Сезон охоты на блондинок - Робардс Карен (книга жизни .TXT) 📗

Нили кивнула. Вид у нее был несчастный.

– Я не хотела, чтобы ты узнала об этом от своих сплет­ниц-подружек или кого-нибудь в этом роде.

Алекс покачала головой, привлекла сестру к себе и крепко обняла. Нили тоже стиснула ее в объятиях.

– Пожалуйста, не грусти! – взмолилась она. – Мне никогда не нравился Пол. Он скотина.

– Да уж. – Алекс высвободилась и криво усмехну­лась:

– Полная и законченная. Без него мне будет луч­ше. Я думала об этом с тех пор, как он позвонил и сооб­щил о случившемся полчаса назад.

– Что?! – Нили побелела. – Так ты знала? Хочешь сказать, что я напрасно удрала, проделала такой путь и ломала голову, как тебе об этом сообщить? Значит, все это было ни к чему?

Алекс печально улыбнулась:

– Нет, отчего же. Я никогда не слышала ничего бо­лее приятного. Нили Хейвуд, хоть ты и гвоздь в стуле, я рада, что у меня такая сестра.

– Ага. И я тоже рада, что ты моя сестра, – все еще огорченно пробормотала Нили и уткнулась лбом в лоб Алекс. Мгновение они стояли так, а потом Алекс высво­бодилась, улыбнулась и покачала головой:

– Мы с тобой два сапога пара. Тебя исключили, а меня обманули. И что нам теперь делать?

Глава 10

Остаток дня Алекс и Нили провели вместе. Они раз­говаривали, осматривали дом, обследовали холодиль­ник, пообедали на скорую руку, а потом прошли в уют­ную комнатку, смежную с гостиной, и включили телеви­зор. Приезд Нили изменил все. Присутствие веселой и независимой сестры не только развлекало Алекс, но и проливало бальзам на ее раны. Хотя ситуация со школой внушала тревогу, но Алекс была рада приезду Нили боль­ше, чем хотела показать.

Когда возвращались мысли об измене Пола, Алекс отгоняла их, но все же полностью избавиться от боли не получалось. Эта боль в сочетании с непрерывной скор­бью по отцу могла бы сделать нынешний вечер худшим в ее жизни.

Но благодаря Нили этого не случилось.

«Впрочем, даже без известия об измене мне не хоте­лось бы сегодня быть одной», – думала Алекс, положив книгу на колени и наблюдая за сестрой, которая как за­чарованная смотрела «Вечеринку впятером». Забавно. Когда Алекс решила посетить Уистлдаун в одиночку, она не подумала, что будет вынуждена ночевать в большом незнакомом доме. Только сейчас, в присутствии Нили, до нее дошло, какой тревожной была бы ночь в гулких пустых комнатах с высокими потолками. Их отец провел здесь свои последние дни и ночи; он умер тут. Его при­сутствие ощущалось повсюду. Даже когда Алекс была сравнительно спокойна, это тревожило ее, и она не на­ходила себе места. Не будь Нили, она переехала бы в гос­тиницу. Симпсонвилл был слишком мал для такой рос­коши, но в соседнем Шелбивилле гостиница имелась; Алекс помнила это по прошлым визитам.

В последний раз она была здесь, когда закончила колледж. Ей был двадцать один год. Отец пригласил ее провести выхожные в Уистлдауне, куда он прилетел, чтобы принять участие в июльской Кинлендской конской яр­марке. Они редко оказывались наедине – с отцом всегда была либо очередная жена, либо подружка, – и Алекс была тронута, когда Чарльз сказал, что на этот раз они будут только вдвоем. Конечно, это было всего лишь пред­логом для разговора с дочерью о ее будущем. В частнос­ти, о работе Алекс в «Хейвуд – Харли – Николс» с воз­можной перспективой возглавить фирму. Когда отец сделал ей такое предложение, Алекс отказалась, и они с Чарльзом серьезно поссорились. На следующий день Алекс уехала, так и не побывав на ярмарке.

При этом воспоминании у нее заныло сердце. «Ох, папа, – подумала она. – Если бы я согласилась, все мог­ло бы сложиться по-другому. Почему я не приняла твое­го предложения? Мне это ничего не стоило».

Глаза наполнились слезами, и Алекс отчаянно замор­гала. Не следовало расстраивать Нили. Тем более что сде­ланного не воротишь.

Около одиннадцати разразилась гроза; на дом обру­шились потоки дождя. Гремел гром, молнии хлестали небо, как плети, дул ветер. Нили отправилась спать пер­вой, расположившись в спальне рядом со спальней Алекс. Обе инстинктивно выбрали те же комнаты, что и в про­шлый раз. В полночь Алекс, приняв снотворное, выпи­санное ей после смерти отца, уже спала без задних ног. Ей не мешали ни рев бури, ни потрескивание старых по­ловиц, ни журчание воды в батареях.

И все же что-то заставило ее проснуться. Что-то вы­рвало из сна, больше напоминавшего глубокий обморок. Только что сознание ее было выключено, но внезапно она проснулась, ощутив неприятное прикосновение к щеке. Алекс открыла глаза, уставилась в темноту, но ни­чего не увидела. На мгновение она растерялась, забыв, где находится и почему.

Инстинкт подсказывал молчать и не двигаться. Так она и поступила.

Окутывавший ее нежный цветочный аромат исходил от постельного белья. Инес пользовалась ароматизиро­ванными ополаскивателями. Алекс лежала на правом боку, зарывшись лицом в слишком мягкую подушку. Все-таки запах слишком навязчивый. Стук – это удары ка­пель по стеклу. Холодный воздух, коснувшийся ее лица, проник сквозь старую, чуть перекошенную раму. Имен­но это и заставило ее проснуться.

Но, кроме шума дождя, был еще и какой-то другой звук, негромкий, он раздавался совсем близко, чуть ли не в изножье старинной кровати из резного ореха.

Алекс лежала неподвижно. Непроглядная тьма оку­тывала ее, как саван. Она напряженно вслушивалась. Серд­це гулко колотилось, во рту пересохло. Она ни секунды не сомневалась, что слышит негромкое, но отчетливое сопение. Кто-то или что-то присутствовало в комнате. И дышало.

Волосы у Алекс встали дыбом. Она лежала, как мерт­вая. Кто бы и что бы ни стояло у нее в ногах, оно тоже не двигалось. Только дышало.

О боже! Что делать?

Хотелось вскочить и убежать, но она заставила себя лежать тихо. Может быть, потом она придумает что-ни­будь получше, а пока остается только одно: продолжать притворяться спящей.

Дыхание не ослабевало: вдох – выдох, вдох – выдох. Тяжелое. Хриплое. Шумное. Ей казалось, что звук становится все громче. Наконец он заглушил все. Даже стук ее собственного сердца и завывание бури за окном. Нили? Но зачем Нили молча и неподвижно стоять в темноте и следить за спящей сестрой?

Нет. Невозможно. Во-первых, Нили никогда так не дышала. Во-вторых, она непременно оповестила бы о своем присутствии громко и узнаваемо, или окликнув сестру, или потормошив ее, или – если бы была очень напугана – улегшись рядом. Следить и молчать – нет, это не в ее стиле.

Они с Нили были в доме одни.

Тогда что же? Вор? Алекс похолодела. Или… приви­дение? От этой мысли у нее кровь застыла в жилах.

Ей снился отец, в мозгу еще плавали туманные об­рывки воспоминаний. Уистлдаун был местом его на­сильственной смерти. Едва узнав о случившемся, Алек­сандра подумала, что отец был способен на что угодно, кроме одного: он ни за что не ушел бы из жизни, не оста­вив семье ни слова. Может быть, это дыхание – попытка привидения привлечь ее внимание? Вступить с ней в контакт с того света?

Она никогда не верила в привидения. До сегодняш­него дня.

Едва эта мысль оформилась в ее мозгу, как дыхание переместилось. Пугающие негромкие звуки стали слыш­ны из другого места. Они становились тише, как будто удалялись. Кто-то или что-то манило ее к открытой две­ри спальни. И тут Алекс осенило.

Она ничего не видела, абсолютно ничего, даже по­душки, на которой спала, но знала, что это не сон и не разыгравшееся воображение. Это было непреложной ре­альностью. Происходило на самом деле.

Яростное желание выяснить все до конца пересили­ло ужас. Алекс рывком села и потянулась к выключателю стоявшей на тумбочке лампы. В таких лампах выключа­тель обычно располагается прямо на проводе. Она нащупала провод, провела по нему пальцами и нашла кнопку. На все это ушло несколько секунд.

Послышался громкий щелчок. Казалось, чужое ды­хание на мгновение замерло, но тут же звуки послыша­лись снова. Ничего не изменилось. Свет не загорелся. Щелк! Щелк! Алекс отчаянно повторяла свои попытки, но свет не включался. Странные звуки продолжали уда­ляться, они становились легче, но чаще и быстро отсту­пали.