Стая (СИ) - Сергеева Оксана (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Они вернулись за стол, и Юля снова отгородилась ото всех, главным образом, стараясь не смотреть на Шаурина, не слышать его голос, не различать слова. Хотя и без этого знала, могла представить его жесты и мимику: как улыбается, как сжимает губы, мнет салфетку на столе, поправляет на руке часы. Не нужно было смотреть на него, чтобы чувствовать каждое его движение. А себя ощущать, словно оделась не по погоде. Словно ударили морозы, а на ней шорты и майка. И она не просто мерзнет, а еще и чувствует себя полной идиоткой в глазах окружающих.
В какой-то момент перехватило горло, и Юля закашлялась.
— Юля, там в ящике…
— Знаю, мама, пойду заглотну таблетку.
Вышла из-за стола, чтобы найти в аптечке леденцы от горла. Но бездумно рылась в ящике. Не потому что тянула время, а потому что ничего перед собой не видела, потому что дошла до предела, когда сил играть равнодушие уже не осталось. В глазах темнота.
А потом словно небо рухнуло на плечи.
— А поговорить? — Денис вытащил из ящика леденцы в металлической фольге и протянул ей.
— А что — сейчас самое время? — Юля взяла их, стараясь не коснуться его руки. И как только смогла говорить твердо… Но точно не сознательно. Ступор, наверное.
Сунула леденец в рот и повернулась, вцепившись в столешницу. Начало отпускать, так словно после приступа. И внутри стало мягко и больно.
— Правильно, — встал прямо перед ней, — о чем нам нужно поговорить, ты и так знаешь, — вопрос только в удобном времени. Сейчас самое что ни на есть удобное. Или предлагаешь пригласить тебя на ужин? Ты придешь, я уверен. Ты не привыкла прятаться и убегать, а потому наденешь самое красивое платье, примешь самый обворожительный вид, отгородишься бетонной стеной и будешь холодно улыбаться. А я так не хочу. Хочу сейчас.
Юля раздраженно хмыкнула и скрестила руки на груди.
— Ты как всегда самоуверен. Приехал как ни в чем не бывало. Только у меня теперь другая жизнь. Да ты и сам видишь.
— Ах, да, — ответил с плотоядной улыбкой, — у тебя появилось домашнее животное. Котик Славик…
— И не лезь…
— Я — лезть? — сразу перебил ее. — Да что ты! Мне даже делать ничего не придется, ты его сама сожрешь. С потрохами. Ему недолго осталось. Самую малость. Можешь поразвлекаться пока.
— Конечно, я поразвлекаюсь, — с наслаждением сказала Юля. — Ведь, чтобы спать с человеком не обязательно его любить. Можно заниматься сексом с одним, а любить другого. Да что я тебе рассказываю, ты и сам все прекрасно знаешь. Спросить хочу. Уже, наверное, можно, да? Уже ответишь? — сделала паузу, чтобы сконцентрировать все его внимание. Хотя куда уж больше. Он навис над ней, не позволяя даже взгляда отвести, а она, как загипнотизированная, смотрела только на него. — Стоило ли все это того? Уехать вот так и два года из жизни вон. Я вижу, понимаю, какое ты сейчас занимаешь положение. Так стоило — лично для тебя?
— Стоило, — убежденно проговорил он, повышая голос. — Твоя мама жива здорова; отец — слава богу, тоже. И ты, я смотрю… в благодушном настроении. Только ради этого можно сказать, что все это того стоило. Все два года. И уехать вот так. Или мне нужно тебе в красках рассказать, что бывает, когда такие люди, как я и твой отец, начинают делить власть? При тебе сколько людей Монахова похоронили?
— В благодушном настроении… А ты думал, что я изменюсь, сломаюсь? Стану прожженной стервой и буду кричать: «Все мужики козлы!»? Обозлюсь на весь мир, всех вокруг возненавижу? — с жаром заговорила Юля. А не хотела ведь, но Шаурин все равно втянул ее в разговор.
— Я не думал, я этого боялся.
Постаралась пропустить эти слова мимо ушей, потому что слишком много в них было чувств, и в глазах его серых их стало слишком много.
— Ну так что же сейчас изменилось?
Шагнул еще ближе, совсем притискивая Юлю к столу.
— А сейчас тебе не придется выбирать. Сейчас у твоего отца, во-первых, нет выхода, а во-вторых, он сам не против. Монахова можно характеризовать как угодно, но глупцом он никогда не был. И сейчас он прекрасно осознает свои силы и понимает, что ему лучше объединиться со мной. — Денис, конечно, словами немного смягчил впечатление. Об объединении речь не шла. — Знаешь, я не собирался действовать вот так. Ты тогда назвала меня системой, такой же, как твой отец. Это правда. Это верно так. Сергей Владимирович мне во многом помог, и я ему за это благодарен. Но я для него тоже достаточно сделал. У меня был свой путь, своя направленность. Я не хотел поглощать его. Но я не цепной пес, чтобы натравливать меня на всякого неугодного конкурента. Я дрессуре не поддаюсь, сам хороший кукловод. Нельзя дать мне что-то, а потом вдруг отобрать, потому что передумал, я своего не отдаю никогда. Считаешь, нужно было вывалить все это на тебя и уехать, оставив переваривать в одиночестве? Или нет, не так. Вывалить все тебе на голову и сказать: «Любимая, а поехали со мной». Ерунда, не правда ли. А по ходу разберемся, кто кого задавит, кто кому пулю в лоб быстрее пустит. Главное, у нас с тобой любовь.
Снова задавил кашель. А может быть, это Денис задавил ее своими словами. Ушам поверить не могла. Не сказанному, а тому что он вот так сходу топит ее в этом море информации, вернее, топит, как в болоте.
— Я не обвиняю во всем одного тебя. К отцу у меня тоже достаточно претензий, — жестко сказала она, стоя на своем.
— Каждому слову свое время и свое место. Иногда бывает поздно, иногда рано. Тогда я не мог тебе всего этого сказать, а сейчас ты все переваришь. Сейчас ты сможешь.
— Думаешь, я стала так всеядна?
— Совсем нет, но это должна переварить. Это внучка бабы Клавы будет сидеть и хлопать глазами, а ты знаешь такие подробности, от которых у других волосы на голове дыбом встанут. И не говори мне, что это не так.
— А я все понимаю, — вдруг громко сказала она. — Я и тогда говорила, что пойму. Только не прощу. Потому что вы в своей игре меня на кон поставили! Меня!
— Не я! Не я… Если бы я это сделал… тебе сказать? — схватил ее за плечи и, пригнувшись к уху, зашептал. Горячо зашептал, касаясь губами кожи. — Напрямую сказать — что было бы, поставь я тебя на кон? Лучше не спрашивай, родная. Лучше не спрашивай… — снова заговорил громко, — я не говорю тебе: давай начнем все с начала. Не-е-ет, сначала я не хочу, меня все устраивает в наших отношениях. Мы продолжим. Давай будем считать, что у нас была пауза.
— В два года? — горько усмехнулась Юля и вырвалась. Он не держал ее сильно, но снова преградил путь.
— В два года. Помнится мне, ты и сама к таким паузам неравнодушна. Сама как-то предлагала мне прервать отношения.
— Как ты можешь сравнивать?
— А я не сравниваю, я тебе говорю по факту. Тебе тогда нужна была такая условность — думать, считать, что мы не встречаемся.
— Да, и насколько мне помнится, — язвительно повторила его слова, — ты не позволил. Ты меня не отпустил!
— Зато ты меня отпустила. И спасибо тебе. Я сейчас не язвлю. Совсем нет. Ты отпустила, а я воспользовался этим. Позволил себе думать и считать, что у нас с тобой пауза в отношениях. Мне так было легче. Спасибо, что не выбрала меня, не бросила все и не поехала со мной. Если бы поехала, меня бы точно перемкнуло, и я бы стал творить страшные вещи. А так мне легче… так мне и этого… котика… вынести гораздо легче, — последнее процедил сквозь зубы, еле выдавливая слова.
— А без меня ты не творил «страшные вещи»?
— Они не коснулись тебя и твоей семьи. Я хочу, чтобы твой папа долго здравствовал, потому что я не плюю в колодец из которого пил, пью и пить собираюсь.
Он вдруг сгреб ее в охапку, Юля и опомнится не успела. Уже забыла, какие у него сильные руки. И вырываться бесполезно, не хватит сил, пока сам не отпустит.
— Денис, отойди от меня. Не трогай. Я не могу сейчас с тобой разговаривать, — затараторила она в попытке отбиться хотя бы словами.
Но он уже не отвечал. Потому что прикоснулся к ней и потерял дар речи. Запустил пальцы в ее волосы и растерял слова. Такая боль сковала, что вздохнуть не мог. Адская, разрывающая грудь, боль. Вся, что накопил за два года, полезла наружу, потому что Юльку почувствовал. Потому что узнал духи ее. После аэропорта прилег на полчаса на кровать, а на подушке почувствовал запах женских духов. Незнакомых. Подумал, сестры. Потому что она присматривала за квартирой.
