Ангельское личико - Феррари Лили (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Никогда теперь она не отвернется при виде ветерана без ноги или руки или тех бывших летчиков с ужасными шрамами от ожогов, иногда заходящих в кафе. Сейчас ей казалось — у них есть нечто общее. Ладно, она не сражалась с немцами, но ей тоже приходится нести груз людской жалости, а это, несомненно, превосходит все ужасы войны. Что-то изменилось в Марионетте, она стала жестче, как будто потеряла невинность. И все по вине Моруцци.
Девушка не смогла дать полиции никакой информации о напавшем на нее человеке. «Таинственное, непонятное нападение, — сказала она, — вероятно, меня приняли за другую женщину». Только Антонио посмотрел на нее с сомнением, когда она, еле двигая от боли губами, поведала ту же историю своей расстроенной семье. «Какой смысл, — подумала Марионетта, — публично обвинять Уолли Уолласа?» Она достаточно долго прожила в Сохо, чтобы знать: у Уолли найдется стройное алиби, если она назовет его имя. Зачем продлевать несчастье, заставлять страдать семью? «Нет, — решила она, — пусть лучше все останется в прошлом». Единственным положительным результатом этих событий было то, что ее изуродованное лицо произвело соответствующее впечатление на Аттилио Моруцци. Его видели в Сохо с новой любовницей, и он отнесся безразлично к трагедии Марионетты. Гангстер просто вычеркнул ее из списка своих потенциальных жертв, как с усмешкой думала девушка, и нашел другую женщину, не тронутую бритвой и согласную на все его условия.
Тем временем Марионетта вернулась к своей привычной суматошной жизни в кафе, пытаясь одновременно быть и матерью, и сестрой, и хозяйкой в семье, стараясь поддержать мужчин и не обращать внимания на жалость, написанную на их лицах. Сначала это давалось ей нелегко, швы на левой щеке все еще тянули, а поскольку шрам почти касался губ и разговор причинял ей боль, то она стала непривычно молчаливой. Когда Марионетта шевелила губами, ей казалось, что кто-то вонзает ей нож в челюсть. После того как сняли швы, девушка начала немного приспосабливаться, даже могла не морщась смотреть в зеркало. Она поняла, что, когда улыбается, угол рта остается неподвижным, придавая ей странный кривой вид. «Ну и ладно», — подумала Марионетта и перестала улыбаться. Так что смех, постоянно раздававшийся в кафе «Империал», теперь ушел навсегда вместе с прелестной девушкой, которая неизменно улыбалась, когда подавала чай. Иногда ей казалось, что жизнь закончилась, даже не начавшись: Моруцци позаботились, чтобы она не смогла хоть немного насладиться молодостью и красотой.
Но это не должно ложиться грузом на плечи Марио, решила она. Из всей семьи только перед ним открывались большие перспективы, только у него был шанс покончить с убогим существованием и чего-то добиться. И Марионетта не хотела, чтобы из-за нее в его молодую жизнь вошла горечь. Вот потому и подумала, что пора сменить тему.
— Как у тебя дела с альбомом Синатры? — спросила она, когда они свернули на Шафтсбери-авеню.
Марио медленно учил слова всех песен Синатры — нелегкая задача. Он взглянул на нее и мрачно улыбнулся про себя. Юноша прекрасно понял, почему его сестра пытается перевести разговор. Он страшно ее жалел. Для него она была прекрасной сестрой, заменившей ему мать, и он знал наверняка, что Марионетта скорее умрет, чем позволит, чтобы с ним случилось что-то нехорошее. Он сжал ее руку, охваченный чувствами, не находя слов. В ответ на ее вопрос Марио в своей обычной манере, поскольку ему было легче петь, чем говорить, запел, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
«Обними меня, моя желанная», — выводил он, как всегда, необыкновенно чисто. Марио мог подражать любому певцу, и мягкая мелодия Синатры, гулко раздающаяся на залитой дождем улице, заставляла людей оглядываться.
Марионетта озорно рассмеялась.
— Ты поешь, как Фрэнк, жаль вот, что не похож на него!
Марио возмутился.
— По крайней мере, я тоже итальянец, а этим не могут похвастать многие английские певцы. — Он продолжил петь, голос его перекрывал шум движения.
Когда они нырнули под навес книжного магазина на Крик-стрит, ни один из них не заметил молодого человека, листавшего книгу по другую сторону окна. При звуках песни он поднял голову, удивляясь, что в Сохо кто-то способен издавать такие чистые звуки, но при виде Марионетты мгновенно забыл про песню и вздрогнул. Он уже где-то встречал эту девушку, но не мог вспомнить где. Что он хорошо запомнил, так это красивую линию ее щеки, такой чудесной, нежно прозрачной сейчас при свете фонарей Сохо, когда она, улыбаясь, повернулась к своему спутнику. Только тогда молодой человек разглядел уродливый красный шрам. Он так и застыл, держа книгу и не отрывая от девушки взгляда.
— Просто ужасно, — произнес кто-то рядом. Он повернулся. Это был владелец магазина, стоявший у окна с сигаретой. — Дочка Перетти. Из того кафе, что за углом. Связалась с Моруцци, так говорят, и ей изуродовали лицо. Ты берешь книгу, Микки, или собираешься всю ее прочесть до закрытия?
Молодой человек вернул экземпляр «Истории джаза», который пролистывал.
— Нет, — ответил он рассеянно. — Спасибо, Питер, в другой раз.
Владелец магазина рассмеялся и поставил книгу на ближайшую полку.
— Когда тебе заплатят в клубе «Черная кошка», да? Я бы на твоем месте не очень рассчитывал…
Но молодой человек не слушал. Он все еще смотрел в окно на пару, которая вышла на угол, пересекла дорогу и исчезла из виду.
Марио с сестрой решили сначала зайти в кафе, а не домой. Уже семь часов, и кафе закрылось, но не исключено, что папа и дедушка еще там, и они смогут пойти домой вместе. Когда они свернули за винный магазин Кеттнера, Марионетта остановилась, увидев полицейского в форме у дверей «Империала».
— Что делает полиция около кафе? — Она схватила брата за рукав.
— Это не Тони? — спросил Марио.
В тот день брат был на дежурстве, так что ничего необычного, если он, проходя мимо кафе, забежал на чашку чая.
— Нет, это не Тони. — Марионетта напряглась. Произошло что-то плохое. Это дежурный полицейский, а не приятель Тони, забежавший выпить чайку на халяву. — Пойдем скорее!
Перебегая в спешке дорогу, они едва не попали под колеса такси, заставив водителя резко посигналить и выругаться.
— Идиоты! — крикнул он, но они его не услышали. Такси снова исчезло за пеленой дождя.
Брат и сестра вбежали в кафе, чуть не столкнувшись в дверях с полицейским, и замерли при виде ужасного разгрома. Томмазо Перетти сидел вместе с Франко за угловым столиком, схватившись за голову руками. Человек в коричневом пальто что-то писал в маленьком блокноте, время от времени устало облизывая карандаш. Он взглянул на Марио и Марионетту.
— Ваши дети? — спросил он Томмазо.
Тот кивнул, все еще не приходя в себя от шока.
— Папа! — Марионетта оглянулась по сторонам. — Кто это сделал?
За него ответил человек в пальто.
— Мы не знаем, — сказал он. — У вас есть какие-нибудь соображения?
Пол был усыпан осколками фарфора. Один конец стойки накренился назад, деревянные подставки выбиты. Огромный титан для чая стоял под странным углом к стене, и девушка сообразила, что он оказался там, пролетев через стеклянную витрину, где держали пирожные. Кошка Белла, пользуясь случаем, доедала одно из них, валявшееся на полу у стойки.
Потрясенный Марио подошел к деду.
— Дедушка, с тобой все в порядке?
Франко лишь кивнул, но рука, зажигавшая сигарету, дрожала.
— Дедушка, тебе нельзя курить, — рассеянно произнесла Марионетта, ставя чашку на блюдце на ближайшем столике. И снова повернулась к отцу. — Кто это сделал, папа?
Девушка с ужасом увидела, что Томмазо едва сдерживает слезы.
— Столько лет работы, — бормотал он дрожащим голосом, закрыв лицо руками. — Все разрушено, все разрушено…
Сердце Марионетты переполнила жалость. Она подошла и встала около отца на колени.
— Все будет хорошо, отец, — тихо проговорила она. — Все будет хорошо… — Она подняла глаза на полицейского. Совершенно очевидно, что он единственный, кто в состоянии объяснить ей, что произошло.
