает свою мысль Егор, – мы можем считать, что пакт о ненападении заключен?

– Угу, – буркаю я в ответ, – под жестоким психологическим прессингом. Прошу внести в протокол заседания.

Доберман оживает. Подойдя ко мне, он тычется носом в мое бедро. Я цепенею. Но собака решает, видимо, добить меня: кладет свою огромную голову мне на колени и тихонько тявкает. Я мысленно стекаю со стула и просачиваюсь сквозь пол этажом ниже, подальше от этой пасти.

– Кинг, – Егор озадаченно смотрит на пса, – ты что, решил довести нашего гостя до инфаркта? Смотри, он уже сильно полинял в лице, хватит его третировать.

Но собака, сев рядом, трогает мою ногу лапой, явно чего-то желая.

Я, осмелев, засовываю руку в карман и выуживаю оттуда свою любимую фруктовую карамель. Кинг, умильно свесив голову и воззрившись на хозяина, скулит, выпрашивая разрешение взять лакомство.

– Вот паршивец! – Егор фыркает. – Он эту карамель учует везде.

– Можно?! – мне хочется подкупить цербера.

– Можно. Только одну. Это вредно.

Собака моментально слизывает драже с моей ладони, через секунду выплюнув обслюнявленный фантик.

– Ты боишься собак? – Егор доливает мне в чашку еще чая.

– Боюсь, – признаюсь я. – В детстве покусала собака, и после этого…

Через час я вдруг понимаю, что чай выпит, а я с удовольствием слушаю Егора. Тот рассказывает про Кинга так непосредственно и с такой любовью, что я забываю обо всем. И почему мне не нравился Егор? Я с удовольствием отмечаю общие с Марком жесты и привычки, замечая, что Егор значительнее мягче брата и улыбчивее.

Я смущаюсь и начинаю собираться.

– Подожди, – Егор вручает мне папку с документами и пишет мне номер своего телефона. – Кажется, я ошибся, настраиваясь против тебя. Хочу извиниться. Приходи ко мне с Марком, я буду рад.

Я в растерянности. Мне никогда не встречались подобные люди, которые так легко способны признать свою неправоту и так ненавязчиво извиниться. Покидаю эту квартиру с уже сформированным стойким желанием вернуться сюда вновь и ближе узнать брата Марка.

Вечером я, фонтанируя эмоциями, делюсь с Марком:

– Егор классный. Почему ты пугал меня им? Такой доброжелательный и… солнечный.

– Не всегда, – Марк отпивает свой кофе. – Думаю, ты ему правда пришелся по душе. Я рад, – Марк притягивает меня к себе и, зарывшись носом в шевелюру, шепчет, – мне очень важно, чтобы вы были в хороших отношениях.

– Марк, – выворачиваюсь я из его рук, – я сегодня без телефона остался, можно, позвоню с твоего?

– Звони. Я в душ. Ты со мной? – Марк, пошленько подмигнув мне, расстегивает рубашку.

Я нервно облизываю губы и хриплю моментально севшим голосом:

– Только пару звонков, и приду к тебе.

– Жду!

Я, отзвонившись, бросаю телефон на стол и начинаю лихорадочно снимать одежду. Звонок телефона ловит меня на полпути в душ. Схватив трубку, я только потом соображаю, что, возможно, это звонок Марку.

– Извините, – выпаливаю я. – Марк сейчас занят. Может быть, ему что-то передать?

– Да? А вы кто?

– А вы? – не остаюсь я в долгу.

– А я его невеста.

– Невеста? – я озадачено замираю посреди комнаты, отражаясь в огромном зеркале в полный рост. – Конечно, передам. Он перезвонит позже.

Я тупо разглядываю себя в зеркале. Что ты тут делаешь, Вик? Голый, в комнате у мужчины, у которого, оказывается, есть невеста? Я кажусь себе настолько жалким и неуместным тут. Я одеваюсь и ухожу.

Я не злился. Совсем. Я, словно сонная осенняя муха, ползал по запыленному стеклу своей жизни. Все вокруг было серым. Я сам стал серым. Марк попытался поговорить со мной, но я не мог этого вынести, мне хотелось только одного – чтобы он ушел. Мне хотелось быть серым. Я игнорировал все его попытки встряхнуть меня и выдавить хоть каплю эмоций. Мне казалось, что даже на дне моей души больше не осталось красок.