Одно мгновение (ЛП) - МакБрайд Кристина (полные книги TXT) 📗
— Адам, это нечестно. Ты должен думать…
— Я только об этом и думаю, Шэннон.
— Тогда ты должен понимать, что мы не можем…
— Нет. Ты должна понять. Я не собираюсь этого делать. Нет.
— Все дело в том звонке? Когда была вечеринка у Даттона?
— Шэннон, тебя это не касается.
— Конечно, касается! Я знаю, что вы ссорились. Ты должен сказать мне, что…
— Единственное, что я должен сейчас сделать — это уйти, — Адам казался сейчас очень злым, совсем на себя не похожим. Это очень меня испугало. — Я не могу оставаться больше ни секунды.
Затем я услышала шаги и щелчок замка входной двери. Сбежав вниз, скользя ладонью по поручню, я как раз успела увидеть, как Адам выходит в открытую дверь. Шэннон сидела спиной ко мне, все ее тело было напряжено.
— Она права, Адам, — прошептала я.
Адам остановился на мгновение, затем посмотрел на меня: его красные глаза были наполнены слезами. Шэннон тоже развернулась, я увидела, как и по ее щекам текут слезы, каплями срываясь с подбородка.
— Права насчет чего? — голос Адама немного смягчился.
— Ты не можешь просто уйти. Мы должны пройти через это вместе.
Адам прикусил губу и оглядел прихожую.
— Все это слишком… — проговорил он, наклонив голову и разглядывая кеды «Конверс». — Быть здесь… Заниматься этим…
— Речь идет не о нас, — продолжила я. — Речь идет о Джои. О его семье. Дело — дрянь, и мы не хотим этим заниматься, но мы же здесь потому, что любим его.
Я думала о том, как мне было легко сказать Адаму, что я любила Джои, но при этом мне так и не хватило духа признаться в этом самому Джои. Мне казалось, я сейчас закричу, понимая, что я упустила шанс, который уже никогда больше мне не представится.
Адам покачал головой.
— Шэн сказала, что вы с Джои поссорились, — мне до смерти хотелось разом задать тысячу вопросов, но я усилием воли заставила себя дождаться момента, когда мы с Адамом окажемся наедине и он действительно сможет что-нибудь рассказать. — Вот почему ты такой…
— Да ничего не было, — Адам посмотрел на Шэннон, затем перевел взгляд на меня. — Глупости это все.
Шэннон потянулась к Адаму, но он отстранился.
— Он был твоим братом, — сказала она. — Он не был идеальным. Иногда он был даже чересчур сумасшедшим, но именно поэтому мы его и любили, ведь так?
— Ну да. Просто… — Адам закрыл лицо руками. Вздохнул. — Он погиб. И я настолько взбешен, что я бы врезал ему, стой он передо мной сейчас.
— Это же нормально, да? Я хочу сказать, что иногда чувствую что-то подобное, — я попыталась улыбнуться. — А в следующую секунду я снова слюнявая тетеря, мечтающая о еще одном объятии.
— Мы все стали шизофрениками, — фыркнула Шэннон. — Джои был бы горд, что оказывает на нас такое действие.
— Это ненормально, но ты права, — покачал головой Адам.
— Итак, ты остаешься? — спросила я.
Адам закрыл дверь, оставляя за порогом темную ночь.
— Ну да. По ходу, у меня нет выбора.
— Спасибо тебе, — сказала Шэннон.
Когда Адам посмотрел на нее, в его лице появились какие-то незнакомые черты, вызвавшие трепет страха в моей груди. Я попыталась прогнать эту мысль, но она все возвращалась. Адам казался каким-то другим. На тон темнее. И тогда я вдруг испугалась, что на вершине той скалы я потеряла далеко не только Джои и свою память.
Глава 6: Пронзительно синий цвет
Это нашло на меня вечером, после того, как я вернулась домой от родителей Джои. Воспоминание навалилось на меня, когда я уже засыпала, и я не могла от него отделаться. Образ Джои, лежащего на земле без движения. Мой мозг будто сделал снимок мгновения и впаял один кадр во внутреннюю поверхность век так, чтобы через каждые несколько секунд он накатывал на меня снова. Затягивал меня вниз. Топил меня. Джои на берегу… просто лежит там… ноги неестественно выгнуты, голова откинута назад, рот широко открыт.
Я крепко зажмурилась и прижала кончики пальцев к векам, превращая это мгновение в миллион вспышек света, стирая смерть. Видение заставило меня почувствовать эту отчаянную потребность спрятаться в пустоте шкафа. Но я была не одна. И я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что я стала проводить так много времени, забившись спиной в угол, съежившись под одеждой. Так что я осталась там, где была, зарывшись между Танной и Шэннон.
Чуть раньше, когда мы закончили с последним плакатом и дисками Джои, и после того, как Пит оставил нас сидеть на лужайке перед домом на закате, окрасившем небо в пурпурно-синий цвет, Танна настояла на том, чтобы провести ночь вместе. Она сказала, что из подушек и одеял мы сделаем кровать на полу моей комнаты, как, бывало, делали, когда были детьми. До похорон оставался один день. Шэннон согласилась, сказав, что никто из нас не должен оставаться в одиночестве. А я промолчала о том, что сейчас только одиночество казалось мне правильным.
Лежа на полу, зарывшись пальцами в ковер, чтобы придать себе уверенность, что подо мной что-то твердое, я лгала самой себе о том, что Джои просто спит. Потому что проще уйти от действительности. Ложь уносила меня к тем временам, которые были под защитой, не поддавались разрушению.
Как, например, на первом курсе занятий по здоровью, когда Джои и я пересаживались на последнюю парту в классе, прячась за пышной афро-прической Криса Грейтера, и перешептывались, пока не начиналось бесконечное видео. Тогда мы уютно усаживались на наших местах, клали головы на сложенные грудой флисовые куртки и закрывали глаза. Когда же начиналось монотонное гудение голоса за кадром, я всегда снова открывала глаза, чтобы посмотреть несколько минут на Джои, пересчитать веснушки, покрывающие его нос, или помечтать о том, чтобы заплести его шоколадного цвета волосы, представляя ощущение шелковых прядей, скользящих сквозь пальцы. А информация о заболеваниях, передающихся половым путем, или новости о последних супервирусах затекали тонкой струйкой в мой мозг, и затем я засыпала тем же сном, который уже сморил Джои.
«Просто спит», — говорила я себе, вжимая плечи, спину, поясницу в пол спальни, в твердую поверхность, и подстегивая мысли вперед, дальше от ужасного видения к следующему: лицо Адама, его взгляд, охваченный паникой. От этого я почувствовала еще больше одиночества, меньше устойчивости и потребность в равновесии. Почему все вокруг создавало иллюзию подвешенности в бесконечном свободном падении?
— Эй, народ, вы ведь еще раз проверили свои телефоны, да? — спросила я в темноту, когда послышался размеренный звук сонного дыхания обеих подруг. — Когда мы выключили свет?
— Да, — Танна перевернулась на бок, лицом ко мне, и я почувствовала мыльной запах крема «Noxzema», которым она намазала лицо перед сном. — Я проверяла.
— Я тоже, — Шэннон отбросила руку вверх, закинув ее за голову.
— Ничего? — вновь спросила я.
— Ничего, — ответила Шэннон. — Это официально: Адам нас игнорирует.
— Я не понимаю, — сказала я. — Почему он не пришел? Как он мог не помочь с плакатами и видео для похорон?
— Важно то, что мы знаем: он в порядке. Я говорила сегодня с его матерью, помните? — Танна потянулась и сжала мою ладонь. — У нас у всех одна беда, и не все мы с ней одинаково справляемся.
— Да, но он как будто полностью отгородился от нас, — продолжила я. — Сколько раз ты ему писала?
— Не так много, как ты, — проговорила Шэннон, зевая.
— Я отправила ему 3 сообщения «911» и оставила примерно тысячу голосовых сообщений!
Я перевернулась на живот, схватила свой телефон и отключила спящий режим.
— Может быть, ему просто нужно немного времени, — сказала Танна, — все обдумать…
— Пусто, — сказала я, просмотрев свои сообщения. — Все еще пусто.
Адама не было, и мне от этого было одиноко вдвойне. Что не имело никакого смысла. Я знала, что он жив. Его не было рядом, но он был! И это должно было внушать мне облегчение. Но вместо этого это внезапное исчезновение оставило меня вдвойне шаткой, вдвойне неуверенной в мире, который вдруг замыкался вокруг меня.
